Интендантуррат - Анатолий Дроздов

- Четыре дзота - по одному на каждом въезде, - сказал Саломатин, разворачивая карту. - Две зенитные батареи 88 миллиметров, в самом монастыре наверняка есть зенитные пулеметы. Вокруг поселка линия обороны с оборудованными огневыми точками. Наноси! - он подвинул карту Крайневу. - Сам хвастался: в училище был лучшим по тактике.

Крайнев взял красный карандаш и принялся за работу. Она затянулась до вечера. Лесом они обошли Орешково со всех сторон, рассматривая в бинокли укрепления. Поселок жил обычной жизнью: по улицам ходили люди в военной форме, ездили повозки и автомобили.

- Местных жителей не видно, - заметил Крайнев, опуская бинокль.

- Откуда им быть?! - хмыкнул Саломатин. - Выселили два года назад. В Орешково даже полицаев не пускают - режим секретности.

- Давно следовало бомбами раскатать! - сказал Крайнев. - Ишь, осиное гнездо!

- Кто ж знал, что здесь шпионы? Считали: обычный гарнизон. В округе хватает.

Закончив рекогносцировку, они вернулись к грузовику. Седых доложил, что за время отсутствия командиров происшествий не случилось, и пожаловался:

- Языка не взяли! Думали, может, за дровами немцы выедут. Не едут. А на машину напасть - стрельба.

- Залезайте в кузов! - велел Саломатин. - Будет вам язык!

Они выбрались из леса и покатили по дороге, огибавшей Орешково. У поворота к поселку, в пятидесяти метрах от дзота, прикрывавшего въезд, топтался немец. В шинели, с ранцем за плечами и винтовкой на ремне. По его виду было заметно: солдат ждет попутную машину. Крайнев удивился зоркому взгляду Саломатина и покачал головой: генерал рисковал. Одна очередь из дзота... Уйдешь от пулемета, неподалеку - батарея зениток...

Видимо, и солдат на дороге это тоже понимал, поэтому вел себя беспечно. Поднял руку, останавливая грузовик. Саломатин притормозил.

- Подвезете в N? - спросил немец, доставая пачку сигарет.

- В отпуск? - поинтересовался Крайнев.

- Да.

- Полезайте в кузов.

- Возьмите! - солдат протянул пачку.

- Камрадов в кузове угостишь! - сказал Крайнев.

Солдат побежал к заднему борту. В уголок откинутого брезента на него оценивающе глянул могучий ефрейтор в потертой шинели. Солдат снял с плеча винтовку и протянул ефрейтору. Затем ухватился за задний борт и спрыгнул в кузов. В тот же миг могучая рука ухватила его за горло и сдавила так, что у немца перехватило дыхание...

- Всего-то и делов! - сказал Саломатин, включая передачу. - Отвоевался Ганс!

Крайнев бросил взгляд на генерала. Саломатин хищно улыбался, щеря зубы...

Помятый, перепуганный "язык" на допросе подтвердил, что школа все еще в монастыре и переезжать не собирается.

- В последнюю неделю людей из монастыря не вывозили? - спросил Крайнев.

- Вчера одна машина отправилась на аэродром, - сказал пленный. - Я как раз стоял на посту. Сколько в кузове было людей, не заметил - тентом закрыто. Был еще легковой автомобиль с офицерами и грузовик с охраной.

"Пошли заброски!" - понял Крайнев. Он посмотрел на Ильина и встретился с таким же понимающим взглядом.

За час пленный солдат рассказал все. Показал на карте расположение казарм охранного полка, огневые узлы, раскрыл систему обороны Орешково и дислокацию секретов. Немец очень хотел жить и, рассказывая, просительно заглядывал в лица русских. Крайнев хмуро отворачивался. Партизаны пленных не брали, равно, как немцы не брали в плен партизан. Немцы - из принципа, партизанам некуда было пленных девать.

Когда немца увели, радист принес расшифрованное сообщение из Москвы. Саломатин прочел и посмотрел на Крайнева с Ильиным:

- Вечером снова гости! Спать, мужики, не придется!

Так и вышло. Полночи на выгоне-аэродроме приземлялись самолеты: маленькие ПО-2 и тяжелые "Дугласы". На специальной прицепке были доставлены и сброшены три 76-мм пушки. Одна разбилась, но две не пострадали. Партизаны выгружали боеприпасы, встречали пополнение и разводили его по хатам и сараям - поспать хотя бы часок. В штабной избе табачный дым стоял густыми слоями: командиры бомбардировочного полка и полка штурмовиков, оба капитаны; лейтенант-артиллерист, два старших лейтенанта - командиры прибывших рот, плюс Саломатин со своими офицерами, Ильин и Крайнев - все дружно дымили, обсуждая план операции.

- По монастырю будем работать ФАБ-100, - сказал командир полка бомбардировщиков. - Более крупный калибр смешает все с землей и кирпичами, а вам надо знать, скольких убили. Ну и язык... Кто-нибудь да уцелеет.

