Колдун. Земля которой нет - Кирилл Клеванский

– Не покажу, – буркнул я, сохраняя строгую мину. В душе же я боролся с подступающим смехом.

– Ну покажи-и-и-и! – заканючила рыжая непоседа.

– Не покажу, – снова буркнул я.

– А если я тебя поцелую?

Я аж поперхнулся и натянул вожжи, отчего Конь чуть не встал на дыбы.

– Это что за предложения такие?! – возмутился я, глядя на смеющуюся детвору и отважную Керри, упершую руки в бока. – А ну как батьке твоему доложу, что ты взрослых мужиков совращаешь?

– А вот и не доложишь!

– Это еще почему?

– Потому что Мия сказала, что ты добрый, – уверенно сообщила рыжая, словно это был какой-то вердикт. – А еще она сказала, что если тебе предложить поцелуй, то ты все сделаешь. Даже дракона победишь, правда, в дракона мы не поверили.

Только невероятная сила воли позволила мне не хлопнуть себя по лбу и не помчаться по дорогам ветра, чтобы отомстить этой смуглокожей приколистке. Хотя я еще отыграюсь за этот раунд…

– Да демон с вами, – махнул я рукой. – Не отстанете же. Ну что же мне вам показать…

Я притворился, будто задумался, а потом начал пристально вглядываться в лица детей. Многие из них сразу стушевались и стали прятаться за спины друзей, и только Керри, сделав шаг назад, сохраняла горделивую осанку. Не повезет тому парню, который лет через семь-восемь в жены ее возьмет. Он же из-под каблука вообще не выберется! Это, конечно, в том случае, если Керри не уйдет с наемниками или путешественниками. Девочка тщательно это от всех скрывает, но я-то знаю, что вечерами она убегает в лес, где сражается с деревьями, лихо орудуя деревянным мечом. Может, у Ахефи даже появится достойная соперница в битве за место в балладах бардов и тенесов.

– Дайте мне камень.

Я протянул руку, и тут же в нее вложили какой-то булыжник. Хмыкнув, я снял с головы шляпу, а потом сделал вид, будто что-то шепчу в нее. Следом, приняв выражение лица медитирующего монаха, я провел шляпой над камнем, и из нее под восторженные ахи-вздохи на камень пролился маленький дождик.

Вернув абсолютно сухой головной убор на положенное место, я заточил камень в сложенные колодцем ладони и поднес ко рту, вновь делая вид, что что-то шепчу. Когда я протягивал его обратно, дети были готовы донести меня до деревни на руках. По всей поверхности камня проросли маленькие бутончики, а трещины сплелись в хитроумный красивый узор.

– Ух ты-ы! – протянула Керри, принимая подарок. – Как ты это сделал, дядя Тим?

– Секрет, – вздернул я указательный палец. – Итак, детвора, знаете, что я вам скажу?

– Что?! – хором спросили они.

– А то, что я вас заколдую и превращу в лягушек, если не дадите мне проехать.

Банда переглянулась, а потом, смеясь и показывая мне языки, убежала, оборачиваясь и крича:

– А вот и не заколдуешь! А вот и не догонишь!

Устало помотав головой, я дернул поводья, и мы тронулись. Не то чтобы мне было сложно показывать фокусы чуть ли не каждый день, но я вроде как не говорил, что волшебник. Тут хуторяне не посмотрели бы на то, что я для них «свой», все равно попросили бы жить в хижине почившего ведуна. А она, как я вам когда-то уже поведал, стоит за околицей. И к ведунам отношение хоть и особое, но в нем больше страха, чем уважения, а подобное мне ни к чему. Старейшина скорее всего догадывался, что я маг, но особо на эту тему не распространялся. Вот и выходило, что для всех я просто путешественник, который в своих странствиях научился разным фокусам.

У самого частокола я выкинул травинку и поправил шляпу. Мию всегда раздражало, если я являлся со стеблем во рту, вот и приходилось шухериться. Вы, конечно, можете сказать, что и я каким-то чудом попал под тот самый каблук, но я с вами не соглашусь. Вряд ли обычная травинка стоила того, что грызться с близким человеком.

– Здравствуй, Тим, – улыбнулся мне Зак, сменщик Тука.

Это был низкорослый тучный парень, который вот уже вторую зиму не мог найти себе жену, отчего его родители готовы были схарчить паренька без соли. Впрочем, они почти не дают бедняге есть, наивно полагая, что жену он не может найти из-за своей весьма колоритной фигуры. Но, как это часто случается в подобных ситуациях, родители были неправы. Просто Зак чуть ли не с пеленок сохнет по сестре Тука – Ладе, первой красавице на многие мили вокруг. К ней каждую весну, когда традиционно проводятся гулянья и посиделки молодых, женихи выстраиваются в очередь, где последний стоит разве что не в воротах Сантоса. Да и тот факт, что дед Лады был старейшиной, первым человеком на хуторе, не прибавлял оптимизма. В общем, ситуация, как ни погляди, тупиковая. Тут даже царицыны черевички не помогли бы.

