Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2 - Николай Александрович Митрохин

деятельности» или «индустрией», нежели просто одной из отраслей народного хозяйства. Помимо группы собственно строительных и монтажных министерств, из которых самым известным был Государственный строительный комитет СССР (или Госстрой), свои крупные или мелкие строительные подразделения имели министерства и ведомства, регионы, крупные населенные пункты и, как говорилось выше, даже отдельные предприятия или колхозы[545]. Фактически в каждой обитаемой точке СССР действовало как минимум одно строительное подразделение. При этом у крупных нестроительных министерств (прежде всего энергетики, обороны, среднего машиностроения) эти подразделения были настолько мощными, что могли включиться в строительство индустриальных комплексов любого размера[546].

Таким образом, для практически любого вида строительства в СССР существовал квазирынок, на котором между собой конкурировали как профильные министерства, так и другие экономические агенты (чаще всего носящие название «трестов»). Зачастую не имело смысла привлекать для строительства профильные министерства. Им, например, пришлось бы перебрасывать на новую стройку оборудование и персонал за сотни километров. Лучше было дать подряд на строительство уже находящимся на месте «трестам», имеющим все необходимое для работы, кроме средств и материалов. В других случаях подобная переброска специалистов и сложной (мощной) техники была необходима. Решения о том, кто и как строит и кто должен в этом участвовать в качестве субподрядчиков, нередко принимались на субъективной основе и продавливались лоббистами.

По всей видимости, в строительной сфере, в отличие от ВПК или аграриев, не было вообще никаких регулярно работающих координирующих органов. Аппарат заместителя председателя Совета министров СССР Игнатия Новикова был немногочисленный. Госстрой определял основные стандарты индустрии (например, оптимальную площадь жилых помещений) и нормативы строительства (марки стройматериалов и их качественные оценки), планировал крупные программы, в основном связанные с жилищным строительством[547]. Госснаб делил стройматериалы и оборудование между министерствами и конкретными предприятиями. Отдел строительства Госплана СССР планировал строительство в целом, а также крупнейшие объекты[548]. Отдел строительства ЦК КПСС присматривал как за специализированными министерствами, так и за наиболее крупными стройками, которые велись по постановлениям Политбюро. Стройбанк финансировал конкретные объекты и пытался представать перед главой Совмина «надзирателем» над индустрией в целом[549]. Но вот, например, о регулярных заседаниях руководителей министерств строительного комплекса, да еще совместно с замминистрами по капитальному строительству крупнейших нестроительных, но много строящих министерств, или о ведомстве, которое бы реально координировало процесс строительства в масштабах страны, нам упоминаний встретить не удалось.

В этом отношении строительство было едва ли не самой децентрализованной экономической сферой в СССР. Оно постоянно подвергалось ожесточенной критике за срыв сроков, плохое качество работ, высокий расход ресурсов и так далее.

Так, например, по официальным данным вовремя возводилось 83 % (в 1981 году) или 89 % (в 1983 году) от запланированного, что считалось серьезными затяжками и, разумеется, било по идее «плановой экономики»[550]. Об этом в своих мемуарах сообщает Илья Комаров, который работал консультантом Экономического отдела ЦК КПСС (1984–1991), начальником отдела экономики строительства Госстроя СССР (1982–1983), инструктором Отдела строительства аппарата ЦК КПСС (1972–1982).

Деятельность строителей проходила в рамках плановой экономики и, казалось бы, у них должны были быть рационально выстроенные графики обеспечения материалами и кадровыми ресурсами. Однако тема наличия в стране десятков тысяч начатых, но не законченных, а нередко и списываемых в убыток строек была перманентной в риторике высшего советского руководства 1970–1980-х годов. Простои и изначальный обман заказчиков приводили к удорожанию строительства, которое с учетом непрерывного роста зарплат строителей (с 1965 по 1985 год более чем в два раза), растущей потери производительности труда и расхода лишних материалов делало отрасль убыточной[551].

Брежнев на заседании Совмина СССР 3 октября 1974 года жаловался, что на строительство КамАЗа из бюджета просили 3,6 млрд рублей, а заплатить пришлось 8[552]. 16 декабря 1974 года он впервые заговорил о «распылении капитальных вложений» публично, причем сделав эту тему первым пунктом своего выступления на пленуме ЦК КПСС по бюджету на следующий год[553]. По данным помощника Косыгина Игоря Простякова, на 1975 год объем незавершенного строительства по сравнению с 1965-м вырос в 2,6 раза, до 76,7 млрд рублей, при росте объема капитальных вложений за этот период в два раза[554].

Почему так происходило, несмотря на планы и при наличии огромного числа руководящих и контролирующих организаций?

Для начала надо представить себе, чем была советская промышленная стройка. В СССР реконструкции промышленных предприятий предпочитали новое строительство. Реконструкция означала остановку цехов, а то и всего завода целиком. Это вело к срыву производственных планов, отправке рабочих в неоплачиваемый отпуск и другим серьезным последствиям, в том числе незапланированным. Незапланированным потому, что темпы реконструкции сложно было рассчитать — когда прибудет новое оборудование (в полном ли комплекте, в рабочем ли состоянии), удастся ли под него перестроить в срок помещение и переложить коммуникации, начнут ли в срок работы строители-подрядчики и монтажники[555].

Когда смотришь, почему субподрядчики [не сделали вовремя]… когда много участников строительства, их надо ведь завязать в сроки. А у них никогда не получается, чтобы все были согласованные, это вообще очень тяжело. Приходишь — генподрядчик говорит, что этот субподрядчик не делает то, а тот говорит, что «ты не дал мне фронт работ вот здесь». Он не готов делать то, что тот [генподрядчик] предлагает. Когда я еще работал в СМУ, это все было с сантехниками, с электриками. Всегда были какие-то разночтения,

— объяснял в интервью ситуацию инструктор (1974–1985), затем заведующим сектором промышленного и монтажного строительства (1985–1988) Отдела строительства аппарата ЦК КПСС Леонид Ромашкин, пятнадцать лет отработавший в сфере железнодорожного строительства[556].

Новое строительство подразумевало разработку проекта в специализированной проектной организации (где была своя очередь на разработку, если речь не шла о «типовых», т. е. стандартных объектах), накопление первоначальных ресурсов и материалов для строительства (в том числе перманентно «дефицитных», кирпича, бетона, леса и металла нужных сортов, отделочных материалов и сантехники), поиск подрядчика, приезд и обустройство на месте его сотрудников (если подрядчик был не местным), постройку первоначальных коммуникаций и инфраструктуры для строительства, завоз необходимой техники и доведение ее до технически работоспособного состояния, обеспечение ее топливом.

Особо важные стройки обеспечивались при этом полностью и в первую очередь по «нарядам с красной полосой», а остальным все доставалось в том порядке приоритетов, который расставляли руководители министерств и снабженческих организаций и корректировали «толкачи»[557]. Гигантские стройки также могли получить самостоятельное бюджетное финансирование вне бюджета «своих» министерств.

Затем начинался нулевой цикл строительства (котлован, фундамент и подвалы). Потом по мере строительства наступал черед монтажа оборудования, которое нередко