Саломатин согласно кивнул.

- У меня на все про все только час! - сказал он и посмотрел на командира штурмовиков. - Мне нужно, чтоб ваши самолеты ходили над поселком, пока мы не уйдем из Орешково! И не просто ходили, а не давали немцам поднять голову! Ясно?

- Орешково находится на предельной дальности подлета ИЛ-2! - возражал капитан-летчик. - Горючего хватит долететь, нанести удар и обратно.

- Выпускай самолеты волнами! Пока одни отбомбятся, подлетят другие.

- Рискованно, товарищ генерал! После первого удара немцы вызовут истребителей.

- Обеспечьте прикрытие!

- Истребителей с большой дальностью полета у нас мало. Может, лучше сразу размолотить? Ударим так, что не скоро опомнятся!

- Опомнятся! Здесь все рискуют, капитан! Думаешь, легко тремя ротами атаковать немецкий полк, к тому же занимающий заранее подготовленную и сильно укрепленную позицию? Нет уж, ходите по головам! Чтоб немцы мордой в землю лежали, не помышляя ее поднять! Иначе нас раздавят.

- Как отличить своих от немцев? - продолжал летчик-штурмовик. - На грузовиках вы сверху белые кресты нарисуете, понятно. А люди? Они же в немецкой форме!

- На людях кресты рисовать не буду! - рассердился Саломатин. - Отличить просто. Немцы будут лежать, мои двигаться. Поэтому строго-настрого накажи своим летунам: в того, кто двигается, не стрелять! Знаю вас! День назад такой ретивый обстрелял с воздуха наш грузовик, убил подполковника Октябрьского. Если с моими нечто подобное случится, пойдете под трибунал!

- У нас каждый день трибунал! - вздохнул штурмовик, доставая очередную папиросу. - С каждого боевого вылета кто-то не возвращается. А то и двое-трое... Сделаем, товарищ генерал! Даже если "мессеры" налетят!

- Если подобьют кого, пусть прыгает! - сказал Саломатин. - Вокруг свои, подберем. Специально людей выделю...

Крайневу понравились летчики. Молодые - не старше двадцати пяти каждый, но знающие свое дело. Они не осторожничали и не лебезили; говорили, что думают, не взирая на звания. Другие командиры были им подстать. Компания подбиралась хорошая, Москва прислала лучших. Совещание затянулось за полночь. Намечали цели для удара, обсуждали взаимодействия частей, план действий на случай, если что-то или вообще все пойдет не так. Ровно в ноль-ноль Крайнев незаметно выскользнул из избы, забежал за угол и жадно вдохнул прохладный и чистый воздух. Запахло прелью, и он очутился в Москве...

Разбудила его Настя.

- Ну и вид у тебя! - сказала, обнимая мужа. - Грязный, вонючий, одежда табаком пропахла...

- Там некогда прихорашиваться! - вздохнул Крайнев.

- Снимай все - и в душ! Одежду я почищу!

Крайнев кивнул и отправился выполнять распоряжение. Пока он мылся и пил чай, уставшая после ночного дежурства, Настя прилегла и уснула. Крайнев бережно укрыл ее одеялом, чмокнул в уголок губ (Настя вздохнула и что-то пробормотала) и отправился писать отчет. Через два часа он отправил его по электронной почте, пообедал и отправился к Гаркавину. Когда он вошел в знакомый кабинет, подполковник выравнивал на столе листы с текстом.

- Закончил читать! - пояснил. - Впечатляет!

- Теперь знаешь о "Валгалле"?

- До отчета знал, - сказал Гаркавин. - Недавно открыли доступ.

- Информация совпадает?

- В основном. Там без деталей. Твой отчет дополняет картину.

- Если открыли "Валгаллу", можно сказать, на какие секреты я вышел? Из-за чего погоны надел?

Гаркавин полез в сейф и достал тоненькую папку. Вытащил из нее черно-белую фотографию.

- Публиковалось в открытой печати. Переснято из западного журнала. Узнаешь кого-нибудь?

Крайнев внимательно вгляделся в лица людей, запечатленных на фото. Их было два десятка. Судя по всему, снимок делали по случаю какого-то торжества: нарядные мужчины и женщины весело смотрели в объектив и улыбались. Одно лицо Крайнев вычленил сразу и долго рассматривал.

- Эльза...

- Эльза Теодоровна Петрова, подполковник ГРУ! - торжественно сказал Гаркавин. - Кавалер четырех орденов, среди которых два - Ленина. Легенда разведки. Теперь понял, почему Щелкунов на тебя так смотрел? Это ты ее завербовал!

- Твою мать! - сказал Крайнев.

- Ты чего? - удивился Гаркавин.

- Ее заставили?

- Эльза Теодоровна сама просила продолжить дело мужа. Героя Советского Союза Петрова, знаменитого разведчика, пропавшего без вести в войну. Она так и не узнала, что ты не Петров.