Императорский отбор - Сергей Николаевич Чехин

вареном? — после чего хихикнула и прикрыла рот ладонью. — Прошу прощения, просто я не горничная и ко мне редко обращаются с подобными просьбами.

«Братан, ты проиграл. Извинись и чеши домой. Не надо ее донимать».

«Не брат ты мне, нечисть поганая. Но в одном ты прав. Зачем ломиться через чащу, если уже есть проторенный путь? Я спасу Карину и сделаю с ней все то, от чего ты наотрез отказывался. Уж она-то против точно не будет».

«Предупреждаю в последний раз — только пальцем ее тронь…».

«И что ты сделаешь? — усмехнулся. — Сиди молча, ты мне больше не указ».

— Знаете, я передумал, — Трофим встал, чуть не опрокинув стул, и нетрезвой походкой направился к выходу.

— Ваше сиятельство! — окликнула девушка и потупила взор. — Я ни в коем случае не хотела обидеть вас своим отказом. В общем-то, я и не отказывалась вовсе, просто вы сказали все это столь внезапно, что… В общем, я сейчас не занята, а наверху есть свободная комната, так что если ваше предложение еще в силе…

«Не смей! Даже не думай!».

Несмотря на хмель и развязное настроение, парня вновь одолела робость. Он сделал всего два к цели, после чего замер, потоптался на месте и проворчал:

— Прошу прощения, в другой раз.

И выскочил наружу, снедаемый кислотной смесью стыда и ярости. Как ни крути, а без опыта и тренировки такую высоту не возьмешь. Нельзя стать отвязным Казановой, просто посмотрев пару роликов по пикапу.

«Если продолжишь так себя вести — точно заподозрят в одержимости. Или хотя бы пытайся копировать меня, или не отсвечивай вовсе».

«Заткнись! И убирайся из моей головы! Ненавижу…».

«Трофим, я предлагаю самый лучший вариант. Позволь закончить начатое, и я научу тебя всему, что знаю сам. И если совсем повезет — станешь бессмертным мужем чернявой бестии».

«Она мне не нравится».

«Мне тоже, — вот уж не думал, что соглашусь с ним хоть в чем-то. — Да я особо к победе и не рвусь. Просто хочу вернуться домой. Так-то меня никто не спрашивал, когда в твою башку совал. Пойми — мы не враги. Помоги мне — и скоро весь этот ужас закончится для нас обоих».

Кажется, он был готов согласиться — по крайней мере, не стал с ходу упираться и выделываться. Но тут наш разговор прервал Альберт, спешно выруливший из-за угла.

— Где ты шляешься?! — проворчал наставник.

— Я… — Трофим замялся и опустил голову — как оказалось, старика он боялся куда больше любых девушек. Это ж как, excusez mon français, надо было задрочить пацана, чтобы тот впадал в ступор от первого же окрика.

Дед тем временем подошел ближе и принюхался.

— Ты что, пил?

Тут уж юнец и вовсе язык проглотил, и чтобы нас не замели, пришлось в срочном порядке придумывать отмазки.

«Скажи — ну пил и пил, драться не помешает».

— Я… — парень так и не смог выдавить ни слова, да они, в общем-то, и не требовались. Вопросы были по большому счету риторическими, ибо к моему поведению старик давно привык, хоть и не всегда его одобрял.

— Вот же оторва, — без намека на гнев произнес Альберт. — Ладно, идем. Гессен уже на месте. И не он один.

«Поверить не могу, — выдохнул аристократ. — Меня бы за такое заставили упражняться, пока бы все пиво потом и кровью не вышло. Дед никогда не наказывал розгами, но на тренировке лупил так, что никаким розгам и не снилось. А тебя даже не отругал. И так всегда. Что бы ни случилось, я всегда виноват по умолчанию. Избили сверстники? Слабак и трус, раз не дал сдачи. Проиграл поединок заведомо более сильном сопернику? Просто плохо стараешься. Получил плохую отметку, потому что вместо учебы гонял упырей по канаве? Недостаточно хорошо планируешь распорядок дня. Претензии и придирки, придирки и претензии. А ты… — с горечью усмехнулся, — дебоширишь, грубишь, влезаешь в неприятности — и никаких проблем. Ненавижу…».

Под это унылое нытье меня донесли до арены — и там выяснилось, что на дуэль явились не только участники, но и подстрекательница собственной персоной. По такому случаю принцесса выбрала короткое платье с алой шалью. Фрейлина держала над ней широкий зонт, спасающий от утреннего солнца, рядом на скамье из ведерка со льдом торчала бутылка шампанского. Одним словом, ее высочество приготовилась получать удовольствие от кровавого зрелища, а чтобы крови было побольше, вместо деревянных рапир на стойке блестели настоящие, только с небольшими металлическими шариками на остриях.

Герман в брюках и свободной рубахе отрабатывал приемы посреди поляны — судя по промокшей насквозь ткани, довольно давно — возможно, всю ночь. И хотя мы не собирались превращать спор в публичное развлечение, цесаревна ненароком (а может и нарочито) привлекла всеобщее внимание. Ведь там, где Анна — там и вся придворная жизнь.

И посмотреть на поединок пришли женихи вместе со служанками, незнакомые мне леди из числа людей, мрачные вампиры в снаряжении гвардейцев и просто случайная челядь. В итоге поляну обступили тесным кольцом, точно ринг во время боя именитых боксеров. И если для меня это лишь слегка раздражающий фон, то Трофим внезапно вздрогнул и остановился на подходе к гудящей толпе.

От алкоголя не осталось и следа, но лучше бы парень напился снова, потому что страх куда более серьезная помеха, чем легкое опьянение. Сердце припустило в галоп, дыхание участилось, ладони точно окунули в сугроб — это уже не просто ужас, а самая настоящая паническая атака. Полноценно сражаться под таким прессингом невозможно — если не вернуть управление, нас ждут десять минут позорного избиения и неминуемый проигрыш.

«Верни меня на место, — процедил, теряя терпение. — Помогай телу, а я возьмусь за голову».

«Замолчи, демон. Я справлюсь… Я докажу деду, что ничем не хуже тебя».

«Сейчас не время выделываться! Иначе мы ее потеряем, слышишь?!».

Карина тоже была здесь — стояла тихой тенью напротив нового хозяина, однако смотрела вовсе не на него. Даже издали заметил, как она оживилась, едва заметила меня — не улыбнулась, не махнула рукой, просто подняла голову и перестала выглядеть так, словно сразу после поединка намечена ее зверская казнь. Впрочем, в случае проигрыша подругу ждет участь похуже смерти, так что отступать ни в коем случае нельзя.

«Братан, соберись. Если не хочешь отдавать тушку, то хотя бы сам не тупи».

«Заткнись».

«Все, молчу. Главное — достань этого ублюдка».

Трофим на негнущихся ногах прошел мимо расступившихся людей, как через минное поле. Минное поле, сплошь усеянное огромными мохнатыми тарантулами. И со снайперами за каждым окрестным деревом — примерно так ощущал себя задохлик среди