Моцарт - Андрей Белянин

По крайней мере, клан Алых Мантий всегда славился именно этим — дипломатией на конце кинжала и умением стравливать врагов. Поэтому их и боялись, избегая связываться и предпочитая уступать. До них самым сильным и древним кланом считались Дети Ночи, итальянская диаспора, но с падением Римской империи им пришлось потесниться. На волнах гражданских войн трупоеды-полуживотные галлы и саксы грубой массой отодвинули их с ухоженных «пастбищ». Потом первенство захватили бритты, соединившие брутальную невозмутимость потомков викингов с вековой мудростью друидов. Вампиризм мигрировал по лоскутной Европе то вспышками, то длинными периодами умеренного засилья. Алые Мантии были не первыми и не последними, но они изумительно цепко ухитрились взять в свои зубы кусок Балкан и закрепиться здесь надолго. За столько веков их никто не смог заставить подвинуться, и это уже говорит о многом…

— Да, кстати, белокрылый камикадзе, а ты подумал, куда мы сплавим наших рыбок? Они сейчас выспятся и в ночь будут скакать по твоей Будве, как две белки!

— Это сложный вопрос…

— И я о том же.

Посовещавшись, мы пришли к выводу, что самое безопасное будет отпустить их потусить в ближайший ночной клуб. Рита научит подругу новым танцам, а Сильвия не даст в обиду ни себя, ни её. Главное — подальше спрятать пистолет. Если что, рыжая герцогиня прекрасно постоит за себя и в кулачном бою, ей не привыкать.

Дальше всё шло по накатанной. Вик наконец добрался до кучи чеков и теперь рвал волосы на голове и других частях тела, обнаружив, на какую симпатичную сумму за его счёт оторвались девочки. Я разобрал и почистил новенькую «беретту», данную мне на время добрым самаритянином из Котора. Рассчитывать на одни ножи сегодня не стоило, хоть вампиры и не любят огнестрельное оружие, но, например, против современного охотничьего арбалета возражать будут вряд ли. Так что в этом случае скорострельный пистолет всё-таки не самый плохой аргумент…

Где-то в восемь вечера Сильвия соизволила проснуться. Убедившись, что мы на месте и вроде бы настроены миролюбиво, герцогиня растолкала Риту, не желавшую вставать. Достаточно убедительным оказался лишь аргумент о том, что она проспит ужин и мы без неё уйдём веселиться на танцполе самого отвязного молодёжного диско-бара. Взлохмаченная блондинка нашарила очки и, раскрыв один глаз, встала, направившись в ванную. Через десять минут она была умыта, одета, накрашена и готова к продолжению банкета!

В сравнении с черногоркой Рита по-прежнему казалась скромницей, тихоней, ботанкой и так далее, но я отлично видел, какой огромный скачок произошёл в её сознании от нашей первой встречи в волгоградском баре и до сегодняшней драки в море. Если в литературном произведении требуется настоящая подруга главного героя, оттеняющая его силу и мужество, то это её амплуа. Такие девушки встречаются редко, их вытесняет эмансипация, а жаль…

Впрочем, рыжая герцогиня от такой роли просто откажется, да ещё сочтёт себя оскорблённой — она сама главный герой всего, что происходит вокруг. Мир вращается для неё и вокруг неё, тут уж ничего не поделаешь: кто считал себя главнее, извини-подвинься, я пришла!

После короткого совместного ужина мы проводили милашек в наиболее шумный, а значит, многолюдный танцбар и, убедившись, что им здесь не скучно, тихо исчезли. Если очень повезёт, то они не хватятся нас часа два. Потом, конечно, начнут названивать на сотовый Вику, но он заранее заготовил сообщение: «У Моцарта болит живот, видно, что-то съел. Как нарезвитесь — мы в номере!» Потом ещё одно, на случай, если они всё-таки заявятся в номер: «Моцарту полегчало, вышли на прогулку. Скоро будем». Всё это он скинул в папку «черновики» и уверял меня, что до четырёх утра на наши активные поиски никто не попрётся. Ну и я в свою очередь признал, что к четырём уже и сами вампиры, если даже пожелают наведаться к храму именно сегодня, будут вынуждены разойтись. Рассвет в горах наступает быстро, а солнце здесь просто убийственное…

До церкви Святого Иоанна шли быстро и молча. У меня за брючным ремнём на пояснице была заткнута «беретта», оба ножа скрывались под рукавами летнего пиджака. Вик категорически отказался от оружия, он считал свою помощь мне функцией скорее наблюдательного и совещательного плана. Но думаю, что, если случится нечто слишком серьёзное, он нарушит свою «политику невмешательства»…

— Внутрь я не пойду.

