Смерть и жизнь больших американских городов - Джекобс Джейн

Каждый первичный способ использования городской среды облечён ли он в монументальные и особые формы или нет, нуждается в том, чтобы действовать в полную силу, в тесной близости «мирской» городской матрицы. Зданию суда в Сан-Франциско нужен один тип матрицы с её вторичным разнообразием. Зданию оперного театра — другой тип матрицы. С другой стороны, самим городским матрицам нужны эти способы использования, ибо их воздействие способствует формированию матриц. Кроме того, городская матрица нуждается в своих собственных не столь впечатляющих внутренних «хаотических» (на поверхностный взгляд) смешениях. Иначе это не матрица, а что-то вроде построенного по единому проекту жилого массива с его «мирским» однообразием, которое ничуть не лучше, чем «сакральное» однообразие общественных центров, подобных сан-францисскому.

Разумеется, люди, не понимающие сути того или иного принципа, могут провести его в жизнь произвольно и разрушительно. Разработанную Л'Анфаном эстетическую теорию фокальных точек, взаимозависимых с окружающей их повседневной городской матрицей, они могут применить бездумно, разбрасывая первичные способы использования — особенно те, что способны произвести монументальное зрительное впечатление, — без учёта экономических и иных рабочих взаимоотношений, которые им необходимы. Но теория Л'Анфана восхищает не тем, что обеспечивает некую абстрактную усладу глаз в отрыве от функциональности, а тем, что её можно применять и адаптировать в гармонии с нуждами реальных заведений и учреждений в реальных городах. Если принимать во внимание и уважать эти нужды, то эстетические теории, основанные на отграничении и изоляции отдельных способов использования, «сакральных» или «мирских», будут отброшены за ненадобностью.

Как и в даунтаунах, в городских районах, где преобладают жилые дома, чем большую сложность и разнообразие первичных способов использования можно поддерживать, тем лучше. Но главные «шахматные фигуры», которые там необходимы, это первичные виды использования, связанные с работой. Как мы видели на примерах Гудзон-стрит и парка Риттенхаус-сквер, проживание и работа как первичные способы использования городской среды могут прекрасно сочетаться друг с другом: трудящиеся люди оживляют улицу днём, когда на ней мало жителей, а те, в свой черёд, оживляют её вечером, когда трудовой день окончен.

Желательность отграничения жилья от работы в нас так успешно вдолбили, что необходимо усилие для того, чтобы взглянуть на реальность. А она такова: жилые районы, где мало возможностей для работы, далеки от процветания. В статье Гарри С. Ашмора в New York Herald Tribune, посвящённой негритянским гетто, приведено высказывание одного гарлемского политического лидера: «Белые потихоньку забирают у нас Гарлем. Ведь это самый привлекательный кусок недвижимости во всей здешней части города. У нас и холмы, и вид на обе реки, и хорошее сообщение, и это единственный из ближних районов, где нет никакой промышленности».

Только в градостроительной теории это делает Гарлем «привлекательным куском недвижимости». С самого своего зарождения, когда в нем поселились белые из средних и высших слоёв общества, Гарлем никогда не был работоспособным, экономически сильным жилым городским районом и, вероятно, так им и не станет, кто бы в нем ни обитал, пока не получит, помимо других физических улучшений, хорошую, здоровую примесь трудовых возможностей.

Первичные трудовые способы использования в жилых районах, как и вторичное разнообразие, нельзя создать искусственно, даже если очень захотеть. Общественная и городская политика способна сделать довольно мало позитивного, чтобы вплести трудовые способы использования туда, где их не хватает и где они нужны. Она способна лишь не мешать их возникновению и косвенно поощрять их.

Но в любом случае позитивные стимулы — не первая необходимость и не самый плодотворный способ потратить усилия в «серых зонах», которым необходим жизненный импульс. Первая необходимость — извлечь максимум из тех трудовых и иных «шахматных фигур» первичного использования, что уже имеются в проблемных жилых районах. Рынок обуви в Луисвилле, при всей странности этого примера, кричит криком, требуя такой «оппортунистической» политики. То же самое можно сказать о немалой части Бруклина и Бронкса в Нью-Йорке, как и о внутренних «серых зонах» почти всех больших городов.

