Колокола Обречённых - Pferd Mantel

– Да нормально, дядь Федь! Дома выспимся! – стараясь выглядеть бодрым, ответил Илья. – Страшно было! Так близко ведь ЕГО ещё никто не видел!

– Иди собирайся, боязливый ты мой! – потрепал Илюшу по волосам Иван. – Охрана сегодня кашеварит, притарань чего-нибудь на завтрак-то нам.

– Ты знаешь, народ в шоке на самом деле. – обняв за плечо друга, Иван отвёл Срамнова в сторону от ГТСки, из которой по одному уже выбирались Сева, Политыч и Волчок. Буркнув Феде с Ваней неразборчивые утренние приветствия, все трое, обсуждая что-то – наверняка ночное происшествие , поплелись к костру, над которым варили на завтрак утреннюю кашу парни из охраны. – Вон, смотри. Эти тоже. Надо же, как это ОН не вовремя.

– А когда что у нас вовремя-то бывает, Вань? – закурив, сплюнул Фёдор. – Хорошо хоть так, а то и похлеще чего могло случиться.

– Сплюнь! – выдохнул Ваня. – Не ко времени пророчить берёшься!

– Да хуле! На суевериях далеко не уедешь, братан. – махнул рукой Срамнов.

– Уже спорите с утра пораньше? – неожиданно прозвучал голос Маши в спину направившимся было к толпе мужиков, обступивших кашеваров, друзьям.

– Во, Маша! Привет! – помахал ей рукой Ваня. – Пошли с нами, позавтракаем чем Бог послал! А то сейчас отче Феофан всех уже на молебен погонит!

– И правильно. – ответила, подходя к ним, Мария. – С этого и начинать этот день надо было.

– Что про вчерашнее скажешь? – сощурив один глаз, обратился к ней Срамнов.

– А что ты хочешь услышать? – парировала девушка.

– Ну как что? Мысли твои, соображения.

– Как знаешь. Последний День близится. Сначала этих соберут всех, кто призраками стали. Потом за нас примутся. – и отодвинув в сторону стоящего перед ней Фёдора, Маша, подобрав полы плаща, прошла в сторону собравшихся людей.

Федя с Ваней остались стоять, глядя ей в спину.

– Не в духе сегодня. – нарушил неспокойную тишину между ними Иван.

– Ну что, бессмертные! Доброго вам всем утречка! – подняв вверх обе руки, начал вводную подошедший к мужикам Срамнов. – Кто запамятовал – напоминаю: сегодня не выходной! Побазарили чуток – и будет. Быстро хаваем, собираемся и строимся на молебен! Парат! Своих, позавтракавших, ставь на периметр, пусть смотрят – не на Селе, небось, находимся. Илюх! Давай, накидай нам с отцом кашки-то – Святым Духом-то пока единым питаться не получается!

– Фёдор! Только солнце взошло – а уже кощунствуешь! Перед таким-то делом! – взвился из-за спины Срамнова дьякон.

– Бес попутал, отец Феофане! – улыбнулся он, принимая из рук Ильи миску с дымящейся, горячей кашей.

Быстро поглотив кашку, ополоснув и протерев за собой миски, Фёдор и Иван разошлись каждый по своему транспорту собираться, а уже через пятнадцать минут снова встретились, заняв свои места в строю на молебне. Отец Феофан громко и выразительно вычитал правило, акафисты и предначинательную и все люди один за другим выстроились в ряд на крестоцелование и благословление. Пока заводили технику, разорвавшую тишину рёвом двигателей и собирали лагерь, Срамнов собрал своих «леших», Валеру Паратова и Волчка ещё раз перед входом в город.

– Значит так, мужики. Сейчас грузимся и не заморачиваясь ни на что по дороге рвём когти прямо на лесопилку. Там, в темпе вальса, обустраиваем периметр, и набрасываемся на технику, которая назначена к изъятию на Село. Старшим – Иван. Ты, Сань – по технической части, понятно, сам решаешь. На тебе, Валер – периметр. Чтоб ни одна тварь никакая незамеченной к мужикам волчковым во время работы не подкралась. С вами остаются: Илья и Папа. Да – и Маша. Вань – за ней глаз да глаз. Ни на шаг от себя. Понял?

Иван кивнул.

– Как разберёмся на месте и работа закипит, я, Политыч, Аслан,Сева и дьякон прошерстим окрестности на момент пошарить в магазинах и наведаемся в местный храм. Возьмём ГТСку, за рулём – Аслан. Вопросы?

Все закивали головами, выражая полное понимание и согласие с командиром.

– Раз так – все по местам. Выдвигаемся.