— Боишься, что священник плеснёт в лицо святой водой?

— Хватит умничать, ангел! Между прочим, святая вода — это хоть и не смертельно, но больно. Были случаи, кожу прожигало едва ли не до костей…

— Я скажу ему, что ты со мной.

— Я тебя умоляю, это же ваш черногорский батюшка! Значит, если я правильно понимаю здешний менталитет, он сначала меня обольёт, а потом скажет тебе: «Извини, сын мой… Твой друг сдох? Но раз Господь его прибрал, так, может, оно и к лучшему?» Оно мне надо?! Я уж лучше здесь на стрёме постою, целее буду.

Что ж, возможно, в чём-то он был прав. Вампиры, ведьмы, зомби… честно говоря, почти вся нечисть способна входить в церковь. От лицезрения распятия в реальной жизни ломает очень немногих, да и святая вода тоже действует не на каждого. Собственно, исключение составляют лишь те редкие храмы, чьи настоятели три поколения подряд были воистину праведны. А, кроме того, само здание церкви не должно было быть построено на месте древнего капища, на нечистые деньги, за прощение чьих-то грехов или осквернено кровью. Увы, таких во все времена было мало…

Викентий остался на площади, присев на тёплый бордюр у закрытого уличного кафе. Если появится некто, о ком мне срочно надо знать, он подаст знак.

Дверь в храм была открыта.

— Ласка ноц, — приветствовал меня пожилой священник. — Ты не перекрестился, сын мой?

— Простите, я ангел. У нас иные правила. Крестное знамение даровано людям, я не имею права даже носить крест на теле.

— Понимаю, — согласился настоятель храма. — Господь принял крестные муки за людей, а не за ангелов. Вы и так всегда рядом с Ним…

— Скажите, — решил я переменить тему, — действительно ли эту икону писал святой Лука?

— Вряд ли, она датируется лишь тринадцатым веком. Но, возможно, безвестный мастер создал её, вдохновлённый Евангелием от Луки, или же святой явился ему во снах и подробно расписал, какой должна быть Будванская Божья Матерь. Но тебя тревожит не это, верно?

— Верно.

— Если ты боишься за меня, то твой страх напрасен. Я помолился и готов к встрече с Всевышним.

— Но…

— Они приходили пару часов назад, — пояснил старик, отвёл меня в сторону и показал мёртвого щегла, прикрытого платком. — Птицу просто зашвырнули с улицы в церковь, прямо мне под ноги. У неё свёрнута шея. Но я давно не боюсь смерти, я слишком близко видел её в Косове…

— Вы не один, — напомнил я. — Пожалуйста, заприте дверь и не выходите, что бы ни услышали. Сегодня моя ночь.

— Это неправильно, сын мой. Их может быть много, позволь помочь тебе.

— Нет. Я должен справиться сам.

— Но ты… Ведь ты, быть может, последний ангел…

Я улыбнулся. Это неправда, я не последний, нас ещё около дюжины, по словам сержанта. А для тех тварей, что способны запугивать одинокого священника и одного, не самого сильного, ангела Девятого Легиона, — много…

Но мы не уйдём с черногорского берега

и спляшем на их костях! —

услышал я довольно приличный баритон Вика и шагнул к выходу:

— Запритесь. Вы мне обещали. Я постучу, когда всё кончится.

Старик быстро перекрестился и послушно закрыл за мной дверь. Мягко лязгнул хорошо смазанный засов. Волгоградский вампир тут же подскочил слева и показал взглядом на тёмный переулок по правую руку. Трое. Чёрные силуэты на сером фоне. Глаза отсвечивают красным. Явно агрессивный молодняк, а не опытные бойцы. Пришли именно за священником, но не упустят и любую другую добычу, просто чтобы пощекотать себе нервы азартом погони и упиться физическим превосходством над любым человеком.

Я вытащил из-за пояса пистолет и передал его Вику:

— Только не стреляй. Не надо пугать людей, да и отрикошетить может в случайных прохожих.

— Моя помощь нужна или сам разомнёшься? — на всякий случай уточнил вампир. — Ладно, понял, сижу, не вмешиваюсь, полирую джинсами ступени храма, хоть что-то полезное…

Я похлопал его по плечу и, не скрываясь, направился в тот переулок, где прятались три вампира. Первое впечатление не обмануло, это были «вороны», молодые вампиры, обращённые не больше десяти — пятнадцати лет назад. Не особо умные, не допускаемые к верхушке, даже не стражи общины, для этого нужны хоть какие-то мозги. Зато идеально подходят на роль пешек, которых удобно послать для запугивания кого-либо и кем в любом случае не жалко пожертвовать.

— Где старейшина клана? — в лоб спросил я, вставая прямо перед ними.