Не отступать и не сдаваться. Том 4 (СИ) - Тыналин Алим

Но это только вначале. Все было хорошо, все получалось и я уже рассчитывал отдохнуть, когда в голову снова полезла какая-то дичь. Почему-то вспомнился сон Маши о том, что вокруг много крови. Я проснулся окончательно и увидел, что на часах уже четыре утра.

Какой тут к черту сон? И это при том, что сегодня у меня финальный бой. Вот же удружил я себе. Не выспался, лежу усталый и раздраженный.

Ничего нет хуже для боксера, чем бессонница перед турниром. Минус десять-двадцать процентов от боеготовности. А в решающем бою, где все происходит в доли секунды, такие просчеты могут стать роковыми.

Ладно, что теперь делать, злиться и переживать по этому поводу еще хуже. Как-нибудь разберемся и не такое видали. Правда, я уверен, что Гарбей, с которым мне как раз и предстояло драться за первое место, обязательно накажет меня за усталость и плохой сон.

Раз уж поспать не удалось, тогда я пошел на пробежку. Надеюсь, что приду в себя и взбодрюсь после зарядки и контрастного душа.

Я оделся и вышел из номера. Спустился вниз по лестнице и едва выйдя из коттеджа, где мы жили, побежал трусцой через парк.

Вокруг все еще было темно. Небо посветлело, хотя все равно оказалось затянуто облаками. Погода стояла хорошая, не жарко, не холодно, с севера дул легкий ветерок.

Я свернул с дорожки на газон, побежал по траве, срезая путь к выходу из Олимпийской деревни. Неподалеку между деревьев показался проволочный забор, окружающий наш оплот по периметру. А еще я заметил возле забора какое-то движение.

Поскольку мой путь проходил как раз рядом с забором, я приглянулся, стараясь понять, что там происходит. Подбежав еще ближе, я сумел разглядеть фигуры людей сквозь стволы деревьев.

Они по очереди перелезали через забор внутрь нашей деревни. Наверное, это загулявшие ночью спортсмены. Веселились до утра в каком-нибудь кабачке, а теперь возвращаются обратно.

Хотя, какие здесь кабаки, работающие так поздно? Большинство питейных заведений закрываются очень рано. Ладно, видать нашли какую-то таверну, работающую до самого утра.

Ну, и придурки, конечно же. Как им теперь выступать на соревнованиях? Если я хотя бы отдохнул немного, валяясь на кровати, то эти идиоты гуляли всю ночь и теперь выйдут на состязания с красными глазами. Если их еще допустят, узнав, что они употребляли алкоголь.

Я решил, что эти дела меня не касаются. Побежал дальше. Какого хрена, пусть эти ребята сами теперь разбираются со своими проблемами.

Парни позади начали что-то говорить приглушенными голосами. На бегу я оглянулся еще раз. Они тащили за плечами вещевые мешки, чем-то наполненные.

Весело они однако посидели, еще и что-то захватили с собой. Меня они вроде не заметили, быстро побежали куда-то к коттеджам, стоявшим недалеко от забора. Мешки подпрыгивали за спинами.

Повезло им, что поселились рядом с оградой, теперь завалятся в свои номера, а тренер даже духом ведать не будет. Я усмехнулся и побежал дальше.

Пробежка в этот раз длилась у меня недолго. Внезапно я снова почувствовал сильнейшую резь в животе.

Вот зараза. Я не страдал этим гребаным недугом вот уже почти с полгода. Последний раз боли были у меня еще осенью, потом зимой.

Ну, и еще в конце зимы, аккурат на двадцать третье февраля. Я тогда должен был выступать на показательном турнире ЦСКА, но не смог из-за болезни.

Колики в животе тогда были чрезвычайно жестокие. Я свалился на пару дней в постель и пропустил все турниры и тренировки.

Врачи не могли понять, в чем дело. Мне назначили строго диету, провели десятки обследований. Больше всего помогли не лекарства и препараты, а настойка из трав, которую мне готовила Маша.

Девушка повела себя как настоящая ведунья. Отправилась куда-то в дальнюю деревню, к знакомой знахарке, набрала у нее редкостных трав и кореньев.

Притащила все это домой, приготовила некое пахучье зелье и отпаивала меня три дня. После этого боли отступили. Млин, а вот сейчас у меня не было никаких чудодейственных зелий. Помнится, Маша предлагала приготовить мне его в дорогу, но я опасался, что непонятное снадобье конфискуют на границе.

