Антология современной британской драматургии - Кэрил Черчил

Деревенский пейзаж.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Солнце греет ветер, что дует. Ветер гонит облака под небом. Черное облако несет дождь. Белое облако… Птица летит под белым облаком — на дерево. Дерево для дров. Птица для… Одна птица. Одна на счастье, две на несчастье, три на здравье, четыре на процветанье, пять на болезнь, а шесть на смерть. Мертвая птица, пирог испечен. Ветер гонит облака под солнцем. Белое облако для… Заяц бежит по полям. Заячий корм. Птица — дерево… теряет птицу. Птица улетела. Ветер гонит белое облако с солнца. Белое облако для… Белое облако для…

Дом Гильберта.

Гильберт сидит за столом, пишет на бумаге чернильной ручкой.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА входит, останавливается у двери. Смотрит на него и на ручку. В конце концов, он поднимает голову.

ГИЛЬБЕРТ. Все еще пять. Посчитала? Все еще пять, а?

Пауза.

Последний мешок загрузил.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Видела.

ГИЛЬБЕРТ. Куда ты ушла?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Другой работы у меня полно. Не терять же время, слушая твою пустую болтовню.

ГИЛЬБЕРТ. Теперь не долго ждать осталось.

Длинная пауза.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Новый жернов нужен тебе, мельник. Домой вернуться бы, пока небо не почернело.

ГИЛЬБЕРТ. Каменщик почти изготовил новый. Когда закончит, ваши мужики его ко мне прикатят.

Он снова пишет.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Что это там у тебя?

ГИЛЬБЕРТ. Что?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. …вон то.

ГИЛЬБЕРТ. Это? Ты не знаешь, что это? Это ручка. Чернильная ручка.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Зачем она тебе?

ГИЛЬБЕРТ. Купил на базаре у бродячего музыканта.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Деньги потратил вместо еды на ненужную палку.

ГИЛЬБЕРТ. Оно того стоит.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Мукой нашей украденной — этим заплатил.

ГИЛЬБЕРТ. Посмотри, как огонь в ней отражается.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Зачем она? Кормит тебя?

ГИЛЬБЕРТ. Нет.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Греет тебя?

ГИЛЬБЕРТ. В руке держать хорошо.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Деньги на ветер.

ГИЛЬБЕРТ. Пишет хорошо.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Что?

ГИЛЬБЕРТ. Я… пишу ей…

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Что ж ты пишешь?

ГИЛЬБЕРТ. Что сделал.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Размолол зерно. Перестал молоть зерно. Размолол зерно. Перестал молоть зерно.

ГИЛЬБЕРТ. Не только это.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Как новая игра барина. Это он записывает свое безделье. Барином стать захотел, мельник?

ГИЛЬБЕРТ. Моя жизнь не только зерно. Я записываю то, что здесь, в моей голове. В конце дня, каждый день. Отсюда… досюда.

Показывает пачку бумаги.

Смотри, сколько себя записал. Могу сказать все, что у меня в голове было вчера, или… прошлой зимой, почти каждый день с той поры.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Это хитрые уловки колдуна.

ГИЛЬБЕРТ. Колдуна?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Сжечь это надо.

ГИЛЬБЕРТ. Это? Колдовство? Почему же?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Бог посылает все, что в голове у тебя, он и забирает. Грех себе это оставлять.

ГИЛЬБЕРТ. Крестьянка, а не может быть, что Бог дал нам это…

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Не нам.

ГИЛЬБЕРТ. …чтоб мы больше о мире узнали?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Злая палка у тебя в руке.

ГИЛЬБЕРТ. Я могу сказать, кто приходил на мою мельницу, кто снаружи стоял, кто в дом заходил выпить, кто ни слова не сказал, кто обругал меня с ног до головы, кто в дверях застыл, испугался Гильберта Хорна так, что убежал обратно в деревню… (пишет) с лошадью и телегой мужа своего.

Пауза. Она понимает.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Ну-ка сотри это оттуда.

ГИЛЬБЕРТ. Чернила уже высохли.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. … Тогда сожги. Сожги, ублюдок! Брось в огонь.

