Последний резерв - Игорь Подгурский

— Мы действуем официально? — поскучнел Райх.

— Скорее нет, чем да, — пожал плечами Хеймдалль. — Вы Имеете всю информацию, которой мы располагаем. Посвящать в новые детали, если таковые возникнут, будет командир группы. По ходу дела. На боевое сколачивание группы дается неделя. Больше не имеет смысла. Вас учить — только портить.

— Мы будем готовы, — заверил Алешкин. Больше ему ничего не оставалось.

— Конечно, будете, — хмыкнул Хеймдалль. — Куда вы денетесь? Вы должны дойти до цели. Иного варианта нет.

Хеймдалль обвел взглядом лица штрафников. Он ожидал всплеска эмоций: гнева, ругани, недоумения, паники. Но общим, что объединяло новоиспеченных штрафников, было безразличие.

«Возможно, и эти слишком горды, чтобы показывать свои чувства, — устало подумал Хеймдалль. — Они храбрые, профессионально хорошо подготовленные, но удивительно бесстрастные люди, если не считать Сапера. Этот не упустит случая поиронизировать».

Сейчас штрафники казались Хеймдаллю больше актерами, чем бойцами. Начиная службу, они, исполненные энтузиазма, старались изо всех сил: новая нашивка на плече, еще один ромбик на погоне или медалька на грудь. Чувствовалось, что четверо людей, сидящих перед ним, прониклись тем же фатализмом, чувством обреченности, которое он заметил в себе, попав из ожогового отделения госпиталя во внутреннюю службу Командования специального назначения. Между этими событиями был отрезок времени, о котором не хотелось вспоминать. Он нашел летчика, пилотировавшего штурмовой аэробот, который по ошибке сжег его батарею. Хеймдалль бездарно попался после того, как убил летуна в номере офицерского общежития. Тогда он еще не умел грамотно заметать следы… Ничего, импульсивность — одно из свойств молодости, которое проходит с возрастом, уступая место рациональной осторожности, балансирующей на грани параноидальной подозрительности.

«Я в их годы был молод и великолепен. Э-эх, время никого не красит».

— Мы дойдем, — равнодушно обронил Пересмешник. — Мы сделаны не из того теста, что они! Мы штрафники. — Он словно пробовал новое слово на вкус.

Похоже, новый статус в табели военной иерархии его ничуть не огорчил. «Настоящий офицер может выдержать все». Судя по кислым лицам Сапера и Стрелка, у них в головах крутились другие мысли. Что с них взять, с нижних чинов?!

Глава 6

Вокруг Безвозвратной не вращалось ни одного орбитального комплекса, ни одного маломальского метеоспутника, не говоря уже о военных. Уровень колонии был слишком низок, чтобы можно было позволить себе такие технические примочки, являвшиеся атрибутами развитой цивилизации. Пока об этом и речи быть не могло. Правительству еле хватало скудных средств на содержание наземных подразделений. Небольшие по численности вооруженные силы представляли собой мобильные отряды, выполнявшие карательные функции, если возникнет такая необходимость.

Для претворения в жизнь задуманного плана решили действовать энергично. На орбите завис грузовой транспорт. Капитан неожиданно решил провести профилактику основного двигателя. Бортинженер доложил, что все параметры в пределах нормы, но есть сбои в синхронизации между внешним и внутренним контурами. Двухчасовая остановка двигателя и вынужденная задержка никак не сказывались на графике полета. Допустимые опоздания из-за технических сбоев были обычным явлением среди грузовых транспортов — рабочих лошадок космоса.

Пока корабль лежал в дрейфе, от его стального брюха отделился невидимый для сканирующих систем малый десантный аэробот, замаскированный под спасательную капсулу.

На Безвозвратной не было ни агентурной сети, ни дипломатического представительства Содружества. Группа Алешкина находилась не в лучшем положении.

Аэробот стремительно падал, приближаясь к планете. Трясло немилосердно. Корпус мелко дрожал. Вибрация чувствовалась всем телом. Казалось, что от нее нервы, натянутые как струны, начинают потихоньку резонировать. Десантники вцепились в скобы амортизационных кресел, чтобы удержаться на месте. Пилот нашел длинную поляну в джунглях. Несколько десятков метров земли, окруженной стеной деревьев. Резко снизились. Аэробот грузно опустился, примяв днищем траву. Летун оказался мастером своего дела. Все остались целы. Немного помяты, но целы. Посадка в утреннем лесу прошла спокойно. Без нештатных ситуаций.

