Минотавр вышел покурить - Стивен Шеррил

— Амма, — произносит Минотавр. Он хочет сказать: «Спасибо». Хочет сказать: «Чем я заслужил это?» Поневоле замечая в зеркале отражение часов, он хочет сказать: «Скоро мне нужно быть на работе».

Погруженная в свои мысли, Келли не отвечает.

— Аннг.

Сделав шаг назад, Келли улыбается. Потом, кивнув в сторону постели, поднимает брови.

— Желаешь? — спрашивает она. В ее голосе звучит озорство и в то же время какая-то странная отчужденность.

Конечно же Минотавр желает. Уже давно. Несколько недель.

Келли наклоняется, чтобы спустить шорты и трусики, а затем выпрямляется и поднимает правую ногу, чтобы освободиться от одежды. Минотавра поражает красота и изящество ее жестов. Резким движением Келли стряхивает с себя шорты и трусики и намеревается помочь Минотавру.

Сколько на ней волос! Он не мог себе представить другую женщину, так красиво убранную волосами. Верхний край волосяного покрова ее срамного места поднимается в виде тонкой полоски до самого пупка. Волосы покрывают складки там, где бедра соединяются с туловищем и спускаются вниз. Из-за темных волос не видно гениталий с их черным огнем, хотя волосы не могут скрыть их возбуждающий запах. Столь же древний, существующий испокон веков, как соль и оливы, запах ее желания наполняет темные ноздри Минотавра и туманит рассудок. «Лохматка», — вспоминает он надпись в туалете, и ему становится стыдно за эту мысль.

Келли почти беззвучно садится на кровать, зато звук расстегиваемого Минотавром ремня оглушителен.

— О! — восклицает Келли. — Боже мой.

Половой член быка — зрелище впечатляющее. Он напоминает прочный штопор длиной в три с лишним фута. Живой бык способен вспахать им матку нескольких телок подряд. У мертвого быка половой член отрезают, растягивают, обрабатывают, покрывают лаком и превращают в изящную трость, которую охотно приобретают люди со специфическим вкусом.

— Боже!

Увы, Минотавр награжден не так щедро. За пять тысяч лет половой орган приобрел у него вполне человеческие размеры.

— Боже! — повторяет девушка.

Восклицание это вызывает не столько половой орган Минотавра, сколько его хвост, который Келли нащупала, проведя ладонью по спине. Рудиментарный орган. Ее пальцы дотрагиваются до костистого отростка, который торчит у него вместо копчика.

Келли отпускает хвост, и Минотавр едва не отталкивает ее руку. Больше всего он стыдится своего хвоста. Пребывая в хорошем настроении, Минотавр способен убедить себя в том, что он не так уж и отличается от других людей, что у каждого из них есть некие рудиментарные органы, нечто такое, что им совершенно не нужно и что приходится скрывать. Но это только при хорошем настроении. Тонкий, длиной около шести дюймов, хвост во время работы или находясь на людях нетрудно спрятать между ягодицами. Заметив, что Келли аж подпрыгнула от изумления, Минотавр покрывается румянцем стыда и решает немедленно уйти.

— Боже мой!

Но Келли тут же приходит в себя и вновь касается хвоста. Она спускает штаны Минотавра до щиколоток и стаскивает их. Берет Минотавра обеими руками за талию и поворачивает к себе.

— Вот это да! — восклицает она, ухватившись большим и указательным пальцами за увенчанный кисточкой отросток. — Просто поразительно.

Келли щупает хвост Минотавра, его ягодицы, небольшого размера половой орган. Он опоздал на работу. Он снова хочет ее поцеловать. Хочет проделать такое, о чем слышал, но не имел возможности осуществить.

— Ммнн, — произносит он, и Келли припадает к его рту.

— Мманн, — говорит Минотавр, и Келли опускается на спину на кровать. Он взбирается на нее, его чудовищная голова маячит над нею. Они целуются.

— М, — обращается она к нему, когда он вынимает язык из ее рта. Минотавр полагает, что доставляет ей наслаждение.

— М, — повторяет она спустя несколько минут, несколько тише и как бы издалека. — М.

Минотавр целует ее в рот, целует и лижет ее груди и живот до тех пор, пока они не покрываются слюной. Если бы Минотавр не был таким слюнтяем, он, возможно, заметил бы сильное слюноотделение у Келли. Но поскольку она измазана его слюной от носа до пупка, он не замечает, как у нее течет изо рта.

— Не надо, — отчетливо произносит она, затем, немного спустя, добавляет что-то еще.

Минотавр целует ее в живот и, опускаясь все ниже, упирается носом в пах. Вдыхает запах. Подсунув под нее обе ладони, сжимает бедра. Келли не сопротивляется. Он настолько охвачен экстазом, как, по его мнению, и Келли, что не замечает, что ее страсть превращается в нечто иное, противное ее желанию. Он радуется ее несдержанности.

