Отверженный 追放者 Часть III (СИ) - Орлов Александр

Я видел перед собой знакомые лица. Асура смотрела на меня широко открытыми глазами, Ягами с тревогой и непониманием, Тао серьезно и нахмуренно, — она не умела притворяться. Из шеренги медленно вышел Кенджи, недоумевающе озираясь.

— Что происходит, Шибу-сан? — выкрикнул он.

— Икари хочет вызвать тебя на дуэль! — ответил сэнсэй. — Только тебе решать, примешь ли ты его вызов. Это правила Габутай.

— Мне незачем с ним драться, он уже проиграл, — с презрением сплюнул старшина. — Для меня он не оппонент, а пустое место.

Он собирался важно развернуться ко мне спиной, но не тут-то было.

— Крыса! — закричал я. — Ты донес на меня, как последняя тварь! Вместо того чтобы решить наши проблемы как подобает якудза, ты испугался и побежал ябедничать, словно слюнтяй в мокрых штанишках. Я с трудом стою перед тобой от слабости, вызываю тебя на дуэль, а ты все равно меня боишься⁈ Ты доказал всем на плацу, что ты просто дрожащая сучка, коей тебя и считают! Что твой брат скажет, когда узнает о твоем побеге? Когда все увидят, что ты боязливый, запуганный, обгадившийся трус⁈

Кенджи сверкнул глазами и сделал шаг вперед, его ноздри раздувались от ярости.

— Я не трус, Икари… — прошипел он. — И если ты так хочешь это проверить, то давай, — я готов! Бу-ккоросу, коно-яро!!!

Вот так Кенджи, давай ори во всю глотку. Распаляйся, а я буду подкидывать хворост в пламя. Мне нужно, чтобы он вышел из себя, поступил необдуманно. Теперь я знаю, как сильны могут быть эмоции, и как они затмевают разум, а значит могу использовать это знание как оружие.

— Стоять! — гаркнул Шибу. — Деремся по правилам второй ступени, на деревянных мечах. Остальным держаться в стороне и не вмешиваться! И Кенджи…

— Да, сенсей, — прохрипел Сакурай, не сводя с меня глаз.

— Давай осторожней. И не затягивай, нам выдвигаться пора.

— Хай.

Сакурай принял боккэн из рук одного из своих подопечных. Я заметил, как Ягами дернулся, чтобы отдать свой меч мне, но его остановила Асура. Она забрала его катану и приблизилась.

— Ты уверен? — спросила она с тревогой в голосе.

Я сжал рукоять, провел пальцем по оплетке и кивнул.

— У нас все готово? — тихо спросил я, так чтобы никто помимо неё не услышал.

— Да. Я знала, что ты не отступишься.

— Так даже проще, иначе он мог отказаться.

— Когда?

— Ещё рано, ты все поймешь.

Она кивнула и вернулась в строй. Начнем развлекаться.

Катана потяжелела, я с трудом мог держать её на вытянутых руках. Ну и пусть. Как бы я не был слаб, Кенджи это не убережет. Если он уедет на турнир, то вернется только через три дня, а это слишком долгий срок, план может провалиться.

— Давай, крыса! — подначивал я его. — Иди ко мне. Разве не видишь, что я устал⁈

Сакурай тотчас бросился на меня, высоко подняв оружие и грозно крича от ярости. Он разбежался как следует и мощно рубанул сверху вниз, намереваясь покончить со мной одним махом. Каково же было его удивление, когда он напоролся на воздух, не достав клинком до моей шеи всего пару сантиметров.

Я стоял ухмыляясь, поигрывая мечом. Не так уж я и беспомощен, не правда ли?

Кенджи вновь бросился вперед, яростно орудуя катаной. Я повторно уклонился, быстро сделал пару шагов назад, отбивая удары. Он не отступал, неистово размахивая боккеном без остановки. Я успел запомнить его стиль когда он сражался с Акирой. Мой противник умело использовал свое превосходство, истощая врага долгими сериями. Противопоставить такому вихрю практически нечего, только отходить и кружить вокруг, что в моем положении было сложновато. Ноги отказывались гнуться, реакция притупилась, тело было сонным и размякшим, но мне ведь не привыкать.

Враг оказался рядом слишком быстро, меч обрушился молниеносно, чередуя атаки: справа-слева-справа-слева. Я ушел в глухую оборону, блокировал и изворачивался, стараясь выжить в этом шквале.

