КГБ был, есть и будет. ФСБ РФ при Барсукове (1995-1996) - Евгений Стригин

Более осторожно написала «Российская газета»: «Возможно, знания нового директора ФСБ пригодятся российскому главе государства не только в интересах укрепления закона, но и в преддверии парламентских и президентских выборов».[570]

Осторожно, но, по сути, откровенно. «Не только в интересах закона» — это, видимо, уже и не в интересах этого самого закона. А раз при этом речь идёт о выборах, но уже и совсем ясно в каких интересах.

В 1995 году в одном российском либеральном журнале можно было прочитать: «Политическая элита России в год парламентских и за год до президентских выборов крайне озабочена решением президента о создании специальной электронной системы для сбора информации о результатах голосования, создать и контролировать которую призвано Федеральное агентство правительственной связи и информации при президенте Российской Федерации. Политики волнуются: даже центризбирком теперь будет получать данные не из избирательных урн и местных избирательных комиссий, а из неких не подвластных и не подконтрольных ему компьютеров ФАПСИ. И политики, и простые граждане заволновались: похоже, что создаётся система учёта чуть ли не каждого избирателя и его волеизъявления. Все эти волнения связаны с подозрениями: не стоят ли за этим чьи-либо попытки взять под контроль политическую информацию? Эта тема пугает, хотя и интригует многих ещё со старых времён всесильного КГБ».[571]

Может быть, либеральный журнал нагнетает страсти, может быть он играет в «наезд» на президента? Может быть. Но ведь явную глупость, в которую никто не поверит, ни одни уважающий журнал не напишет, чтобы не потерять свою популярность. Значит написанное попадает в подготовленную почву, в стране не все верят в честные выборы.

Вот и думай, стоит ли ходить к избирательным урнам, может стоит вместо этого подойти к другим урнам (уже мусорным) и сплюнуть туда. Кстати, что там за урны, ведь урнами называют в предметы, куда прохожие на улице бросают мусор. Может быть это не случайно?

Давно ведь замечено шутниками, что хорошую вещь браком не называют. Но в данном случае речь не о семейной жизни, а о государственной.

14.1.12. Как видим особенности демократии вообще и российской в частности вплотную ставят вопрос о том, нужна ли нам такая демократия. Особенно нужна ли она в состоянии критического положения в стране, когда решается вопрос о существовании страны вообще.[572]

Крутые оппозиционеры, например Виктор Илюхин, подчёркивали: «Разглагольствования о демократии, о правах и свободах человека оказались ширмой, за которой скрывается обман, насилие, казнокрадство и продажность».[573] Чего только не приписывают они российской демократии.[574]

Но российскую демократию критиковали и не только такие оппозиционеры. Министру внутренних дел Анатолию Куликову принадлежат следующие слова: «Мы идём по краю пропасти»[575], сказанные в 1996 году. Разговор на тему о критическом положении в стране мы частично уже вели и ещё будем вести.

Но сейчас речь о том, способствует ли демократия выходу России из кризиса? Ведь именно для этого и поэтому в неё поверили многие жители нашей страны. Тогда казалось, что нужна демократия, чтобы избавиться от коррупции и экономической неэффективности времён застоя.[576] Демократию мы вроде бы получили, но вместе с ней экономической положение страны стало ещё хуже, а коррупция проникла во все поры. За что боролись, на то и напоролись.

«Демократия неотвратимо идёт к концу даже в своих мировых бастионах. Тем более не может быть ей места в России. Вот, собственно, почему, а не в результате чьих-то личных ошибок или козней наиболее честные из радетелей российской демократии уже осенью 1994 г. вынуждены были признать: демократия в России не только не задалась, но и не имеет реальных перспектив, и к власти, увы, скоро придут совсем иные силы…».[577] Это одна из точек зрения и, похоже, близкая к истине. Но демократия, как залежалый товар западного производства, завезён к нам и его пытаются продать. На боже, что нам негоже.