Когда он всовывает ей между ног язык, Келли напрягается всем телом. Оно становится жестким, расслабляется на мгновение и снова сжимается. Минотавр ищет ее глаза, счастливый, даже гордый оттого, что доставляет ей наслаждение. Но в глазах девушки Минотавр видит не экстаз, а пустоту. Глаза ее открыты и смотрят в его сторону, но ничего не видят. То, что он принял за уступчивость, носит совершенно иной характер. Тело Келли, в которое погрузил свой язык Минотавр, содрогается от спазмов. Она закатила глаза, так что видны одни белки. Она утратила контроль над своим телом. Минотавр ощущает во рту вкус ее мочи.

Минотавр не брезгует побочными продуктами человеческого тела. Так было в те дни, когда он поедал девственниц, так происходит и сейчас. Но Минотавр не имеет ни малейшего представления ни о припадках, ни о том, как надо оказывать медицинскую помощь. Стоя возле кровати и наблюдая, как корчится обнаженное тело Келли, он испытывает все большее беспокойство. Его охватывает страх. Страх, что она сейчас умрет.

Келли не умирает. Пять, возможно, десять минут припадок то усиливается, то ослабевает и наконец кончается. Все это время Минотавр расхаживает по комнате нагишом. Постель в беспорядке. В беспорядке и Келли. Она лежит неподвижно в состоянии полного изнеможения. Минотавр надевает штаны, снова ходит по комнате.

— Амм, — произносит он.

— Мнн, — произносит он, на этот раз громче.

Минотавр трясет ее за ногу, Келли никак не реагирует. Она прекрасна даже в таком состоянии. Ему не по себе от этой мысли, но он ничего не может с собой поделать. Он склоняется над девушкой, поворачивает голову набок и прислушивается. У нее неглубокое ровное дыхание, которое он чувствует на своей щеке. Должно быть, это хороший признак.

— Аннх.

На работу Минотавр опаздывает уже больше чем на час. Хотя ему стыдно, что эта эгоистическая мысль приходит ему в голову в момент припадка Келли, он вспоминает, что никогда еще не опаздывал. Теперь ехать в ресторан нет смысла — шефу такое поведение придется не по вкусу. Минотавр моет в ванной комнате лицо, шею и грудь, выдавливая жидкое кастильское мыло из пластмассового флакона. Возвращается в спальню, где находит свой правый башмак между ночным столиком и кроватью и наполовину закрытый бюстгальтером Келли. Наклонившись, чтобы поднять его, рогом сбивает телефонную трубку. С полминуты трубка лежит молча, затем начинает гудеть. Минотавру ни разу не пришла в голову мысль позвать по телефону на помощь. Да и кого бы он позвал? Физически и эмоционально Минотавр уходит в себя, полагая, что находится на одном из поворотных этапов судьбы, которые то и дело возникали в его продолжающейся вечность жизни. Для многих, если не большинства людей оставить Келли голой, в грязи, беспомощной было бы признаком холодной, бессердечной натуры, но Минотавр вовсе не бесчувственное существо. Просто он ничего не умеет. Он сидит на красном стуле, застегивает рубашку, думает о сдохшей рыбке на дне аквариума и прислушивается к дыханию Келли. Она негромко стонет. Ее правая рука подергивается, тело покрывается гусиной кожей, соски твердеют.

«Ей холодно», — думает Минотавр.

Выходя из двери, Минотавр на мгновение останавливается. Возможно, если бы в жизни Келли все сложилось иначе, у нее таких припадков не было бы. Усевшись в «вегу», Минотавр снова задумывается. Пожалуй, их жизни — его и Келли — не так уж одна от другой и отличаются. Вероятно, была какая-то причина, из-за которой судьба лишила ее способности управлять своим телом. Вероятно, именно такая — обездоленная, беспомощная, — она способна всякий раз начинать жизнь заново и принимать новые решения. Мысли Минотавра смущают его, и из хаоса в его голове возникает план. Он возвращается в квартиру Келли. На крышке аквариума находит небольшую красную банку с рыбьим кормом. Ему приходит в голову, что вечером Келли наверняка забудет покормить своих питомцев. Он отодвигает крышку и бросает на поверхность воды щепотку разноцветных хлопьев. С внезапной, пугающей жадностью рыбки набрасываются на еду.

Следующий его поступок исполнен самых благих намерений. Однако же всякий, кто увидел бы, как он лезет в синюю вазу на полке, достает оттуда пачку купюр, сует ее в карман штанов и торопливо уходит, с трудом поверил бы увиденному.