Проклятый эксперимент. Бонна - Вера Чиркова

– Ох, боги! – охнула старушка. – А это еще кто?

– Это я, Лиарена, тетушка Беана, – мгновенно выскользнув из рук дорина, почти несчастно пролепетала донна и поспешно плюхнулась на плащ со звездами, прикрывая его своим подолом. – Жду, пока матушка проснется.

– Да она же потом месяц расстраиваться будет, если узнает, что ее сразу не разбудили! – объявила старушка давно известную девушке истину и повернула назад, не забыв по пути зажечь несколько свечей в стоящем на столе подсвечнике.

– Лиа… – ринулся к донне Тайдир, едва за тетушкой закрылась дверь. Сел рядом, повернул к себе горящее от смущения и поцелуев личико и дрогнувшим голосом спросил: – Ты не будешь против, если я попрошу у дорина Гардеро твоей руки?

– Как – руки? – Лиарена растерялась так сильно, что не сразу нашла достойный ответ. – Но ведь…

– Я тебе не нравлюсь? – помрачнел дорин. – Или ты еще обижаешься на меня за прошлое?

– Нет, – поспешила успокоить его девушка. – Но ведь я живу в твоем замке, и дорин мне теперь ты.

– Я хочу, чтобы все было по правилам, – попытался объяснить свои намерения Тайдир. – Чтобы твои родители перестали чувствовать себя изгоями из-за Дильяны. Я виноват во всем не меньше ее… нет, даже больше. Неизмеримо больше.

Он резко смолк и отвернул лицо, не желая, чтобы донна рассмотрела плескавшиеся в его взгляде горечь и досаду.

– Ладно, – поторопилась согласиться Лиарена, наблюдать за муками мужчины оказалось свыше ее сил. – Но тогда нужно спросить и Экарда. Я не могу его обидеть. Может, он и зарабатывает деньги на икре, но я видела, как он живет, и спальню, и столовую. Там стоят сбитые из жердей стулья и нет даже окон.

– Как хочешь, – покладисто улыбнулся Тайдир, спеша обнять невесту на почти законном основании.

В том, что сумеет убедить дедушку и бабушку своего сына, он был почти уверен.

Дорин Симорн и дорина Майрена действительно приняли предложение Тайдира с одобрением и легким облегчением, но сразу насторожились, едва он проговорился о необходимости просить руки Лиарены и у ее родного отца.

– Они живы? – взволнованно охнула дорина Майрена и почему-то побледнела.

– Только отец, – печально мотнула головой девушка. – Мать погибла. Она была магиня, путница, и спасала друзей, попавших на каверну. А последней выбросила в надежное место меня… Но Экард этого не знал.

– Экард-отшельник? – нахмурился дорин Симорн. – Я кое-что о нем слыхивал. И как он к тебе относится?

– Сначала рассвирепел, – честно призналась донна. – Наверное, не поверил магам. Ну а потом успокоился. Но ему нужно время, чтобы привыкнуть.

– Конечно, – мягко улыбнулась ей матушка, сердцем почувствовав недоговоренность в словах дочери, но в этот раз и не подумав выпытывать подробности.

Раз Лиарена не хочет рассказывать все сразу, значит, у девочки есть на то причины, и не стоит ее торопить. Дочь выросла чуткой и совестливой, и это большое счастье для родителей и одновременно тяжкая ноша для нее самой. Такие люди никогда не проходят мимо чужой беды и всегда платят за свою отзывчивость. Иногда самую дорогую цену. Как ее родная мать.

Маги вывалились из портала внезапно, как снег на голову, и донна сначала встревоженно оглянулась на батюшку, ожидая его возмущения или ярости. Но дорин Симорн смотрел на Ильтара со спокойным ожиданием. Нехорошее подозрение подняло было в душе донны свою змеиную голову, однако Симорн разрушил его первыми же словами:

– Надеюсь, дон Ильтар, у вас были достаточно веские основания, чтобы вломиться в мой дом без разрешения?

– Извините, дорин Симорн, но мы не знали, куда попадем, – суховато ответил магистр, – так как шли по маяку, разыскивая мою ученицу. Лиарена, прощайся с родителями, у меня не будет в ближайшее время возможности прийти сюда еще раз.

– А может… я сама? – еще пыталась оттянуть момент расставания донна, но уже понимала, что напрасно задала этот вопрос.

Никогда не стал бы так говорить с ней магистр, если бы у него не было веских причин забрать ее в замок.

Едва шагнув из тумана в ярко освещенную, нарядную комнату, Лиарена насторожилась, словно попала не в удобную столовую обители магов, где вкусно и щедро кормили, а на стену, осаждаемую мерзкими тварями каверн. Она даже на миг забыла о своей скоропалительной помолвке, которую пока никак не могла воспринять всерьез, скорее как шутку или хитроумную уловку, предпринятую дорином ради успокоения ее приемных родителей.

