Обратная сторона. Том 1 - Виталий Вавикин

«Да и птицы тоже», – пронеслось у него в голове. Голос показался чужим, словно безумие, которое подкралось незамеченным и теперь стояло за спиной, нашептывая свои бредовые советы. «А что если следом за птицами пришел черед белок?» Хэлстон безрадостно рассмеялся. Однако вышло это как-то слишком театрально. «Нужно осмотреться. Нужно попытаться узнать как можно больше», – сказал себе Хэлстон. Волнение вспыхнуло и угасло. Он был заложником фактов, искал рациональные ответы. Белка в пакете вздрогнула, но это была лишь судорога.

Хэлстон осмотрелся. Пакет, который он держал в руке, был легким, и не имело смысла возвращаться к машине, чтобы оставить находку там. «Одна белка еще ничего не значит», – говорил он себе, забираясь все дальше и дальше в лесную чащу. Ботинки запылились, покрылись грязью. На одной из сухих веток старого, поваленного ветром дерева, остался клок его пиджака. Тишина начала казаться зловещей. Тишина, в которой где-то живет маленькая рыжая белка, с мордочкой, залитой кровью сородича.

Болотистая почва под ногой Хэлстона чавкнула, поглотив его ботинок. Холодная вода обожгла кожу. Хэлстон обернулся, пытаясь запомнить направление, которым идет. Если он заблудится, то это будет крайне глупо. Но он не заблудится. Вот Данинджер бы заблудился. Забрел бы далеко в лес, увлеченный своими фантазиями, а он, Хэлстон, не может. Он слишком собран и ответственен для этого.

Хэлстон остановился. Запах разлагающейся плоти был слабым, но он чувствовал его. Раздвинув склонившуюся к земле чахлую траву, Хэлстон увидел изъеденное червями тело дикой кошки. Чуть дальше лежала еще одна. Судя по всему, она умерла недавно. Умерла от полученных ран. Воображение нарисовало картину, увиденную на поляне. Две белки убивают друг друга. Только сейчас были кошки. Хэлстон поежился. Мысли метались в голове, вызывая озноб и страх перед неизвестностью. Мысли, рожденные разыгравшимся воображением. Хэлстон попытался заставить себя думать рационально. Как далеко он планирует уйти в лес? Как много мертвых животных он собирается принести Даяне? Голос безумия за спиной шепнул, что пакетов ему, скорее всего, не хватит.

«К черту! – отмахнулся от своих размышлений Хэлстон. – Одной белки будет достаточно!» Он твердо решил, что вернется в машину, однако спустя мгновение уже сидел на корточках и, стараясь не вдыхать тошнотворный сладкий запах, упаковывал тела мертвых кошек в разные пакеты. В лесу было по-прежнему тихо. Желудок у Хэлстона был всегда крепким, и он подумал, что Данинджера сейчас точно бы вырвало. И снова перед глазами появилась картина Даяны, которая сидит на кровати своего бывшего мужа и держит его за руку. Внутри что-то кольнуло. Странно. Очень странно. Словно происходящее здесь каким-то образом повлияло на него, изменило мышление, сделало подозрительным.

Хэлстон снова поежился. Но теперь это был не страх и не холод. Новое чувство принесло нестерпимое ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Кто-то прячется за деревьями. Чьи-то глаза ощупывают его спину. Хэлстон резко обернулся. Рыжая белка вздрогнула и, ловко перепрыгивая с сука на сук, скрылась в желтой кроне старого дерева. «Белка! Я испугался белки!» – Хэлстон попытался рассмеяться, но вместо этого еще раз подозрительно огляделся по сторонам.

Тишина начала наполняться жизнью. Она гудела и пульсировала. Нет, это что-то гудело в его голове. Это пульсировали его виски. Лицо покраснело. В ушах ощущалось легкое покалывание. «Нужно убираться отсюда!» – решил Хэлстон, поднял голову и увидел спустившуюся на нижний сук рыжую белку с окровавленной мордочкой. Ноги стали ватными. Сердце екнуло. Черные глаза белки смотрели на него как на равного. Здесь, в лесу. «Это ее территория», – решил Хэлстон.

Он заставил себя развернуться и пойти к машине. Нетвердые ноги обрели былую силу, подначивая его побежать. По спине пробежали мурашки. Белка перебралась на другое дерево, следуя за ним, наблюдая. «Ну не набросится же она на меня?!» – подумал Хэлстон и нервно хихикнул. Белка перебралась на следующее дерево, поняла, что подобралась слишком близко, и спешно вернулась на прежнюю ветвь. Хэлстон отвернулся и ускорил шаг. Безумие. Все это безумие. Он испугался белки! Испугался днем, в лесу, в котором даже заблудиться будет сложно. Он увидел, как впереди забрезжил просвет, выводящий на дорогу, и заставил себя не бежать. Где-то там стоит небесно-голубое «Шевроле». Машина увезет его отсюда. Он вернется в отель и переоденется, затем отправится на фабрику к Даяне…

Хэлстон остановился и, резко обернувшись, вытянул руку, пытаясь схватить осмелевшую белку. Пальцы скользнули по рыжей шерсти пушистого хвоста и сжали пустоту. Хэлстон выругался. Белка обернулась на его голос. Ее черные глаза вспыхнули гневным блеском. Желание пристрелить белку стало настолько сильным, что Хэлстону потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы отвернуться и выйти из леса. «Если бы я смог поймать ее, – сокрушенно думал он. – Если бы Даяна смогла изучить ее, то, возможно, удалось бы услышать пару столь необходимых ответов». Но стрельба в белку выглядела, мягко говоря, глупо.

Хэлстон бросил пакеты с тушками мертвых животных в багажник и включил зажигание. По дороге в Форестривер он пытался заставить себя ни о чем не думать. Запах, который исходил из багажника, раздражал, но это была вынужденная необходимость. Однако Хэлстону начало казаться, что запах исходит не только из багажника. Кажется, мертвечиной провонял и он сам: пиджак, волосы, тело. Желание принять душ и переодеться стало настолько сильным, что Хэлстон неосознанно начал чесаться. И еще эта белка! Лес оставался далеко позади, но он все еще видел ее перед своими глазами. Рыжая, с окровавленной мордочкой и пушистым хвостом.

Хэлстон въехал в Форестривер и решил, что пока не переоденется и не примет душ, ни о какой поездке в «А-синтез» не может быть и речи. Теплая вода привела в чувства, а чистая одежда помогла избавиться от тошнотворного запаха. Хэлстон вышел из своего номера, чувствуя себя перерожденным человеком. День медленно начинал клониться к вечеру, и, увидев открытое кафе, он решил, что неплохо наконец пообедать.

Свиная отбивная оказалась одной из лучших, которые ему доводилось пробовать, хотя возможно, дело было в разыгравшемся аппетите. Подумав о Даяне, Хэлстон решил, что она, скорее всего, пообедала в столовой «А-синтез». Оставался Данинджер. Закончив с едой, Хэлстон взял обед на вынос. «Ничего личного», – говорил он себе, пересекая двор отеля, направляясь к номеру Данинджера. Постучав в дверь и не получив ответа, повернул ручку и вошел в номер. Данинджер лежал под одеялом, отчаянно сдерживая дрожь. Глаза его слезились, и узнать Хэлстона ему удалось скорее интуитивно.