Затопить Германию - Пол Брикхилл

Но, к несчастью, это не была труба камина Хамфри. Они угодили в командирскую трубу. Чешир вылетел наружу, преследуемый вспышками и клубами дыма. Выскочив на дорожку, он увидел двух своих командиров звеньев, прячущихся за трубой. Достоинство аристократа не позволило ему ничего сказать, но, к своему изумлению, Шэннон и МакКарти обнаружили, что им придется несколько дней дежурить по гарнизону, и вместо приятного сна в кровати они будут мотаться вместе с патрулями по аэродрому.

Закинуть ракету Вери в кухонную плиту долго было любимым развлечением, однако Чешир вовремя додумался издать приказ, которым запретил проносить в жилые здания оружие, патроны и пиротехнические средства.

Однажды ночью его разбудил скрежет за окошком. Чешир широко распахнул створки и увидел крысу, бегущую по крыше. С быстротой молнии он схватил свой револьвер и метким выстрелом уложил крысу на месте. Выстрел прогремел в ночи, как пушечный залп. Чешир все еще выглядывал из окна, когда открылось соседнее и высунулся Денни Уокер.

— На этот раз пристрелил проклятую крысу, — торжествующе сообщил Чешир.

Но тут Чешира встревожил тот холодный взгляд, которым Уокер уставился на его руку, в которой был зажат револьвер. Чешир покраснел и спрятал его. Однако тут Уокер сладким голосом произнес:

— Но скажите мне, старики, ведь я совершенно четко слышал, как один человек говорил, что НИКТО НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не должен приносить оружие в жилые здания.

1 июня специалисты Авро начали устанавливать новые автопилоты, готовя эскадрилью к D—дню. Наконец Никки Нилан узнал, почему его злосчастный «R Роджер»  летал, как кусок свинца. Они обнаружили, что его самолету требуются более длинные тросы управления. Начав разбираться, почему это так, специалисты обнаружили, что на этом самолете при сборке рули высоты были установлены верхней стороной вниз.

А Нилан летал на этом самолете несколько месяцев! После этого Чешир сказал:

— Только ты да господь Бог знают, как это тебе удавалось.

— Только не я, cap, — ответил Нилан с неподражаемым американским акцентом. — Один Бог. Лично я не знаю.

Так или иначе, но неисправность устранили, однако еще долго—долго «R Роджер»  внушал страх своему экипажу.

5 июня на закате все присутствовавшие в расположении эскадрильи были собраны в комнате инструктажа. У дверей поставили часовых. Чешир сообщил им, что вторжение начинается. Первая волна из 8 самолетов должна взлететь в 23.00, имея по 12 человек на каждом самолете — дополнительные пилот, штурман и 3 человека для сброса отражателей.

В эту ночь летчики не совершили ни единой ошибки. Час за часом они мотались в темноте над Ла Маншем, каждые 4 секунды выбрасывая новую порцию отражателей. Около 3.00 прибыла вторая волна самолетов. Это была самая трудная часть операции, так как они должны были состыковать свои действия с первой волной с точностью до секунды. Вторжения не видел никто.

Уже к утру, когда начал заниматься рассвет, одураченные немцы с берега увидели, с кем они имели дело. К этому времени самолеты находились в 7 милях от французского берега, именно там, где должны были находиться. Дальше на север другая эскадрилья занималась тем же самым с таким же успехом.

На пути домой они были вознаграждены. Немецкие береговые батареи открыли по ним огонь. Но не из зениток, а из тяжелых орудий. 12»  снаряды полетели в мифическую армаду, на присутствие которой указывал радар. Германские торпедные катера вышли из Кале и Булони, но чтобы уничтожить противника, им потребовались бы воздушные торпеды.

Немцы действительно поверили, что главные силы вторжения должны высадиться в этом районе. (В лагере для военнопленных в тот день я слышал, как немецкое радио объявило, что 2 огромные армады направляются к мысу Антифер и Кале. Это нас страшно обрадовало, но потом мы несколько месяцев гадали, что случилось с этими конвоями.)

В Булони и Дьеппе основная часть германской армии, поднятая по тревоге, вместо того, чтобы двигаться в район высадки к Гавру, ждала, ждала, ждала… армаду, которая и не должна была появиться здесь. К этому времени немцев подняли и остальные эскадрильи, которые разрушали мосты через Сену. Войска союзников сумели закрепиться на плацдармах гораздо легче, чем даже смели мечтать.

В тот вечер Чешир объезжал на машине вместе с Манро периметр аэродрома. Почему, он и сам не может вспомнить. Сразу позади бетонированных площадок стоянки звена А они увидели огромный грузовик, крытый брезентом, который медленно полз вдоль ограды.

— Что он здесь делает? — не слишком заинтересованно проворчал Манро.