Я выдержу. Нужно дать ему разыграться.

Деревянное острие росчерком прошло по моему лбу, над бровью. Влажное тепло заструилось по лицу, заливая глаз красным. Он опустил руки, предоставляя мне возможность отступить.

— Получил? Что теперь скажешь, ублюдок⁈ — злобно выкрикнул Кенджи.

— Скажу, что твои удары только царапать могут. Теперь ясно почему ты предпочитаешь драться с девочками, — ответил я. — Даже заморыша повалить не можешь.

Он скривился и покивал мне, показывая, что сейчас отомстит. Я плюнул в его сторону, побуждая напасть. Он ринулся следующей атакой, я вернулся к оборонительным техникам.

Я полностью сконцентрировался на пляшущем клинке в руках Кенджи. Его изменчивые движения и связки имели четкую последовательность. Сакурай — бесталанная гнида, он полый, поэтому мог использовать только заученный цикл ударов, отработанных на тренировках. Если я пойму где он проседает, получу неоспоримое преимущество.

Вот! Его кисть делает вращательное движение после каждой двойки, — достаточный промежуток, чтобы я в него влез. Когда Кенджи провел серию и поднимал боккэн для начала следующей, я неожиданно врезал по его клинку, проверяя на прочность хватку. Это был глупый удар, никак себя не оправдывающий. Мечник обязан бить только в открытые места, а не по оружию противника, но задумка сработала.

Сакурай не был готов, не удержал рукоять, и тыльная сторона его катаны с хрустом врезалась ему в нос. Он отступил, стирая кровь тыльной стороной ладони.

Отличный ход, даже не стыдно себя похвалить. Я успел рассмотреть его руку, — осталась небольшая опухоль после схватки с Акирой, безымянный палец и мизинец оставались согнутыми, болели. А ещё сломанный нос разъярил его больше прежнего.

— Кенджи… Да ты меч удержать не можешь! — продолжал я. — Кто бы знал, что ты такой слабак! Твое место не здесь, а в борделе для мальчиков в Кабуки-Тё, там ты смог бы показать всем свою нежность!

— Заткнись!!! — проорал он, не в силах остановить кровотечение.

— Чего ты нюни распустил, хватит! Дерись, слюнтяй!

Он занес меч и безрассудно бросился на меня с диким криком, а я ретировался.

Чем дольше я гонял его по плацу, тем сильнее он злился, и, сам не замечая того, выдыхался. Я двигался легко, даже катану почти не поднимал, а он без устали махал боккеном, все стараясь меня достать, должен же он рано или поздно остановиться…

Он очередной раз провел плавную последовательность, но разрубил только воздух. Мой меч проскользнул под его рукоятью и огрел Кенджи по животу. Я натужно захохотал.

— Бакаяро… Ты что, со своей тенью дерешься? Я тут!

Кенджи уставал, хоть и не ощущал этого. Густой туман ненависти заполонил его разум и подавлял чувства. Удары становились менее резкими, движения вялыми, а переходы грубыми.

Я смеялся как дурной после каждой его атаки, кажется, даже Шибу успел меня возненавидеть до того раздражающе и издевательски это выглядело.

Я дрался с Кенджи, но настоящая борьба шла внутри меня. Я сдерживал руку, когда видел возможность для контратаки, отступал, когда мог наказать противника за отчаянный и глупый выпад.

Ещё рано. Если я начну его избивать, он может сдаться. Я должен подавить его, унизить, растоптать. Только позор может довести его до точки.

Моё терпение приносило плоды. Кеджи становился все более безрассудным и дерзким. Он неумолимо и безуспешно пытался взять верх над более истощенным и слабым противником, и ему даже не удавалось его достать. Взмахи меча стали бешеными, легкомысленными и бездумными. Он бросался словно наобум, рыча и брызгая слюной, а в ответ нарывался только на мой свист и хохот.

Смеющийся Они'.

Асура сказала, что не видит это тату на моей спине. После сегодняшнего представления, её мнение, могу поспорить, изменится. Я дразнил и изводил Кенджи-чана до звериной пены, он словно попал в непрерывный и очень длинный кошмар, из которого не было выхода. Сакурай не мог сдаться и отступить тоже, остановка знаменовала новую порцию оскорблений и глупых шуток. Он застрял в этой петле, в ловушке собственного эго, злобы и страха.