Циклоп в корсете - Дарья Калинина

– Ехать за ним? – спросила Мариша. – Или ждать?

– Наверное, в последнюю минуту планы изменились, – сказала я. – Пакет с деньгами при нем, а где деньги, там рано или поздно появится и преступник. Нужно ехать за депутатом.

Через два дома депутат зашел в кафе, где уселся за дальний от окна столик.

– Чего делать-то? – спросила Мариша.

– Слушай, а давай позвоним ему! – сказала я. – Он ведь нам тоже оставлял свой номер.

Мариша поспешно набрала серию цифр. Дозвониться ей не удалось, зато наш депутат сам вышел на улицу. На этот раз он остановился прямо напротив нас и закурил. Для этого ему пришлось откинуть капюшон, и мы увидели густую русую прядь, выбившуюся на волю.

– Господи! – воскликнули мы хором. – Это же не он!

Поняв, что ошиблись, мы помчались назад к будке. То есть сначала мы развернулись, потом попали в миниатюрную пробку. Так что особых гонок не случилось. Когда мы подрулили к телефонной будке, Петечки в ней не было. То ли еще не было, то ли уже не было, так как часы показывали ровно полдень. Впрочем, Маришин «Опель» с Кротовым и Вольдемаром стоял на месте, так что мы перевели дух и тоже стали ждать.

Депутат появился через несколько минут, когда часы уже показывали начало первого. На этот раз сомнений быть не могло, это точно был он – наш пунктуальный Петечка. Телефон зазвонил в ту секунду, когда он подошел к нему и выжидательно уставился на аппарат. Выглядело это так, словно телефон дожидался появления Петечки, чтобы зазвонить.

– Преступник где-то рядом, – заметила Мариша. – Вряд ли это просто совпадение.

Я пожала плечами, внутренне соглашаясь с подругой. Тем временем Петечка получил необходимые инструкции по телефону и перешел на другую сторону улицы, где тоже стоял телефон. Там он еще раз выслушал инструкции и последовал в сторону Смольного. На общественном транспорте он не поехал, такси не воспользовался, так и прошлепал пешком все пять троллейбусных остановок. Так и подмывало остановиться и предложить подвезти его, такое у него было несчастное выражение лица. Но мы с Маришей смирили свои отзывчивые натуры и проследовали за Петечкой по всему его маршруту.

Смутно догадываясь, что если бы мы ехали за ним по пятам, то это могло бы показаться подозрительным, мы временами уносились вперед, не теряя, однако, из виду нашего депутата, но потом снова возвращались, особенно если возникала угроза, что Петечка сейчас куда-то свернет. Как я заметила, Кротов поступил точно так же, а кроме него, было еще несколько машин с серьезными ребятами, которые вертелись возле Петечки. Хорошо хоть форму догадались снять и машины взяли не патрульные.

Будь я на месте преступника, я бы уже давно плюнула на деньги и постаралась удрать подальше. Мне казалось, что ловить в такой оживленной толпе ему было нечего. Обогнув стороной троллейбусное кольцо, Петечка подошел к садику возле Смольного. У второго по счету фонтана, разумеется, недействующего в связи с грянувшими заморозками, он остановился и что-то опустил в сухую раковину.

– Тут! – сказала Мариша. – Теперь нужно ждать.

Бедный Петечка оглянулся по сторонам с совершенно несчастным лицом – это было видно даже на расстоянии. Тем более что Мариша догадалась прихватить полевой бинокль своего дедушки. Петюнчик промокнул лоб платком и неторопливо побрел прочь. У выхода он кинул на нас многозначительный взгляд, но, может быть, мне это только показалось, потому что он не мог знать, на какой машине мы будем следовать за ним. Мы сами узнали об этом в последнюю минуту. Потому что до этого нам была обещана бежевая «Ока».

– Будем ждать здесь или последуем за Петечкой? – спросила я.

Видя, что «Опель», в котором засели Кротов с Вольдемаром, встал на платную стоянку возле парка, выбрав такое место, откуда хорошо просматривается местность возле фонтана, мы двинулись следом за Петечкой. Он повернул обратно, дошел до троллейбусной остановки, зачем-то на минуту заглянул в подворотню и тут же сел на троллейбус.

Мы проводили Петечку до площади Восстания, где он вышел и сел в метро. Дальше сопровождать его было невозможно, и мы поехали домой. Повсюду на пути нас преследовали пробки, просто удивительно, сколько автовладельцев рискуют своими машинами в осенний гололед. Дома нас поджидал сюрприз в виде трезвонящего телефона.

– Это я! – заорал в трубку Кротов. – Вы где пропадаете?

– Мы дома, – заявила я. – А что у вас?

