Дом у озера Мистик - Кристин Ханна

Энни молчала, задумавшись, а потом ответила:

— Нет. Я любила так, но чтобы меня любили… Нет, не думаю.

— Ты заслуживаешь лучшего.

Они кивнула и быстрым движением руки смахнула слезы.

— Все мы заслуживаем, Ник.

Повисло неловкое молчание.

— Энни…

Она повернулась к Нику:

— Да?

— Может быть, ты придешь завтра? Проведешь с нами день?

— С удовольствием, — быстро ответила она и отвела взгляд.

— Спасибо!

Он вложил в свой голос всю еще оставшуюся в нем нежность. Его голос прозвучал почти так же нежно, как поцелуй.

— Пожалуйста, Ники. — Снова возникла неловкая пауза, потом Энни сказала: — Чтобы ты знал: пока тебя не было, Иззи заговорила.

Ник удивленно поднял брови:

— Со мной она не говорила.

Энни дотронулась до его руки в мимолетной ласке.

— Заговорит, дай ей время.

Не в силах встретиться взглядом с Энни, Ник отвернулся. Энни нервно переступила с ноги на ногу.

— Ну, мне пора домой.

— До завтра.

Она кивнула, торопливо прошла мимо него, взмах нула рукой в прощальном жесте, села в «мустанг» и уехала.

Ник смотрел, как удаляются в темноте два красных огонька ее фар, на повороте огоньки скрылись из виду. Он нехотя вернулся в дом и поднялся на второй этаж, перед дверью в комнату Иззи он помедлил, потом постучал.

Детка, ответь, ты же можешь.

Но ответа не было. Он медленно повернул ручку и открыл дверь.

Иззи сидела на кровати, обнимая правой рукой мисс Джемми. На светлом пододеяльнике с белыми кружевами выделялась черная перчатка на ее левой руке. Ник подошел к кровати и сел рядом с дочерью.

Между ними висело молчание. Казалось, каждый удар сердца в тишине дергал за тонкие ниточки, на которых держалась уверенность Ника.

— Я хочу почитать тебе сказку.

Иззи положила куклу, вытащила из-под одеяла книгу и протянула Нику.

— «Там, где живут чудовища». Интересно, как поживает Макс? Он, наверное, превратился в бородавочника.

Иззи издала короткий звук, похожий на отрывистый смех. Ник обнял ее за плечи и притянул ближе. Потом положил на колени раскрытую книгу и начал читать. Он старался читать на разные голоса, как настоящий рассказчик, Иззи это всегда нравилось. И, погружаясь в знакомую сказку, Ник впервые почувствовал, что у него, возможно, есть шанс.

Ему было нелегко. Поначалу он чувствовал себя неуверенно, был раздражительным и боялся, что стоит ему сделать один неверный шаг, и он снова сдастся — окажется на барном табурете в таверне Зоуи. Каждый прожитый день был мучительным испытанием его воли. Он вставал рано, и ему отчаянно хотелось выпить, он выходил из дома колоть дрова, и за этим занятием ему по-прежнему хотелось выпить. Часами работая топором, он потел и спрашивал себя, не станет ли сегодняшний день днем его поражения.

Энни приезжала каждый день с улыбкой на лице и со списком разных дел на день. Силой своей воли она превращала их троих в этакую сшитую из лоскутков семью, и именно эта связь между ними давала и Нику силы каждый день ездить на собрание анонимных алкоголиков. Он бы проклял сам себя, если бы подвел Энни и Иззи.

И вот сейчас он ехал на встречу, назначенную на четыре часа дня. На Мейн-стрит он снизил скорость до черепашьей, крепко сжимая в руках руль. Несколько минут назад неожиданно начался дождь, и прохожие попрятались в дома, на улицах стало безлюдно, как всегда бывает в дождливые дни. Машин на улицах было мало. А вот у таверны Зоуи машины стояли, плотно прижавшись друг к другу. Ник знал по опыту, что в баре все табуреты будут заняты. Он посмотрел на мутные окна таверны и будто услышал звяканье стаканов, стук кубиков льда в стакане с виски… Он облизнул сухие губы и быстро сглотнул, стараясь не думать о том, как приятно было бы сейчас почувствовать во рту вкус виски. Он по-прежнему не представлял себе оставшуюся жизнь без спиртного, но хотя бы один день он продержится.

Ник нажал на педаль газа и прибавил скорость, теперь он чувствовал каждый дюйм дороги. К тому времени, как он подъехал к лютеранской церкви, дрожь в его теле немного унялась, а холодный пот испарился.

Ник заехал на мощеную автостоянку за церковью и поставил машину под большим щитом с рекламой пива «Райнер». Помедлив минуту и взяв себя в руки, он сунул ключи в карман и вышел из машины.

В помещении было полно знакомых лиц, и когда Ник вошел, то почувствовал себя до странности спокойным. Джо улыбнулся ему и помахал рукой, подзывая к себе. Ник кивнул, взял в автомате банку колы и сел на свободное место рядом с Джо.

— Николас, ты в порядке? Что-то ты бледный.

— Сам не пойму, — честно ответил Ник.

За это он мог благодарить «Анонимных алкоголиков» — они дали ему способность впервые в жизни быть честным. Только в этой комнате среди незнакомцев, которые могли стать друзьями, он мог вытащить из тайников своей души и свою уязвимость, и свои неудачи и бросить их на всеобщее рассмотрение под ярким светом. Теперь Ник знал, что в этом есть утешение. Честность помогала, но еще больше помогало признание того, что его пристрастие сильнее его. Дома Ник держался на волоске. Куда бы он ни пошел, что бы он ни сказал, он все время чувствовал на себе настороженный взгляд Иззи. Она словно ждала, что он непременно все испортит. Она пока не сказала ему ни слова, и на этот раз молчание было хуже, чем раньше, потому что Ник знал, что с Энни она разговаривает, хотя сам этого ни разу не слышал. Ни единого раза он не слышал милый голосок его маленькой девочки.

За едой тоже было тяжко. Иногда, когда Ник тянулся за вилкой, его рука так дрожала, что он вынужден был выйти из-за стола, сославшись на головную боль, и сбежать в свою спальню.

Он вяло улыбнулся Джо:

— Знаешь, стараться чертовски труднее, чем не стараться.

— Это всегда так, Николас. Но ты знаешь, что я всегда с тобой. Мы все с тобой.

Ник отнесся к этому заявлению всерьез и был благодарен Джо.

— Я знаю.

Собрание шло полным ходом. Вокруг Ника люди по одному вставали и говорили — те, кто хотел поделиться своим бременем. Они рассказывали о своих потерях и бедах, о неудачах, о надеждах и мечтах. Дошла очередь и до Ника. Он уже собрался сказать: «Привет, я Ник. Я алкоголик. Я не пил двадцать три дня». Но, как и в предыдущие дни, так и не смог произнести эти слова.

16

Дни шли по заведенному порядку. С понедельника по пятницу Энни рано утром приезжала в дом Ника. Он готовил на завтрак оладьи и яичницу, потом целый день они — все трое — были вместе. В любую погоду, и в дождь, и в солнце, они выходили из дома — рыбачили на каменистых берегах реки, катались на велосипедах по тропинкам вокруг озера или отправлялись на Мейн-стрит поглазеть на витрины. Сегодня они ходили пешком в Очарованную долину, и теперь, когда позади было несколько часов пути, все были без сил. Бедная Иззи заснула чуть ли не раньше, чем ее голова коснулась подушки. Энни наклонилась к девочке, поцеловала ее в лоб и шепотом пожелала спокойной ночи.