Пробудившийся любовник - Дж. Уорд

Зет рванул вверх по лестнице, подальше от этой картины. Он добрался уже до второго этажа, как из боковой двери выглянул Тор. Брат выглядел мрачновато, но это было его обычное состояние.

— Эй, Зет, притормози.

Попав врасплох, Зетист громко выругался. Сейчас Тор заладит старую песню о правилах и процедурах. Он взялся за братьев всерьез, пытаясь привить разгильдяям основы армейской дисциплины. Неудивительно, что он и выглядел так, словно его голова разрывается от боли.

— Зетист, я сказал тебе: «Подожди».

— Потом…

— Нет, сейчас. Брат Беллы послал запрос Рэту. Просит объявить ее отстраненной и назначить его хранителем.

Ох, черт. Если это случится, Белла будет потеряна навсегда. Превратится в вещь. Даже Братство будет не в силах защитить ее от воли попечителя — варда.

— Зет? Ты слышал, что я сказал?

«Кивни, придурок», — приказал себе Зет. И слегка опустил подбородок.

— А почему ты говоришь это именно мне?

Тор закусил губу.

— Хочешь сказать, что тебе это все равно? Ладно. Прости, что побеспокоил.

Он направился в сторону столовой.

Зет вцепился в перила и потер грудь. Казалось, что воздух в легких превратился в мазут. Он посмотрел наверх, размышляя, заглянет ли Белла к нему перед отъездом? Скорее всего, поскольку дневник ее еще там. Она может бросить свою одежду, но личные записи — нет. Хотя, может быть, вещи уже давно собраны.

Черт… Неужели пора расставаться?

Ну, и что он скажет ей на прощанье? Что можно добавить к тому, что он уже натворил?

Зет зашел в библиотеку и взял один из лежавших там телефонов. Набрав номер Вишу, он дождался, пока брат откликнется из столовой, и рассказал об «эксплорере» и самопальном радиомаяке.

— Все понял, прослежу, — ответил Ви. — А где ты сам? Какое-то странное эхо!

— Сообщи, когда машина двинется с места. Я буду в спортзале.

Отключив трубку, Зет направился к подземному туннелю.

Он решил переодеться внизу и уморить себя на беговой дорожке. Когда бедра начнут отваливаться, икры превратятся в камень, а горло пересохнет, — тогда придет боль и очистит его разум и тело… Боли он желал сильней, чем еды.

Войдя в раздевалку, вампир подошел к своему отсеку и достал пару кроссовок и шорты. Он предпочитал ходить голым до пояса, особенно когда был один.

Сняв оружие, Зет собрался уже раздеться, когда услышал чьи-то шаги. Пригнувшись, он выскочил в проход прямо под ноги какому-то недомерку.

Тот отпрянул и смачно влепился в скамейку.

«Черт. Это же пацан. Как его там? Джон… не помню».

Судя по застывшему взгляду, Джонни-бой намеревался упасть в обморок.

Зет выпрямился. Настроение было хуже некуда, черное и холодное, как космос, но цепляться к парню из-за ерунды не хотелось.

— А ну, выметайся отсюда.

Тот достал блокнот и ручку. Когда он попытался что-то написать, Зет покачал головой.

— Забыл, что я не умею читать? Слушай, вали, вали. Тор наверху.

Зет отвернулся и сдернул с себя рубашку. Услышав сдавленный хрип, он обернулся. Джон смотрел на его спину.

— Проваливай. Твою мать…

Дождавшись, пока стихнут шаги, Зет скинул штаны, влез в черные футбольные шорты и опустился на скамейку. Он взял кроссовки за шнурки и вперил в них усталый взгляд. Сколько миль отмахал он, истязая себя на беговой дорожке? А сколько раз специально подставлялся лессерам? А сколько — просил Фури набить ему морду?

Да не просил, а требовал избивать себя до бесчувствия, а потом упивался болью. Честно говоря, ему не нравилось вовлекать в это Фури. Страдания — дело сугубо личное, но попробуй врезать себе самому. Не выйдет.

Зет медленно опустил кроссовки на пол и, привалившись спиной к шкафчику, подумал, где сейчас близнец. Наверняка в столовой, рядышком с Беллой.

Взгляд упал на телефон на стене раздевалки. Может быть, позвонить наверх?

Рядом раздался тихий свист. Зет покосился влево и нахмурился, увидев Джона с бутылкой воды. Тот приближался осторожно, подкрадывался, будто к пантере, рискуя остаться без рук и ног. Поставив бутылку на скамью в трех футах от Зета, он развернулся и убежал.

Зет уставился в дверной проем. И представил себе парадные двери.

Господи… Белла тоже скоро уйдет. Возможно, уже уходит.

Вот в эту самую минуту.

Глава 25

— Яблоки? На кой мне сдались эти яблоки? — завопил в трубку О. Он был так зол, что хотел перебить всех, а Ю. грузил его подробностями о долбаных фруктах. — Убиты трое наших! Трое, и все беты.

— А я говорю, что сегодня вечером кто-то заказал пятьдесят бушелей яблок в четырех разных…

Лессер забегал по сараю, чтобы успокоиться, а не мчаться на поиски Ю., чтобы прикончить его на месте.

Вернувшись от Омеги, О. навестил дом Беллы и обнаружил две опаленные проплешины на лужайке и выломанную дверь. Заглянув в окно, он увидел на залитом черной кровью полу еще одно выжженное пятно.

«Пропади все пропадом», — думал он, вспоминая эту картину.

Тот самый брат постарался. Его рук дело. Судя по следам на кухне, последнего лессера, прежде чем заколоть, рвали на куски.

Интересно, а жена рядом была в этот момент? Или это ее родня приезжала за вещами, а брат обеспечивал прикрытие?

Чертовы беты. Эти засранцы, недоноски, бесполезные мудаки позволили себя укокошить. Теперь и спросить некого, приезжала жена или нет. Если она жива, то после такой заварухи всяко уж не вернется.

Ю. продолжал бубнить в ухо:

— …самый короткий день в году, двадцать первое декабря, будет на следующей неделе. Это день зимнего солнцестояния…

— Слушай, у меня есть идея, — перебил О. — Кончай нести этот календарный бред и отправляйся за «эксплорером», который беты оставили в лесу. А потом…

— Да ты послушай же, что я говорю! Они используют яблоки для подношения Деве-Законоучительнице на празднике солнцестояния.

Фраза о Деве-Законоучительнице привлекла, наконец внимание О.

— Откуда ты знаешь?

— Я служу уже двести лет, — сухо ответил Ю. — Вампиры не устраивали праздников… Господи, не знаю почитай, последние лет сто. Яблоки — это символ грядущей весны. Семена, поросль и прочая дрянь, связанная с возрождением.

— А что это вообще за праздник?

— В прежние времена они собирались сотнями, пели песни, соблюдали обряды. Ну, всякое такое… По традиции, мы уже много лет отслеживаем закупки на местном рынке в определенные месяцы. Яблоки в декабре. Сахарный тростник в апреле. Правда, в последние годы вампиры совсем затихарились.

О. прислонился спиной к двери.

— А когда король взошел на трон, решили вспомнить традиции?