Зато Чешир, у которого в голове все еще сидели инструкции к D—дню, сказал:

— Бог его знает. Давай посмотрим.

Они затормозили под носом у грузовика, и тот остановился. Они выскочили из джипа и подошли к водителю грузовика.

— Что вы сюда везете? — спросил Чешир.

— Котлы для кухни, сэр, — ответил шофер.

— А вы не ошиблись? Кухня вон там, — Чешир махнул рукой назад.

— Конечно, нет, сэр. Мне приказали сгрузить их там, — и шофер указал на дальний конец аэродрома.

— Бомбохранилище! Это же бомбохранилище. Что вы на это скажете? — в голосе Чешира зазвучало подозрение.

— Мне сказали именно так.

Чешир предложил:

— Давай глянем, Лес. Здесь кроется что—то странное.

Он влез на борт грузовика. Еще один кусок брезента укрывал бесформенную массу в кузове. Чешир приподнял угол и вскрикнул от неожиданности.

— Боже мой, посмотри сюда!

В кузове лежали два сверкающих стальных монстра. Они походили на акул, такие длинные, стройные, с острыми носами.

— Бомбы, — сказал Чешир почти испуганно. — «Толлбои»  Уоллиса.

Они последовали за грузовиком в бомбохранилище и с удивлением обнаружили, что оно почти до отказа набито «толлбоями», укрытыми брезентом. Офицер службы вооружения немного извиняющимся тоном сообщил:

— Они поступают по ночам с прошлой недели, сэр. Однако нам приказали помалкивать.

Чешир отправился обратно в свой кабинет и позвонил в штаб группы Кохрейну по телефону, оснащенному скрэмблером. Он сообщил, что только что осмотрел «новые котлы для кухни в бомбохранилище». Чешир уловил еле различимые следы веселья в голосе Кохрейна:

— Это хорошо, что они в хранилище, Чешир. Скоро вы начнете их использовать.

Вызов пришел без предупреждения через 48 часов. Было передано сообщение, что германская танковая дивизия выдвигается по железной дороге из Бордо к плацдарму. Поезда должны проследовать через тоннель Сомюр, лежащий в сотне миль от берега. Уже после обеда Харрис предложил Кохрейну попытаться заблокировать тоннель, прежде чем поезда пройдут через него. Следовало действовать быстро. Прежде чем бомбардировщики прилетят к тоннелю, настанет ночь. В темноте тоннель будет исключительно сложно найти. Совершенно очевидно, что только одна эскадрилья могла это сделать. И только один тип бомбы!

Около 17.00 Чешир получил приказ взлетать как можно быстрее. Началась безумная спешка, чтобы собрать летчиков. Например Шэннон, и Манро играли в крикет в Метеригэме. Нужно было выволочь «толлбои»  из бомбохранилища и подвесить их на самолетах. Эскадрилья поднялась в воздух сразу после заката, а чуть после полуночи Чешир на своем «Москито»  выпустил осветительные ракеты над излучиной реки и увидел место, где рельсы исчезают в тоннеле, уходящем вглубь холма Сомюр.

Он спикировал с 3000 футов, тщательно прицелился и сбросил красные маркеры. Выходя из пике на высоте всего 100 футов, Чешир с удовлетворением отметил, что маркеры легли прямо в горле тоннеля. Через 90 секунд «Ланкастеры»  начали ложиться на боевой курс. А еще через пару минут впервые «бомбы—землетрясения»  полетели на цель.

В 10000 футов наверху экипажи испытывали легкое разочарование. «Толлбои»  не производили яркой вспышки при попадании, как «блокбастеры». Появлялся только тусклый красный светлячок, когда бомба врезалась в землю, и взрыв происходил на глубине почти 100 футов. Вокруг маркеров были видны тусклые красные вспышки, но летчики вернулись в некотором смятении. Утром прилетел фоторазведчик «Москито»  с фотографиями, которые сами произвели эффект разорвавшейся бомбы. За одним исключением кратеры легли вокруг горла тоннеля. 2 бомбы взорвались рядом прямо на рельсах, образовав гигантскую воронку диаметром 100 футов и глубиной 70 футов. Железнодорожная насыпь была полностью уничтожена.

Но действительно потрясла всех бомба, которая упала в 60 ярдах от горла тоннеля. Никто не признался, а жаль, потому что бомбардир заслужил бы особую награду. (Хотя на самом деле «виноват»  в этом был Барнс Уоллис.) Холм полого всходил от горла тоннеля, и в том месте, где упала бомба, 70 футов плотного грунта и известняка прикрывали тоннель. Бомба пробила все это и взорвалась прямо в тоннеле. Около 10000 тонн земли и мела взлетели в воздух, и гора обрушилась в тоннель. Это было одно из самых впечатляющих прямых попаданий за все время войны.