Игры с призраком. Кон третий. - Райдо Витич

И самой себя жутко от осознания, что она докатилась до края, извелась от тоски и забыла элементарное уважение к себе, гордость, что она никто и ничто без него и развалилась не от своры врагов, не от стечения самых отвратительных обстоятельств, не от каверз Паула, испытаний, что выпали на ее долю, не от голода и холода, не от заряда или меча, а от любви безумной, слепой, не поддающейся ни власти, ни контролю.

Ричард не просто отверг ее, выкинул из своей жизни — он забрал самого себя, то ради чего жила она.

А стоит ли жить без него?

Слепа она будет или зряча частности, не имеющие значения.

Взгляд женщины упал на столовые приборы на стойке и ушел в сторону зеркальной дверцы шкафа над баром: рано сдаваться. Она должна поговорить с Ричардом, обязана выяснить хоть что-то. Нельзя сдаваться, нельзя.

— Садись, позавтракаем, — бросил король вместо приветствия Шерби. Тот постоял, поглядывая то на прибор на столе, то на Ланкранц и сказал:

— Извините, Ваше Величество, но я не могу.

— Что не можешь? — пристально посмотрел на него Ричард.

— Я бы не хотел оставлять Анжину…

— Клон.

Кирилл помолчал и нехотя признал:

— Клон. Но это не меняет сути дела.

— Возможно. Но ты уже здесь. Двадцать — тридцать минут роли не играют. Не думаю, что за это время твое сокровище украдут, — с долей желчи в тоне заметил король. — Садись.

— Совсем недавно меня видеть не хотели…

— А теперь у тебя появился шанс исправить свое положение.

— Меня оно вполне устраивает.

— На должность капитана вернуться не хочешь?

— Нет. Я могу идти?

— Нет.

— Зачем мне оставаться? Я не голоден и должности меня не интересуют.

— Хорошо. Как на счет пудинга и салата?

Мужчины посмотрели друг на друга и, Ричард понял, что Кирилл беспокоится за клон, а тот сообразил, что король не хочет оставаться один и не отпустит его, пока не явится Крис или Пит. Кирилл с тоской покосился на выход и сел.

— Нянчиться не надоело? — спросил мужчина, заметив его взгляд.

— Нет.

— Мысли о Пауле есть?

— Много.

— Дельных?

— Ни одной, — потер затылок: что Ричард к нему привязался? Сиди теперь думай, как там Анжина и поддерживай светскую беседу. Что за блажь?!

— Тогда дела по Энте переходят обратно к тебе. Нам хватит забот без них.

— Насколько я помню, меня вовсе отстранили от обязанностей и лишили звания и должности.

— А теперь вновь наделили.

Шерби уставился на короля: издевается? Чего он добивается? Что ему надо?

Ричард же спокойно кушал, не обращая внимания на недовольство Кирилла.

— Хотите, чтобы я убрался из дворца?

— Хочу чтобы у моих людей было меньше хлопот.

— Но это абсурд, заниматься делами Энты, находясь здесь. Придется лететь.

— Лети.

— С Анжиной.

— Нет. Раз клон жив, мы используем его и не на Энте.

— Тогда я отказываюсь от предложенной должности.

— Ты не понял, Кирилл — это приказ.

— Все равно.

Мужчины уставились друг на друга. Минута, другая и Ричард кивнул:

— Понятно. Клон уже прибрала тебя к своим рукам.

Это возмутило Шерби:

— Вы ничего не знаете, а судите. Она больна! Я не могу оставить ее, и вы не можете настаивать на этом, потому что вы в-первую очередь виновны в том, что она нездорова.

— Не поверишь, но мне глубоко начхать на состояние клон. А на дела на Энте нет. Это дело королевы. Помнится, ты вчера мне о том толковал, а что произошло сегодня? Ах, да, клон!… Кирилл, ты в себе? Ты разницу между живым человеком и машиной улавливаешь? О чем ты мне здесь говоришь? О девке, что свела с ума своими эскападами весь Мидон! Ты не можешь ее бросить, тебе ее жалко!… А как на счет Анжины?

Кирилла согнуло до стола. Он тер затылок, не зная что ответить: с одной стороны король прав, с другой неправ абсолютно. С одной Кирилл предает Анжину, но с другой наоборот, остается верен ей.

— Я займусь делами как только Анжине станет лучше…

— Клону!… Ты говоришь о ней, как о моей жене, а она никто! Она тварь клонированная, бездушная машина! Ты забыл, что она творила? Может, надеешься, что она станет другой, если ты рядом? Хорошо, надейся, жди… когда вновь начнет устраивать эскапады и в-первую очередь подставит тебя. Но учти, я тебе помогать не стану и ты будешь нести ответственность за все, что она совершит наравне с ней. И отвечать за нее станешь полностью.

— Мало ли что было. Это не повод винить вечно.

— Ты себя слышишь? Ты оправдываешь ту куклу, что издевалась над всеми во дворце, включая тебя, ерничала, травила, трахалась. Забыл, каково тебе было присматривать за ней? Что-то изменилось, да? Теперь она тиха и неприметна, жалкая, ранимая, избитая грубияном Ричардом. Жертва! Но жертва — ты. Глупый дурачок, что спутал живое с мертвым, идеалист, решивший сбежать от душевной боли в объятья машины.

— Никаких объятий…

— Перестань. Не поверю, что она не соблазняет тебя. Наверняка что-то задумала и играет ту роль, что очень нравится тебе, кормит тебя несчастными взглядами, жалостливыми вздохами, привязывает тебя, связывает по рукам и ногам своей якобы беззащитностью. Подожди немного и ты сам убедишься, что кукла ничуть не изменилась. Если бы Анжина не благоволила тебе, если бы не считала своим другом, я бы не стал с тобой разговаривать после сцены, что ты устроил в саду, не простил тебе предательства. Защищать тварь, которая убила наших товарищей!… Ладно. Опустим. Будем считать, тебя замкнуло. Мы все тогда были не в себе…

— Мы и сейчас не в себе, — глянул на него Кирилл. Тоска в глазах мужчины почти точно отображала печаль в глазах короля, и он признал это, кивнул, отводя взгляд.

— Возможно, ты прав. Но ты помог мне очнуться и я хочу помочь в ответ. Перестань плавать в иллюзиях, Кирилл: клон останется клоном, какими бы качествами погибшей королевы ты ее не наделял. Посмотри на нее внимательно, просто присмотрись беспристрастно и сам поймешь, что ты бежишь от горя, бредешь за миражом, который ничего кроме подлости и грязи тебе не даст. Твое право продолжать мечтать, но как бы не погибнуть. Думай. Я даю тебе неделю.

— Мой ответ — нет.

— Не упрямься. Ты понял, что я тебе сказал и вполне допускаешь правоту сказанного, другое дело, что от иллюзии отказаться тяжело, ее же заменить чем-то надо… Иди. Вернемся к разговору через неделю.

Кирилл нехотя встал и пошел из столовой. Вольно — невольно, но слова Ричарда проникли в душу и наделили Шерби сомнениями. С одной стороны ничего не говорило за правильность доводов короля, но с другой у Кирилла не было гарантии, что лже-Анжина не избрала тактику ранимого существа специально, чтобы привязать капитана, обязать его, а потом манипулировать по своей надобности и исполнять свои планы, от которых вздрогнет не то, что дворец — система. Клон и раньше играла массу ролей, что ей стоило сыграть еще одну, но уже умнее, тоньше?