Да и боли к тому времени отступили. Поэтому я беспечно отмахнулся и сказал, что в лекарстве нет надобности.

И вот теперь оказалось, что надобность имеется, причем чертовски сильная. Сначала у меня просто заболел живот, но вполне терпимо и я думал, что это вскоре пройдет.

А потом желудок скрутило с такой болью, будто там поселился инопланетянин из американского триллера. И сейчас он выгрызал мне желудок и все внутренности под корень. И судя по всему, не собирался останавливаться.

Я остановился недалеко от ворот, упал на колени. Наклонился вниз к бетонному покрытию. Захрипел, думал, что сейчас исторгну кишки наружу. Боже, как больно.

Через полминуты боль отпустила, но все равно осталась. Я поднялся, заметил, что рядом остановилась машина, оттуда выглядывали двое, пожилой мужчина и женщина, почтенная немецкая пара. Включенные фары освещали дорогу.

Опустив боковое окно, они что-то встревоженно спросили у меня. Ясен пень, интересуются, не нужна ли помощь. Я к тому времени уже чувствовал себя получше, поэтому покачал головой, улыбнулся и поднялся. Затем медленно пошел обратно в Олимпийскую деревню.

Все, пробежка на сегодня закончена. Хер его знает, может и бой придется отложить. Если во время поединка неведомый зверь опять начнет грызть мои кишки и Гарбей саданет по корпусу со всей дури, мне кранты. Нокаут гарантирован, а может и еще чего похлеще.

Хотя могу ли я отложить бой по этой причине, неизвестно. Неизвестно в том плане, что я никогда не прощу себе этого. Иметь возможность получить золотую медаль Олимпиады, быть в двух шагах, нет, в одном шаге от нее, и добровольно отказаться? Да я потом места себе не найду от сожаления.

Да и дух Касдаманова наверняка никогда не простит меня. Будет являться по ночам и мучить, всю мою оставшуюся жизнь. Старик никогда бы не допустил такого. По его мнению, даже если ты разваливаешься на части, все равно должен выйти на ринг. Нельзя сдаваться без боя.

Я попробовал побежать обратно. Желудок бултыхался внутри меня, как пустой бурдюк с вином. Я пробежал пару шагов и почувствовал, что боль снова усилилась. Вот ведь зараза, чтобы вас всех черти разорвали!

Я с проклятьем замедлил шаг и вошел обратно на территорию Олимпийской деревни. Сонный охранник в униформе и плаще приветствовал меня. Когда я выбегал, его нигде не было видно.

Я прошел мимо и срезал дорогу к своему коттеджу через парк. Пошел медленно, прислушиваясь к ощущениям в теле. Вот идешь вот так, спокойно и вроде бы боль отступает.

А стоит ускорить шаг, как сразу возвращается. Что за напасть такая?

Я прошел мимо домиков, стоящих ближе к забору и услышал крики. Мужские крики. Остановился, покрутил головой во все стороны. Что за чертовщина творится?

Сначала вроде все утихло. Но потом, стоило мне двинуться дальше, как крики снова раздались. Они доносятся из коттеджа неподалеку. Я двинулся было туда и тут услышал выстрелы.

Опа, вот это уже другое дело. Это все меняет. Я остановился и немедленно побежал в сторону. Укрылся за стволом дерева и поглядел в сторону крайнего коттеджа. Шум и выстрелы доносились именно оттуда. А еще я услышал звон стекла.

Что за дичь тут творится? Я вспомнил недавних спортсменов, перелазавших через забор. Они кажется, бежали именно сюда, к этому домику. Это что же получается, именно они и устроили весь этот бедлам.

Подождав еще немного и ничего не услышав, я успокоился. Вокруг постепенно светлело. Все утихло, больше никаких подозрительных звуков. Наверное, дебоширы успокоились.

Вот только как объяснить выстрелы, причем автоматные? Или мне это почудилось? Наверное, боль в животе была такая сильная, что у меня возникли слуховые галлюцинации.

Я медленно вздохнул и выдохнул, вышел из-за ствола дерева и отправился дальше. Что за день сегодня дурацкий такой? Выспаться не удалось, и нормально пробежаться тоже. А теперь еще и всякая лютая дичь под носом творится.