ГИЛЬБЕРТ. Я благодарен ему, что не родился в этой деревне. В этой черной дыре, старой и умирающей от рождения. Старики у подножья кровати стоят с ножами и выпускают ей кровь. Темная ночь — вот все, что осталось вокруг ваших костей. Глаза вырвали и оставили лишь холодную гальку в пустых дырах.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Ты воняешь злыми, гнусными словами, мельник.

ГИЛЬБЕРТ. Зло — все, что деревенский сказать может, когда встречает человека с глазами и языком, которым он как друзьям доверяет. Человека, который медленно и внимательно на мир смотрит со всеми его названиями. «Пока небо не почернело?» Не надо мной. Я живу под другим небом.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Это в землю мы тебя отправим — и сверху засыплем. Рот свой заткни.

ГИЛЬБЕРТ. Тогда я стану таким, как вы. Под землей. Ничего видеть не буду глазами из гальки. Ничего видеть не буду.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Я вижу.

ГИЛЬБЕРТ. Ничего знать не буду.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Я вижу. И знаю, что я вижу.

ГИЛЬБЕРТ. Тропу. Грязь. Лошадь. Здесь. Там. Небо…

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Я вижу больше, чем ты говоришь. Есть у меня названия почти для всего в этом мире божьем.

ГИЛЬБЕРТ. Расскажи-ка какие.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Ничего тебе не скажу. Не отдам тебе то, что у меня в голове.

ГИЛЬБЕРТ. Потому, что там один навоз.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Есть у меня названия… Есть… Тебе не скажу.

ГИЛЬБЕРТ наклоняется вперед и кладет ручку на край стола перед ней.

ГИЛЬБЕРТ. Тогда напиши их.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Это трогать не буду…

ГИЛЬБЕРТ. Напиши, что видела, когда к моей мельнице шла. Докажи, что деревня — это не только крестьяне с прогнившими мозгами.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Камнями тебя за это.

ГИЛЬБЕРТ. Конечно.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Хочешь, чтоб камнями? Я им расскажу.

ГИЛЬБЕРТ. Не умеешь писать.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Умею, мельник.

ГИЛЬБЕРТ. Докажи. (Она мотает головой.) Как же это колдовство? Ты же пишешь.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Мелом.

ГИЛЬБЕРТ. Ручка лучше мела.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Все равно не получишь то, что у меня в голове.

ГИЛЬБЕРТ. Что я могу с этим сделать? Всего лишь чернила на бумаге.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Не знаю. Что-нибудь.

ГИЛЬБЕРТ. Когда закончишь, я сожгу, что ты написала.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Твои уловки.

ГИЛЬБЕРТ. Тогда с собой заберешь. Отнесешь домой. Покажешь Жеребчику, что ты умеешь.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА колеблется.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Нет… Зачем тебе то, что здесь? Это мое.

ГИЛЬБЕРТ. Как же другие об этом узнают? (Молчание.) Ты умеешь писать, а?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Сказала, умею.

ГИЛЬБЕРТ. Тогда напиши что-нибудь, что вся деревня про тебя знает.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Как «что», мельник?

ГИЛЬБЕРТ. Твое имя.

Молчание. Она подходит к столу. Он подталкивает к ней лист бумаги.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Без уловок.

ГИЛЬБЕРТ. Без уловок.

Она с трудом, но решительно справляется с ручкой.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Докажу тебе, у меня не навозная голова.

Она поднимает лист бумаги вверх, так, чтоб он мог прочитать.

ГИЛЬБЕРТ. Знаешь что, жена Жеребца. Красиво тебя назвали.

Они смотрят друг на друга. Он встает. Она отходит назад к двери с листом бумаги.

Твоя мука готова. Я заберу то, что мне полагается.

Деревенский дом.

ВИЛЬЯМ. Вот и жена. Она не испугалась убийцы-мельника? (Она мотает головой.) Она лошадь в конюшню поставила? (Она кивает.) Пять наших мешков принесла? (Она кивает.) За мукой внимательно смотрела? (Она кивает.) Миску каши не хочет? (Она отряхивается.) Эта шелуха ко всему прилипает. Она почувствует, как та к ее коже прирастет. Она найдет воды, чтобы умыться. Она будет благодарна мужу за его помощь.