Последний резерв - Игорь Подгурский

— Кто-то из древних сказал? — уточнил Алешкин. Он никак не мог привыкнуть к запутанным ответам на конкретные вопросы.

— Точно! У наших современников ума хватает лишь на полеты к новым далеким планетам. А оглядеться и увидеть, что вокруг творится, времени уже не находится.

— Можно выражаться яснее? Куда ты клонишь?

— Выражаясь метафорично, всегда должно существовать зыбкое равновесие между хаосом и контролем. Подробности потом. Так сказать, в процессе совместной службы или работы. Как будет угодно. Пойдем, нам пора. — Хеймдалль хитро подмигнул Ингвару, поднял правую руку и щелкнул пальцами. Дверь камеры смертников послушно открылась. — Всего-то и делов.

Путь на свободу оказался неожиданно короток. Они прошли по коридору мимо одинаково безликих дверей. Ни номеров, ни каких-либо других обозначений. Коридор закончился глухим тамбуром-переходником. Возле него переминался с ноги на ногу пожилой полицейский с нашивкой «служба охраны» и пластиковой сумкой на магнитных застежках в руках. Обычно в таких хранят запасные фильтры-мембраны к бронемашине химико-биологической разведки. Их появлению он ни капли не удивился.

Хеймдалль без слов забрал у охранника сумку.

Щелкнули застежки. Он вывалил содержимое прямо под ноги Алешкину. На пол упали ботинки с высоким берцем и армейский прыжковый комбинезон для десантирования на лес без знаков различия.

— Переодевайся. Здесь все твоего размера, — поторопил Хеймдалль подшефного.

Два раза повторять не пришлось. Так быстро Алешкин не одевался даже на первом курсе военного училища по команде «Подъем! Тревога!». Тюремная роба поменялась местами с формой.

— Готов, — шепотом доложил Алешкин, глядя на Хеймдалля сверху вниз.

Тот, сидя на корточках, поспешно заталкивал арестантский наряд в сумку.

— Разрешите. — Тюремщик протянул руку к сумке.

— Открывай, — коротко бросил Хеймдалль. Просьбу он проигнорировал, зажав сумку под мышкой.

— Между прочим, это казенное имущество, — проныл охранник.

— Да-да, я в курсе. — Хеймдалль отодвинул охранника в сторону и припечатал открытой ладонью кнопку у того за спиной.

Бронированная дверь медленно поползла в сторону. За ней оказался каменный мешок с точно такой же дверью. Они подошли к ней. Пока первая не закроется, вторая не откроется. Шлюз-переходник — необходимая мера предосторожности на режимных объектах.

Алешкин не удержался и, не оборачивась, громко сказал:

— Прощайте!

— До скорого, — мстительно бросил им в спины тюремщик. — Кто хоть раз у нас побывал, обязательно возвращается.

Хеймдалль не успел обернуться, чтобы окоротить не в меру язвительного охранника. Дверь закрылась, отгородив их от тюремного коридора. Наружная дверь не спеша уползала в стену, открывая путь на волю.

— Тебе пора познакомиться с товарищами по будущим победам. Возражений нет? — поинтересовался Хеймдалль.

Ингвар согласно кивнул. Слова застряли в горле. Он чувствовал себя заново родившимся. Огромный и прекрасный мир снова принял его в свои объятия.

Хеймдалль собрал группу в полном составе в одном из загородных поместий, принадлежащих внутренней службе КСпН. Официально купчая оформлялась на подставных лиц. Предпочтение отдавали домам, находившимся вдали от посторонних глаз.

Встреча состоялась в одной из бесчисленных комнат подвального помещения, больше смахивавшего на бункер. Несколько столов и стульев из темного пластика. На стене большой экран. Спартанский интерьер соответствовал решаемым задачам. Без изысков, все подчеркнуто функционально.

Хеймдалль приглашающим жестом предложил подшефному занять место. За столами уже сидели трое мужчин, перед ними лежали включенные электронные планшеты. Алешкин вошел со своим. Со дня освобождения он не расставался с ним ни на минуту. Двоих он узнал сразу — Сапер и Стрелок. В электронных досье были их фотографии анфас, в профиль и три четверти. Третий человек сидел в стороне, и лицо его находилось в тени. Столы не были прикреплены к полу, все-таки не тюрьма — этим и воспользовался последний из немногочисленной группы. У Ингвара стало тепло на сердце. Он догадался, кто это.

Человек не удержался и сказал голосом генерала Фогеля:

— Мала-адой человек, как вы оказались в этой компании? Разве я вас этому учил?

Райх собственной персоной! Кто б сомневался в его талантах.

Друзья по кадетскому корпусу крепко обнялись.