С тихим шипением опустилась аппарель. Первым в автоматически открывшийся люк выскочил Стрелок, за ним Ингвар. Каждому из десантников хватило несколько секунд, чтобы покинуть борт и оказаться на земле. Стрелок залег у выхода, держа полянку под прицелом своей винтовки. К ним присоединились Сапер и Пересмешник. Вся группа оказалась на земле. Аэробот дернулся, будто живой, и начал подниматься. Турбины, свистя и завывая, набирали обороты.

Воздушное судно взмыло над землей и растворилось в небе, затянутом низкими перистыми облаками, подсвеченными первыми робкими лучами солнца.

Десантники были одеты в поношенные комбинезоны неопределенного цвета, но с множеством карманов. Излюбленная одежда сборщиков ругавы — местной загадки то ли флоры, то ли фауны. Ученые ломали голову, сомневаясь, куда отнести ругаву — к растениям или животным? Сначала ее причислили к животным организмам из-за схожести с полипами, но другая группа ученых приводила аргументы, доказывающие, что местная диковинка — это растение. Споры продолжались.

Ее ценность заключалась в вытяжке, на основе которой получали препарат, резко замедляющий старение человеческого организма.

Ругава росла в джунглях на стволах деревьев, образуя блюдцевидные наросты под цвет коры. У нее были короткие отростки, похожие на корни. Ими ругава, как и положено паразиту, присасывалась к деревьям, качая соки. Охотники поодиночке и группами прочесывали джунгли в поисках драгоценной диковинки природы. Ругава встречалась редко, а попытки выращивать ее искусственно ни к чему не привели.

Под прикрытием легенды можно было оправдать свое пребывание в любом уголке леса. Если окажешься на чужой или запретной территории, всегда можно сослаться на то, что заблудился.

У них даже имелась лицензия, разрешающая поиск ругавы, — потертый листок бумаги с оттиском печати. Кто-то предусмотрительный в свое время отдал приказ, по которому в архиве внутренней службы КСпН хранились образцы документов, имеющих хождение во всех обитаемых мирах. Серьезное оружие и спецсредства находились в тайнике, до которого еще нужно было добраться. По тому же приказу все колонизованные планеты оборудовались закладками для экстренных случаев. Сейчас все четверо были вооружены допотопными полуавтоматическими карабинами и разномастными ножами. Только Стрелку удалось выклянчить у Хеймдалля винтовку со съемной оптикой. Шестикратный коллиматорный прицел с разболтанными креплениями привел снайпера в состояние, близкое к шоковому. Допотопная оптика и рядом не стояла с армейским стандартом.

«Что мне делать с этим антиквариатом? Эти линзы «на коленке» шлифовали!» — завопил снайпер, первый раз взяв в руки винтовку.

Он привык в армии к другому оружию. Стрелок изматерился, пристреливая винтовку.

Все снаряжение и оружие искусственно состарили. Оставалось удивляться, как карабины еще не развалились у них в руках.

«Вы еще самонаводящийся ракетомет с собой прихватите. Откуда у простых сборщиков ругавы деньги на дорогое оружие? А такое старье как раз по карману, — отмел все просьбы Хеймдалль. — Будешь дальше ныть, заберу прицел. Снайпер — тот, кто стреляет точно в цель, а не далеко». Это уже относилось персонально к Стрелку.

Карты-навигаторы представляли собой наручные часы с широким экраном. Они исправно показывали местное время. Двадцать шесть часов в сутки.

После приземления надо как можно быстрее покинуть район высадки. Пилот горячо убеждал, что их засечь невозможно. Во всяком случае, приборы в кабине не зафиксировали направленного облучения поисковых систем.

Ему всей душой хотелось верить, но не стоило сбрасывать со счетов неучтенный фактор: передвижной патруль, визуальный пост наблюдения или случайных сборщиков ругавы. Таких же искателей удачи, как и они сами. Вот только разведчики, в отличие от промысловиков, не могли убраться с планеты без главного приза. Информация о загадочном объекте — их пропуск в дальнейшую жизнь.

К «идти туда, не знаю куда» военный привыкает в первый месяц службы после присяги, «делать то, не знаю что» — во второй. А вот «действуйте по обстановке» будет всегда выводить человека из себя. Будь ты хоть трижды военный.

Алешкин поднял с земли за лямки рюкзак со снаряжением, стандартным для лесных промысловиков, и коротко скомандовал:

— Уходим!

Небольшой отряд двинулся в лес. Их встретили высокие деревья, похожие на пальмы, но со светлой корой из плотно подогнанных друг к другу продольных чешуек. Ничего нового. Им не впервой рыскать в джунглях. Чего только с ними не случалось! Естественный отбор существует и среди армейцев. До выхода в отставку доживают самые подготовленные, умные и осторожные. Чего им стоило выбраться из передряг смертельной круговерти, знали только они сами.