– И тебе здравствовать, Зак, – кивнул я, приподнимая шляпу. – Что такой грустный?

Парень только отмахнулся и жестом пропустил меня в деревню. Наверное, можно подумать, что я благодетель, который всем дарит подарки и показывает фокусы, но это не так. Если с помощью волшебства нельзя немного помочь человеку, то какой смысл быть волшебником? Лично я четко решил для себя, каким магом хочу быть.

– Эй, Зак! – поманил я паренька.

Вообще по жизни любой встреченный мной толстяк оказывался весьма гнилым, а порой даже низким человеком, но только не Зак. Он был добродушным юношей с огромным сердцем, который к тому же играл на лютне и пел. И не просто играл и пел, а собирал толпы слушателей, жаждущих услышать его новое произведение. В общем, мой односельчанин – будущий бард.

Зак посмотрел на меня с подозрением, но все же вышел из сторожки. Я жестом попросил его подождать, а сам полез в свой мешок. Долго копался в нем, пока не нашел маленький янтарный камушек, в котором был заточен нераспустившийся бутон.

Мне не составило труда при помощи ветра, небольшого количества волшебства и смекалки сделать из росшей вокруг травы нехитрый ремешок зеленоватого оттенка. Получившийся кулон я с гордостью вручил ошеломленному Заку:

– Владей.

– Это мне? – удивился Зак, принимая подарок.

– Конечно, – кивнул я и, понизив голос до заговорщицкого шепота, сказал на ухо знакомому: – Если наденешь перед тем, как спеть, любая девушка будет рада пойти с тобой на гулянья.

– Что, правда?

Я лишь таинственно улыбнулся и вновь дернул вожжи. Оставляя Зака за спиной, я силился не рассмеяться. Конечно, это была неправда, но я знал: все, что нужно этому таланту, – немного уверенности в себе. А ничто так не придает этой самой уверенности, как волшебный амулет, подаренный «самим Тимом», пусть даже это вовсе не амулет и уж точно не волшебный.

Проехав мимо домов, я остановился перед нашим с Мией. Он не был самым большим, самым красивым, самым ухоженным или самым справным, да и вообще «самый» – это не тот эпитет, который можно поставить перед описанием подобного жилища. И все же для меня этот дом оставался поистине «самым».

Я спрыгнул с козел и стал распрягать Коня. Это было не то чтобы сложно, но и умаяться я успел. Оставив телегу стоять на месте предполагаемого сарая, я стал тщательно мыть лошадь. Пришлось потратить на это четыре ведра воды и семь пучков сена – щетки у меня не было. После я отвел животинку в стойло, где отсыпал овса и просто погладил своего приятеля. Конь принялся жевать, а я вышел во двор.

Здесь, как можно догадаться, меня уже встречала Мия. Она была одета в хорошенький чистый сарафан, на ногах – высокие красные сапожки, а на руках – немыслимое количество браслетов. Даже я не знал, зачем столько, потому как смуглянку можно было узнать за версту – по звону этих самых браслетов.

– Что? – спросил я, проходя мимо.

Дочь визиря прищурилась и склонила голову набок:

– Тим, вот тебе бы понравилось просыпаться одному в холодной постели?

– Я так почти восемь лет просыпался, и ничего.

– Тим!

– Ну ты так мило храпела…

– Я не храплю! – взвизгнула Мия.

– Ладно-ладно, – приподнял я руки. – Не храпела – значит, не храпела. Стены, видно, от урагана дрожали.

– Ах ты… – Но тут Мия замерла, видя, что я силюсь не рассмеяться. – Мстишь мне, да?

– Конечно, – кивнул я, снимая первый ящик и ставя его на землю. – Меня демонята чуть не рассекретили из-за твоих шуточек.

Девушка лишь фыркнула и уселась на чурку, скрестив при этом ножки. Сглотнув, я понял, что мне становится жарко. Но работы еще много, и я никак не мог себе позволить смотреть на плавные изгибы ее манящих бедер…

В очередной раз сглотнув, я пошел уже за другим ящиком. Утерев выступившую испарину, продолжил разгружать телегу.

– Ко мне Роза приходила с подружками, – протянула Мия, смотревшая на то, как я таскаю ящики. – Сказала, что день Огня скоро.

Я мысленно хлопнул себя по лбу. И как можно было забыть про один из главных имперских праздников! Он по обычаю завершал весну и приветствовал лето. И никого не волновало, что лето наступало лишь через сезон, а то и через полтора после того, как отгорит последнее чучело в день Огня.