Как оппортунистически использовать в качестве отправной точки существующие рабочие места? Как сплотить их с жилыми зданиями, способствуя формированию эффективных резервуаров уличного использования? Здесь мы должны провести различие между типичным даунтауном и обычным жилым районом, переживающим трудности. В даунтаунах нехватка первичной смеси способов использования — самая серьёзная, базовая проблема. А в большинстве жилых районов, и особенно в «серых зонах», нехватка первичной смеси — обычно лишь одна из проблем и порой не самая тяжёлая. Легко найти случаи, когда рабочие места смешаны там с жильём, но это мало помогает генерации разнообразия и энергии. Причина в том, что в большинстве жилых районов крупных городов, кроме того, слишком большие кварталы, или весь район был застроен в одно время и так и не преодолел этот свой первоначальный минус, хоть здания уже состарились, или, что бывает очень часто, району чисто количественно не хватает населения. Короче говоря, не выполняется больше одного из четырёх условий генерации разнообразия.

Вместо того чтобы беспокоиться о привлечении рабочих мест в жилой район извне, прежде всего следует подумать, где они уже существуют и пропадают втуне как элемент первичного использования. В крупных городах надо использовать имеющиеся плюсы для сотворения новых плюсов. Чтобы понять, как извлечь максимум из смесей жилья и рабочих мест там, где они существуют или обещают возникнуть, необходимо разобраться, какую роль играют другие три генератора разнообразия.

Предваряя обсуждение этого вопроса в трёх последующих главах, скажу следующее. В городских «серых зонах» две из четырёх проблем генерации разнообразия решить сравнительно просто: старые здания чаще всего уже существуют и потенциально готовы сыграть свою роль, а дополнительные улицы, где они нужны, проложить не так уж трудно (это требует куда меньших усилий, чем широкомасштабная расчистка городских зон, на которую мы приучены транжирить государственные деньги).

Однако выполнения двух других условий, требующих наличия смесей первичного разнообразия и достаточной концентрации жилых единиц, добиться труднее. Начинать разумнее всего там, где по крайней мере одно из этих условий уже выполнено или где обеспечить его выполнение относительно легко.

Труднее всего помочь жилым «серым зонам», где мало рабочих мест, которые можно было бы взять за отправную точку, и где, кроме того, мала концентрация жилья. Районы-неудачники страдают не столько из-за того, что в них есть (это всегда можно рассматривать как основу для построения чего-то лучшего), сколько из-за того, чего им не хватает. «Серым зонам», чьи проблемы наиболее серьёзны и трудноразрешимы, вряд ли можно помочь набрать силу, если вначале не помочь другим «серым зонам», где первичные смеси имеются хотя бы в зародыше, и не оживить даунтаун более равномерным распределением людей по времени дня. Чем успешнее город генерирует разнообразие и жизненную энергию в одних своих частях, тем, безусловно, выше в конечном счёте шансы на успех других его частей, включая самые, казалось бы, безнадёжные.

Само собой разумеется, что улицы и районы, обладающие хорошими первичными смесями и успешно генерирующие городское разнообразие, необходимо ценить, а не презирать за это смешение, и ни в коем случае нельзя их уничтожать попытками разграничения компонентов. К несчастью, типичный градостроитель при виде такого популярного и привлекательного места испытывает непреодолимый соблазн пустить в ход разрушительные и глупые стереотипы ортодоксального градостроительства. Если этим людям давать достаточно федеральных средств и возможностей, они запросто могут уничтожать городские первичные смеси быстрее, чем эти смеси возникают в районах без плановой застройки, так что в целом происходит потеря базовых первичных смесей. Именно это мы наблюдаем сегодня.