— Старик еще жив? — похоже, Хеймдалль узнал интонации начальника кадетского корпуса.

— Живее всех живых, — подтвердил Алешкин.

— Я вас всех переживу, — скрипучим голосом Фогеля сообщил присутствующим Пересмешник.

— Поживем — увидим, — философски заметил Хеймдалль и поторопил: — Прошу занять места! Потом поговорите. Время для этого у вас еще будет.

Хеймдалль задержал взгляд на Райхе.

Жестокий — и, тем не менее, дьявольски хороший офицер. А сам-то он об этом знает? Слишком занят, разыгрывая из себя зубодробительного служаку. Вероятно, так получилось случайно. Идеальная кандидатура на командира группы. Прекрасный подчиненный, о котором может мечтать командир. Согласно психотестам, проведенным в госпитале, «на данный момент стабилен». Жаль, врачи не гарантируют, что он не слетит с катушек в самый неподходящий момент. Лишь сильная воля помогла спецназовцу не раствориться в пучине безумия. Чего нельзя сказать о его подчиненных и приблудившемся к ним летчике со сбитого аэробота и водителях топливозаправщиков. Но его, Хеймдалля, не обмануть. Таких он чуял за версту. Цель жизни Райха — убивать. Призвание и любимое дело — готовиться к тому, чтобы убивать хорошо.

— Персональное пожелание Пересмешнику. — Хеймдалль вытянул руку и несколько раз согнул указательный палец. Красноречивый жест — так нажимают на спусковой крючок. — Не надо убивать всех попавшихся у тебя на пути. Пленных надо допрашивать. А этим удобнее заниматься, когда они еще живы.

— Постараюсь.

— Верится с трудом, — буркнул каэспээновец.

— Всевышний дал людям тела во временное пользование, — подал голос Сапер. — С ними надо обращаться поаккуратнее.

Пересмешник даже не взглянул на говорившего. Но отреагировал незамедлительно. Глядя прямо перед собой, он ровным голосом процедил:

— Еще раз встрянешь без разрешения в разговор офицеров, я тебе пасть зашью. Жрать будешь через трубочку. — Только теперь он соизволил повернуть голову и в упор посмотрел на Сапера. Таким взглядом можно было легко остановить «Раптор». — Понял, капрал? Не слышу ответа!

За подрывника ответил Хеймдалль. От его подчеркнутой доброжелательности мгновенно не осталось и следа. Любую свару он привык гасить в зародыше. Лучше сразу избавляться от проблем, которые могут возникнуть в будущем.

— Тихо! — его змеиный шепот был прекрасно слышен всей четверке. — Заткнулись оба. Здесь нет офицеров, сержантов, рядовых. Здесь вообще никого нет. Ни вас. Ни меня! — Хеймдалль ткнул себя пальцем в грудь. — Вы… мы все мертвее мертвого. От нас в этой реальности остались лишь могилы с надгробиями.

— А кто тогда здесь сидит? — не удержался Сапер. Спохватившись, он демонстративно прикрыл рот ладонью. — Молчу-молчу!

— Правильно делаешь, — одобрил Хеймдалль. — Слушать сюда! Два раза повторять не буду. Здесь находится специальная штрафная разведывательно-диверсионная группа внутренней службы Командования специального назначения. Цели и задачи вашего будущего задания расписаны в индивидуальных планшетах. Ознакомитесь позже. За уши никто не тянул. Все дали согласие добровольно. Э-э-э, под давлением внешних обстоятельств. В которые сами и вляпались. Кто по дури, кто из-за служебного рвения, кто… Неважно почему. Причины разные. Результат один — вы все здесь. Ваше будущее зависит от того, как справитесь с заданием. Более подробно все нюансы знает командир группы, — он указал на Алешкина. — Все остальные — его подчиненные, — он обвел рукой остальных. — Зарубите себе на носу: командир и подчиненные. Еще раз повторяю: нет ни офицеров, ни младшего состава. В случае любой ошибки, умышленной или по недомыслию, которая может привести к срыву задания, — сейчас он обращался к Ингвару, — виновного уничтожить немедленно. Вид смертной казни выбрать по собственному усмотрению. Слабое звено подлежит выбраковке. Все ясно?!

— Так точно! Ясно! — подтвердил приказ командир группы.

— А вам? — ядовито осведомился Хеймдалль у остальных.

— Так точно! — в один голос ответили остальные.

— Вопросы есть?

Все молчали, переваривая услышанное. Свое будущее они не представляли безоблачным. Но чтобы так жестко и безапелляционно… Сапер поднял руку, как примерный школьник. Дисциплинированно дождался разрешающего кивка Хеймдалля и только после этого спросил: