Туманная радуга. Том 1 - Ксения Бугрим

– Так я же объясняю: он похвалил заколку! Говорит, мол, знаешь, Чумакова, твоя заколка в виде саламандры уж очень хороша. Он один раз на нее взглянул и сразу понял, что это саламандра! Это же очень важно! Знаешь, за что Баран только что получил по рогам? При входе в кабинет он, значит, начинает ржать, говорит, Чумакова, что это за головастик у тебя на полбашки? Только представь, Каспраныч! Головастик! – Зинаида возмущенно вытаращила глаза и всплеснула руками. – А Ирка нам с тобой вчера по скайпу говорила, что купила ультрамариновый лак под цвет рюкзака. На экране он выглядел, как обычный синий. Впрочем, как и ее рюкзак. Я ей еще об этом сказала, а она разозлилась, помнишь? В общем, для нее было полной неожиданностью, что твой Ханин стал единственным, кто уловил ее идею. Так что он не так уж плох, и я даже не буду отзываться о нем дурно, когда вы начнете встречаться. А это, судя по всему, произойдет со дня на день.

Подруга говорила прямо как Ритка, и это заставляло Веронику нервничать. Она мечтала о том, чтобы Тимур стал ее парнем, но сейчас, когда мечта вот-вот готова была исполниться, ей становилось не по себе. Сама того не замечая, она взяла ручку и принялась нервно выводить на тетрадном листе какие-то загогулины.

– С саламандрой и лаком все понятно, но ты вроде начала с того, что он про меня спрашивал. Не томи, Зин, говори скорее, скоро ж звонок!

– Да ничего особенного. Он просто спросил, где ты. Сказал, что хотел показать тебе фотки Диего. Ты будешь первая, кто увидит его псину, это так романтично!

По выражению лица Зинаиды было понятно, что ей очень уж хочется добавить еще пару фразочек с явным саркастическим оттенком, но тут зазвенел звонок, и одновременно с этим в класс вошла учительница.

***

Тимур сидел на уроке английского и выглядел очень довольным. Во-первых, Влада Мальцева из десятого «В» вчера прислала ему ответы к тестам по английскому для всех четырех вариантов. С английским дела у него всегда были не очень, а в последнее время Росомаха почему-то стала часто к нему придираться, и дела стали еще хуже. Так что пятерка по тесту не будет лишней. Во-вторых, с Каспранской дело двигалось еще быстрее, чем он предполагал. Она даже рассказала своим подругам, как зовут его собаку. Те и бровью не повели, когда сегодня в раздевалке он упомянул о Диего. Тимур специально не уточнил, что это собака, но ни Чумакова, ни Приходько не спросили его, кто такой Диего, тем самым, выдав ему всю необходимую информацию. Если уж девушка, рассказывая подругам о вчерашней прогулке до остановки, упоминает даже о такой незначительной детали, как имя собаки, то ей определенно небезразличен ее владелец. В-третьих, Каспранская оказалась не такой уж и тупой. Во время их вчерашнего разговора она понимала все его шутки и смеялась на всю улицу. Тимуру симпатизировали девушки, которые были в состоянии улавливать юмор, и им не приходилось каждый раз все объяснять.

А еще, как оказалось, у Каспранской – настоящий талант к футболу. Судя по всему, она не соврала и действительно не посещала никаких футбольных секций. Научиться так чувствовать игру, гоняя мяч во дворе, было практически невозможно. Да, Каспранская определенно не была чересчур скучной, какой казалась раньше. Размышляя об этом, Тимур пришел к выводу, что при удачном стечении обстоятельств мог бы завести с ней что-то вроде серьезных отношений. Он не любил ее, но она была весьма недурна во всех смыслах. А еще ему не терпелось посмотреть на выражение лица длинного одиннадцатиклассника, когда тот смекнет, что у него из-под носа увели девушку. Пожалуй, это будет самой приятной частью.

***

Веронике удалось получить по физике еще одну оценку. Правда, до пятерки она не дотянула, но и четыре балла были для нее настоящим праздником, так что она ничуть не огорчилась. Следующим должен был быть урок Росомахи, но Вероника потащила подругу в противоположном направлении, чтобы не столкнуться с Ханиным, у которого как раз закончился урок английского.

– Каспраныч, я тебя не понимаю, – сказала Зинаида, когда они оказались далеко и уже никак не могли столкнуться с десятым «Б». – Раньше ты каждую перемену тащила нас с Приходько поближе к Ханину, а сейчас убегаешь от него, когда он сам хочет увидеться.

Вероника не нашлась с ответом. Тимур пугал и одновременно манил ее своей решительностью. Ее будоражило все происходящее, но она все еще не была морально готова к таким резким переменам в их взаимоотношениях. Кроме того, утреннее происшествие с Селоустьевым и его странным братом так ее вымотало, что у нее не хватило бы сил изображать хорошее настроение в обществе Тимура. А выглядеть при нем расстроенной и нервной ей решительно не хотелось.

Она продолжила бегать от Тимура на всех последующих переменах и даже не пошла в столовую на большой перемене после третьего урока. Но, в конце концов, ему все же удалось ее найти. На последней перемене, перед началом урока информатики Феликс Эдмундович попросил Веронику принести журнал из учительской. Ей не удалось на ходу придумать уважительную причину, почему она не может выполнить эту просьбу, поэтому пришлось нехотя плестись к лестнице. Можно бы было сходить за журналом вместе с Зинаидой, но та как назло убежала к Ирке, чтобы вернуть какую-то тетрадку.

Чертыхаясь, Вероника бежала вниз по ступенькам. Она благополучно добралась до учительской, взяла журнал и помчалась обратно. Но, разумеется, все не могло пройти настолько гладко, и на лестнице она столкнулась с Селоустьевым.

– Не торопись, перемена только началась, – сказал он.

Они вместе поднялись чуть выше и встали у окна между вторым и третьим этажом. Вероника прижалась спиной к стене, стараясь унять дрожь.

– Я бы хотел поговорить с тобой о том, что произошло с утра. – Селоустьев встал напротив нее и облизнул губы. Одной рукой он оперся о стену, тем самым, закрыв девушке пути к отступлению. – Скажи, ты боишься меня?

Вопрос застал Веронику врасплох. Она начала дрожать, как осиновый лист. Ее организм, казалось, чувствовал угрозу, разом активизируя все инстинкты самосохранения.

– Мне нужно отнести журнал, – сказала она, стараясь не смотреть на безумца. Здесь ее снова выручил старый добрый способ – она имитировала зрительный контакт, вперив взгляд ему в область между глаз. – Там учитель ждет.

– Ты не ответила на вопрос.

В голосе Селоустьева чувствовался нажим. Он подошел еще ближе. Вероника начала ощущать его прерывистое и тяжелое дыхание на своем лице. К ее глазам начали подступать слезы. Кругом сновал народ, но никому не было до них дела.