– Полный п…, – грустно сказал Кротов. – Я хотел узнать, вы никуда не ездили?

– Никуда, – равнодушно сказала я.

– Я потому спрашиваю, что если бы вы вдруг тайком все-таки проследили за нашим депутатом, то я не стал бы вас ругать. Потому что в фонтане оказалась кукла.

– Какая еще кукла? – тупо спросила я. – Красивая? Ты свихнулся?

– Фальшивая пачка денег! – рявкнул на меня Кротов. – Ваш депутат, похоже, свихнулся. Я велел ему захватить два одинаковых полиэтиленовых пакета как раз специально для такого случая. В один положить деньги, а во второй куклу. Но там, где он оставит настоящий пакет, он должен был вытереть пот со лба. И он вытер! Если вы были там, возле фонтана, то видели. Но там оказались вовсе не деньги, а кукла. А вот настоящие деньги он…

– Оставил в подворотне, – вырвалось у меня.

– Ага, значит, ты все-таки была там, – удовлетворенно сказал Кротов. – Это даже хорошо, я еду к вам.

Он прискакал и дотошно интересовался, не видели ли мы кого-нибудь знакомого возле той подворотни. Приехал он не один, а с депутатом, на которого без слез невозможно было смотреть. Петечка впал в ступор и не реагировал на внешние раздражители. Только после третьей рюмки водки, которую в него почти насильно влила Мариша, он начал посматривать по сторонам.

– Никого мы не видели, – мрачно бубнили мы тем временем. – Мы и за ним-то поехали только из приличия, чтобы возле фонтана слишком много народу не вертелось.

– Жаль, – процедил Кротов.

– Но все-таки объясните мне, – начала Мариша, – если Петечка оставил фальшивый сверток в фонтане и знал, что этот сверток фальшивый, то зачем он вытер пот со лба?

– Дело в том, что он не знал, что сверток фальшивый, он их перепутал, – пояснил Кротов. – Так он, во всяком случае, говорит.

– Но ведь мы преследовали цель – поймать преступника, – сказала я. – А если настоящие деньги, наскольку знал преступник, должны быть положены в подворотне, зачем тогда Петечка подал фальшивый знак у фонтана?

– Он говорит, что когда преступник велел ему перейти к соседнему автомату, который мы не поставили на прослушивание, у него в голове от страха помутилось, он уже ничего не соображал, – вздохнул Кротов, видя, что депутат продолжает пребывать в ступоре.

– Ясненько! – вздохнула следом и Мариша. – В общем, ничего ужасного для Петечки не произошло. Он потерял деньги, но зато его доброе имя осталось при нем. А шантажиста мы еще поймаем. Слышишь, Петь? Ты чего такой смурной сидишь?

– Не было там денег, – загробным голосом произнес Петечка. – Вообще не было. Я изготовил две куклы.

Минуту царила тишина, потом Мариша произнесла:

– Выходит, преступник получил фальшивку?

– Вот именно, – сказал Петечка и горько зарыдал.

– И он, конечно, теперь будет считать, что руки у него после такого наглого обмана развязаны? – добавил бестактный Вольдемар.

От его слов Петечка забился в конвульсиях. Мы отошли в сторонку, чтобы обсудить создавшееся положение.

– Шантажиста мы не поймали, на зато карьеру этого мокрого хлюпика погубили, – сказал Вольдемар. – Вот итог нашей работы. Завтра будут опубликованы его фотки, и все для него закончится. Жаль мне парня, хотя мы вроде бы в некотором смысле с ним и были соперниками, но мне его все равно жаль.

– А мне все время не дает покоя мысль, как это наш депутат умудрился перепутать места и навести нас на ложный след? – задумчиво и очень тихо, чтобы не услышал Петечка, сказал Кротов. – Не верю я, что он просто перепутал, не мог он забыть, где нужно было оставить настоящий пакет с деньгами. А из-за этой ошибки мы упустили преступника.

– То есть ты подозреваешь, что Петечка сам у себя выманивал деньги? – спросила я.

– Ну не сам, сообщник у него наверняка должен был быть, – сказал Кротов. – От пленки с записью голоса шантажиста, когда тот выдвигает свои требования, никуда не денешься. Кстати, ее у нас в лаборатории обработали, можем сейчас послушать.

Мы поставили кассету (на этот раз вполне нормального размера) в Маришин музыкальный центр и насладились чуть хрипловатым глухим мужским голосом.

– Что-то очень знакомое, – сказала Мариша. – Вы не находите?

Мы находили, но не до конца. Петечка по-прежнему сидел с полностью безучастным лицом, нам всем стало его снова жаль. А вдруг он и действительно так переволновался, что перепутал все на свете. Судя по его мокрым и дрожащим ручонкам, нервишки у него были ни к черту.