Однако Тайдир, вышедший из туманного пути вместе с ней, по-видимому, считал иначе, так как ни на секунду не убирал руки с талии своей будущей жены. О неуловимом Экарде, которого необходимо было снова отыскать, чтобы попросить руки его дочери, дорин старался пока не вспоминать, втайне намереваясь возложить эту заботу на магов.

– Сначала завтрак, – распорядился Ильтар и первым направился к столу, как обычно, уставленному едой. – Лиарена, он тебя хоть чем-нибудь кормил?

– Да, – уверенно ответила донна, поймала насмешливый взгляд магистра и гордо выпрямилась. – Он принес целую чашу икры.

– Тогда почему утром у тебя резерв был наполнен едва наполовину? – задал новый вопрос маг и, заметив недоумение в глазах девушки, пояснил: – Белорыбица нагуливает перед нерестом жир в южном океане, богатом подводными источниками магии, и потому ее икра считается лучшей пищей для магов, резко истративших силу. Ее даже принято есть без хлеба, так она быстрее помогает восполнить запас.

– Он и принес без хлеба. – Лиарена удрученно вздохнула и тихо призналась: – Но я не стала есть.

– Решила, что он принес тебе приготовленное на продажу, – понимающе кивнул Ильтар и махнул вошедшим в комнату магам: – Садитесь завтракать с нами, заодно и обговорим, как будем действовать. Лиарена снова пуста, придется открывать наугад.

– Что открывать? – насторожилась донна, начиная понимать, что сегодня магов интересует вовсе не она, а Экард.

– Путь к его убежищу, – небрежно сообщил Барент и неодобрительно покосился на Тайдира. – А что это наш дорин так держится за магиню?

– Я попросил руки донны Лиарены у ее родителей, и они мне не отказали, – сухо пояснил Тайдир, подкладывая девушке еду.

– Она теперь магиня, и разговаривать ты должен был со старшими магистрами, – не унимался путник, словно не замечая, как начинают вспухать желваки на скулах дорина.

– Я магиня и имею право выбирать сама, – попыталась остановить ссору Лиарена, но Барент явно не желал, чтобы его останавливали.

– Ты молодая наивная донна, готовая пожертвовать своей судьбой, – упрямо насупился маг, – лишь бы он прекратил орать на тебя при всем народе. Ты ведь пока даже не задумалась, как будешь дальше жить и чем заниматься. Неужели ты не понимаешь, что дорин никогда не позволит тебе изучать магию и ходить туманными путями? Сначала из-за Карика, потом пойдут свои дети. А когда дети вырастут, тебе останется только одно – показывать им фокусы. Как бы быстро ни росли малыши, но еще быстрее без тренировок угасает способность развивать свои магические умения и дар путника.

– Зачем ей дар путника, если я сам могу повезти Лиарену куда ей только захочется? – зло рыкнул на мага Тайдир, и в сердце донны вонзилась ледяная заноза. – Если тебе так нравится ремесло извозчика, то и занимайся им сам, и нечего толкать в это ярмо мою невесту.

– Это не ярмо, – тихо, словно для себя, произнесла Лиарена и тяжело вздохнула. Видят боги, как не хочется ей сейчас новой ссоры с женихом! Но и молчать нельзя, иначе он примет это за согласие с его мнением. – Это свобода для души. Возможность быстро оказаться там, куда зовет тебя сердце. Или совесть… Но, как мне все больше кажется, зачастую это одно и то же. И Барент прав, говоря о необходимости тренировок, то же самое мне говорил Сайден, а ему я доверяю, в отличие от самого Барента. Поэтому пока мы еще не произнесли обеты, ты должен решить, Тай, нужна ли тебе жена, которая будет каждый день уходить на тренировки, а в случае надобности и на стены… или на болото. Нет, мне не нравятся ни каверны, ни бои с монстрами, но если понадобится моя помощь, я никогда не откажу.

Несколько долгих секунд дорин смотрел на нее, словно не веря своим ушам, и все маги, утопив взгляды в бокалах и кружках, старательно делали вид, будто их нет за столом и вообще в этой комнате.

Потом Тайдир горько и криво усмехнулся, бережно взял донну за руку и нежно поцеловал запястье.

– Я принимаю твои условия, – слова давались ему с трудом, однако он все же проскрипел, – но вон тот паршивец пусть больше не попадается мне на дороге. Слишком рьяно он лезет в твою личную жизнь.

Провозгласив свое непростое решение, дорин решительно придвинулся к невесте и одной рукой приобнял ее за талию. Одновременно с почти откровенным недоверием поглядывая на окружающих, словно ожидая от них нового выпада.