И все-таки недостатки демократии налицо. В чем причина? Некоторые упёртые демократы говорят, что не ту демократию построили, нужно её дальше развивать и совершенствовать. Может быть и так. К рассматриваемому времени в стране уже началась появляться более или менее реальная демократическая оппозиция, которая словами Сергей Ковалёва открыто писала Ельцину : «Вы клялись построить государство народа и для народа, а выстроили чиновничью пирамиду над народом и против него. При этом Вы, отказавшись от демократических ценностей и принципов, не переставая поминать демократию, так что иной наивный человек и сейчас думает, что в Кремле у власти находятся „демократы“. Ваша политика скомпрометировала само это слово, и если демократии в России суждено жить (а я верю в это) она будет жить не благодаря, а вопреки Вам».[578]

Некоторые ещё более упёртые говорят, что народу нашему до демократии ещё нужно расти и расти. Но тогда, зачем нам одежда на вырост, давайте носить то, что сейчас в пору, а когда подрастём, то купим новое.

Естественно тут возникает прямо противоположная точка зрения: а зачем нам такая система? Система ради самой системы — не нужна никому. Демократия может быть только средством, а если оно неэффективно?…

Ответ однозначен. Именно поэтому начались разговоры о так называемой сильной демократии, своеобразном гибриде демократии с автократией.[579] Но как соединить несоединяемое?

14.1.12.1. Коммунисты из КПРФ, полувходившие в управление страной (влияние в Госдуме и некоторых регионах), привыкшие к депутатским мандатам всех уровней и следующие марксисткой доктрине о демократии, предлагали изменить Конституцию и создать парламентскую республику. Вроде бы, налицо отличие от нынешней Конституции с её сильной президентской республикой. Формально, да. Но есть ли на самом деле отличие, вот в чем вопрос, зато сходство с советской системой явное.

Лебедь критически оценил зюгановские мечты, написал: «По замыслу его соратников по партии, он после своей победы должен был ликвидировать институт президентства и создать парламентскую республику. А парламентская республика — это как раз они, соратники, политбюро в резерве».[580]

А может быть все же права те, кто критикует и этот вариант демократии? Например, М. Калашников писал: «Тогда нас ждёт „счастливая жизнь“, в которой все те же холопы и серая чиновная сволочь примется наперебой разворовывать страну и дальше, торопливо сменяя друг друга в бессчётных парламентских правительствах, которые станут меняться с калейдоскопической частотой, отпихивая друг друга от бюджетной кормушки. Они хорошо отработали этот механизм во время Брежнева и его политбюро, когда никто ни за что не отвечал, и все прикрывались „коллективным руководством“ — общей безответственностью. Только теперь то будет безответственность, возведённая в кубическую степень. Они про…али страну в 1970-е — 1980-е — про…ут и ныне. Хватит, насмотрелись мы на эту думскую „оппозицию“![581]

Кстати, заметим, что в парламентских республиках (например, в Италии), постоянная смена правительств была не в диковинку. Заметим, также, что именно парламентскую республику обвинял генерал де Голль в доведении Франции до ручки и сделал все, чтобы изменить Конституцию. Неужели этот вариант коммунисты хотели бы предложить России?

Понятно, что КПРФ должна предложить российскому электорату какой-то свой вариант изменения демократии (призвать отменить её они не могут в силу действующей Конституции и не отброшенной ими марксисткой доктрины). Понятно, что они должны прикрываться словами о любви к демократии, чтобы заигрывать с некоторой частью российского электората и влиятельными зарубежными силами. Понятно, что несуществующая в России парламентская республика на фоне президентской республики во главе с Ельциным выглядит вполне прилично. В теории государства принято, что республиканское правление может быть президентским или парламентарным, другого выбора у коммунистов нет. Все это понятно.

Не понятно, только почему они откровенно не говорят, что ранее в период коммунистического правления в стране демократии практически не было (хотя формально была именно парламентская республика). Была власть коммунистической элиты, избираемой (иногда даже реально избираемой) членами коммунистической партии. Это был вообще уникальный строй, мало изученный в самой нашей стране. В коммунистические времена нельзя было его называть своими словами под угрозой репрессий, в демократические времена как-то не до этого было.

А, между прочим, зря не изученный, ведь именно при этом строе страна дошла до вершины могущества и именно при нем начала скатываться в пропасть полуколониального существования. Похоже, всякая монета имеет две стороны.