Колонна рейдеров, возглавляемая командирским вездеходом, медленно входила в мёртвый город, сбивая пыль, нанесённую временем и пустотой на дорогу. Проходили первые жилые дома – пустые, покинутые, ветшаюшие. Разбитые, тёмные окна, прячушие внутри своих домов что-то пугающее, неведомое. Распахнутые двери подъездов, приглашающие в свою темноту. Обломки мебели, мусор – очень много мусора. Людей уже нет, а вот мусор ещё долгие годы будет шурша перекатываться и, гонимый ветром, насквозь продувающим город-призрак, катиться по улицам и дворам, напоминая о том, что смерть – она всегда неприглядна, что для человека, что для его детища – города. Чтобы ты не видел, где бы ты не был, чего бы ты не знал и как бы не был ты подготовлен и закалён духом, всегда – ВСЕГДА! – ты будешь испытывать оторопь и страх в таких местах, ибо они противоестественны твоей природе. Сердце начнёт стучать чаще и ты станешь озираться по сторонам, не в силах определить природу незримой опасности. Чувствуешь? – кто-то следит за тобой, только и ждущий подходящего момента напасть – из-за спины, справа, слева, сверху и обратить тебя в мерзкое неживое ничто. Забрать твою душу и разорвать твоё тело. Смотри – вон метнулась тень за угол обгоревшего дома! Нет, это просто ветер, закручиваясь в спираль в узком дворе, поднял столб пыли… А вон, в том выбитом окне, скрипящим несмазанной рамой на миг возникло и исчезло чьё-то страшное, нечеловеческое лицо! Что ты, это обрывок старой занавески колыхнулся от потока воздуха, поднятого прошедшей впереди машиной… Да, можно храбриться и шутить с друзьями, покуривая и попивая чай перед костром, но мёртвый город быстро собьёт с тебя эту спесь. Город-призрак. Город – кладбище… По ночам не дерзни и мыслить о том, чтобы попасть в такое место! Страшны места, где вёдрами проливалась кровь и души расставались с телами быстрее, чем пуля находит свою несчастную цель! Души эти, внезапно оторванные от своих тел, этих сосудов – вместилищ хрупкой мирской жизни, так и не осознавшие сути перемен, столь быстро постигшей их – о, как жутко их неведение, их потерянность! И ужасен гнев призраков, осознавших свою суть и возможности! Разорванные в одночасье мертвецами, восставшими к нежизни, а ужаснее всего и чаще – бывшими ещё какое-то время назад их родными, матерями, отцами, детьми, друзьями – они становятся призраками, и бродят по тем местам, где текла их прежняя жизнь. Они не ведают, что смерть уже настигла их! И, не понимая случившегося с ними, продолжают жить, как жили. Что чувствуют они, что видят вокруг себя, тут, в разрушающемся, мёртвом, пустом городе? Некоторые говорят, что души, быстро оставившие свои тела остаются в том неизменном, своём мире. Кто знает? Чтобы знать наверняка, надобно и самому стать одним из них… Но в итоге и они со временем осознают, что произошло с ними и тогда неведение духов сменяется на лютый гнев. Не знающие преград, времени и расстояний, души проникают в любые места, и от них не скрыться. Призраки – они были всегда, невидимые. Люди осознавали их близость, но лишь немногим настолько изменяла удача, чтобы они могли увидеть их. Или, не приведи Господь, общаться. Теперь – они повсюду, видимые по ночам, летают и бродят в непосредственной близости конкретно от тебя, и нет спасения. И наблюдая их годами, понимаешь: мёртвых гораздо больше, чем живых. Следовательно – этот мир – мир мёртвых. Но мы ведь привыкли, так?

Свернув налево с асфальта на грунтовку, через пару сотен метров, ГТСка, идущая во главе колонны, упёрлась в ворота лесопилки, обнесённой серым, покосившимся бетонным забором. Фёдор, полностью облачённый в свои боевые доспехи, с моргенштерном в руках и Сева Ким, нахлобученный также по последнему слову, с винтовкой, вылезли и озираясь по сторонам, прикрываемые Политычем, наблюдающим в свой прицел из люка, пошли к воротам. Фёдор раскрутил проволоку, удерживающую створки ворот вместе, закрытыми и распахнул их. Вернувшись, оба залезли на вездеход и вся колонна втянулась на территорию – искомую точку, цель их рейда. Быстро разобравшись на группы по двое, «лешие» и охранники прочёсывали территорию лесопилки, ограниченную с одной стороны забором, а с другой – стоящими буквой «П» цехами и гаражами. Через двадцать минут, заглянув в каждый угол, охранники рассредоточились по периметру базы, пребывая в прямой видимости друг от друга. Только тогда Иван дал знак техникам выгружаться. Мужики решили начать с «канистры», и, облепив полуприцеп со всех сторон, принялись выяснять его исправность и определять правильную методику его оживления. Фёдор, Иван и Волчок, сопровождаемые Асланом и Ильёй, вскрыли гаражи, и Волков всплеснул руками в умилении.

– Ух ты! Ну-ка, а аккумуляторы целы? – взвизгнул Волчок, и невзирая на уговоры Срамнова и Ваньки, скрылся в недрах ощетиневшегося манипуляторами, захватами и пилами и ещё чем-то, харвестера.