Дорога к ангелу - Марина Ефиминюк

– К-к-какие псы? – глотнул Нибур, следя за лекарем, вытаскивавшим из сумы, с которой не расставался даже во сне, подозрительный мешочек.

– А важно ли, какие псы? – мечтательно махнул тот рукой и, ослабив шнурок, сыпанул на дно котелка зеленоватый порошок.

Душок от средства, прямо сказать, шел неприятный, даже порченый лес и тот пах не так отвратительно.

– Ну, я готов. – Герон ткнул испачканным зеленым пальцем в получившуюся кашицу, и Нибур понял, что обратного пути нет – теперь он навсегда станет лысым.

Голову Нибуру лекарь брил заточенным кинжалом не жалея, отчего потенциальная жертва морщилась и ворчала:

– Поосторожнее! Татуировку отскребешь!

– Ничего, ничего! – приговаривал Герон, не обращая внимания на ропот. – Еще немного!

Он парил от счастья, ведь Всевышний услышал его молитвы! Герон мог проверить результаты своих многолетних исследований порошка из смеси волчьей ягоды, полевых травок и секретного ингредиента жизнедеятельности летучих мышей, который и давал неприятный душок. К сожалению, с последним побочным эффектом лекарь никак не мог справиться. Даже растолченные лепестки розы не помогли.

Герон обмазал выбритую макушку и с удовольствием разглядывал дело рук своих, отступив на шаг.

– Всевышний, – застонал Нибур, часто моргая, – как же жжет эта твоя мазь!

Голова рыцаря стала походить на большое зеленое яйцо дракона, правда, испортившееся лет триста назад. Из покрасневших глаз Нибура катились слезы, и он обтирал их, шмыгая носом.

– Ядовитая, – пожаловался он.

– Через три дня смоешь, – ткнул лекарь пальцем.

– Через сколько?! – возмутился рыцарь, оглядываясь, и тут он замер.

Его лицо вытягивалось, плечи напряглись.

– Не шевелись, – пробормотал воин сквозь зубы и очень медленно осторожно стал подниматься, стараясь двигаться плавно.

Герон округлил от страха глаза и затрясся, чуя очередную подлость со стороны неприятелей, коих в этом походе он уже насмотрелся по самое горло, до конца жизни хватит.

– Не оглядывайся! – приказал Нибур, и в следующее мгновение он резко вытащил меч и, отпихивая Герона, ринулся в темноту.

Лекарь повалился наземь, толкнул котел. Со звяканьем тот отлетел к ручью и, булькнув, пошел на дно. Во мгле раздался ужасающий предсмертный визг нежити, а следом вопль Нибура:

– В лагерь!

Так быстро Герон не бегал, даже когда был мальчишкой. Старое тело выказало небывалую для возраста прыть. Лекарь и вовсе припустил к огоньку походного костра, когда окрестности огласил душераздирающий вопль рыцаря:

– Нежить!

Ноги скользили по хлюпающей траве, налипавшей на порты. Зловонный ветер бил в лицо, и перехватывало дыхание. Герону показалось, будто чьи-то острые клыки лязгнули у самой пятки, отчего он непроизвольно подскочил, отпрянув от невидимого во тьме неприятеля. Его кто-то догонял, и чужое сиплое дыхание заставляло прибавить ходу.

Воины встречали лекаря уже в боевой готовности, встав плотным кольцом. Посреди круга, раскрашивая одежды неровными всполохами, танцевали языки костра. Меж воинов плечом к плечу стояли Бигдиш и Лариэлл, его юное бледное лицо светилось мрачной решимостью. Лукай хмурился, а Бигдиш дерзко улыбался пока еще неизвестным опасным врагам. Рыцари сохраняли вселенское спокойствие, готовые защищаться.

Бигдиш с Лукаем разомкнули круг, позволяя лекарю заскочить внутрь, спрятаться за стеной из человеческих спин. Обливаясь потом, Герон вытянул шею и увидел мощную тень, выскользнувшую из темноты. Чудовище в одежде имперского рыцаря, зловонное и с зеленой головой, проявилось в тусклом свете костра. Недолго думая, Бигдиш направил арбалет на пришельца, но тот заорал страшным голосом:

– Да я это!!!

– Бетрезен тебя дери! – воскликнул лучник, отшатываясь. – Нибур, кто с тобой это сделал?!

– Герон, – коротко ответствовал тот и, разворачиваясь, приготовился к атаке.

С той стороны, где черная полоса леса стремилась затмить полную луну, вспыхивали и тухли алые угли глаз. Воины в напряжении приготовили мечи к бою. Казалось, что чудовища играли в странную игру, приближаясь медленно, словно боязливо. Не выдержав, Вогнар выпустил в темноту стрелу, тревожно загудела тетива костяного лука. В тяжелой тишине раздалось утробное грозное рычание, будто твари огрызались, пугая противника.

Прежде чем из мглы выпрыгнуло огромное серое тело волка, прошло еще несколько бесконечных, растянувшихся на сотни лет секунд. Лязгнула перед лицом Ламберта оскаленная пасть с ядовитой слюной. Меч вошел в странно мягкое тело нежити, она завизжала по-собачьи. Капитан спихнул ногой мертвое тело с клинка, и в тот же миг темнота ожила, наполняясь стремительным движением. Молниеносными выпадами отбивались воины от переродившегося зверья, мелькали в круге света мечи, танцевали фигуры. Бесчисленные удары сыпались на неживых врагов, но звери не знали страха, а потому налетали на людей, чуя живой человеческий запах.

Неловко поскользнулся Лариэлл на черной траве и опрокинулся на спину, выронив меч. На него летел огромный волк с горящими злобными глазами, мальчик судорожно прикрылся, прощаясь с жизнью. В следующий момент тяжелое мертвое тело зверя рухнуло на Лариэлла, и он поспешно оттолкнул его, чувствуя, как пальцы утонули в жесткой шерсти. Сверху со страшной улыбкой-оскалом ему подмигнул Фив и резко развернулся, спасаясь от нового противника.

– К костру, щенок! – прошипел сквозь зубы Лукай, пронзая мечом очередную нежить.

Кровь брызнула в лицо Лариэлла. Мальчик поспешно ринулся к огню, где трясся испуганный Герон. Круг воинов почти распался, и в промежуток между ними прыгнул волк. Пламя окрасило серую шкуру красноватыми, как его горящие глаза-угли, всполохами. Еще в прыжке зверь странно сжался, чуя огонь, и стоило мощным лапам коснуться земли, как с визгливым воем испуганной шавки он отпрянул обратно в темноту.

– Они боятся огня! – заорал Лариэлл и выхватил из костра горящий сук.

Юноша бросился меж воинов, размахивая самодельным оружием. Желтоватые яркие язычки рисовали во тьме неровные смазанные линии света, озаряя высокую хрупкую фигурку мальчишки. Нежить шарахалась, боясь горячего пламени, и ночь наполнилась злобным воем.

Тут же темноту разрезали вспышки от выброшенных в сторону чудовищ огненных веток, и их тусклый свет вырвал из толпы искалеченные скверной тела зверей. Завидев смертельных светляков, с визгливым скулением твари брызнули в разные стороны.

– Нужно запалить круг! – резко приказал Ламберт и сапогом ткнул в горевшие поленья, изъеденные огнем.

Они рассыпались, подняв сноп искр, выпуская серые клубы дыма. Чтобы сложить неровный контур из небольших, почти затухающих костерков, Лариэллу и Герону потребовалось немного времени, ведь страх заставлял их действовать на пределе возможностей.