Дорога к ангелу - Марина Ефиминюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И когда четкость зрения вернулась к Бигдишу, кто-то тяжелый и холодный обхватил его со спины, крепко сжимая в объятиях. Ровно через один удар сердца, забившегося в бешеной дроби, в горло вцепились зубы врага.
– Мортисово отродье! – заорал Бигдиш, переворачивая нежить через себя.
Неповоротливое тело рухнуло перед лучником на лопатки, и раззявленный черный провал рта окрасился кровью Бигдиша. Три стрелки пригвоздили мертвеца к земле, впившись в горло и расставленные ладони. Распятая нежить заревела, и в следующий момент клинок Лукая перерубил шею слуги Мортис. Обезглавленное тело продолжало дергаться, ноги били по листьям, словно все еще хотели куда-то бежать, а пальцы сжимались, никак не желая мириться со смертью хозяина.
– Ты как, брат? – коротко спросил Лукай, занося меч над головой, чтобы принять рычавшего волка, припавшего на передние лапы для атаки.
– Нормально. – Лучник дотронулся до раны на шее и сморщился.
«Нормально» – это он погорячился. От яда нежити кровь в жилах стала горячей, кипучей. Обжигающее пламя растеклось по жилам, а перед глазами вспыхнула алая зыбкая дымка. Ноги не слушались лучника, колени подогнулись, и он, будто бы в пьяном бреду, сделал нетвердый шаг, чтобы завалиться в колючие кусты.
Его душа отделилась от тела, спасая сознание от оглушающей, сковывавшей боли. В голове вспыхнули тысячи мучительных картинок, разрывавших череп, и они перемешивались со старинной балладой, исполняемой тоненьким голоском юного эльфийского лучника Лосиана.
Бигдиш видел черные склизкие лужи, хлюпающие под ногами. Исковерканные стволы деревьев с отвратительными наростами. Страшные чудовища с горящими глазами, истерзанными телами и конечностями, перепачканными еще горячей кровью. В лицо бил зловонный ветер. Бигдишу предстала сама богиня Мортис, ужасающая и отталкивающая, в полыхающей короне на обнаженном черепе. В черных провалах глазниц проклятой жены Галлеана вспыхивали зеленые злобные искры. Она тянула к лучнику руки, давно превратившиеся в оголенные кости, хватала за волосы, поднимала голову, чтобы опалить мертвым дыханием. Он заорал что было мочи, срывая пересохшую глотку. Отбивался от нее, катался, стараясь увернуться, но Мортис звала и звала его по имени…
– Бигдиш!
Приятный холодок остудил горящую на горле кожу. Он свежим потоком прошелся по жилам, успокаивая взбунтовавшуюся кровь. Сердце билось все медленнее, и в ушах затихал не прекращавшийся доселе настойчивый звон, почти сведший Бигдиша с ума.
– Бигдиш! Открой глаза! Немедленно! – донесся издалека настойчивый женский голосок.
Он заставил себя разлепить отяжелевшие веки. Все подернула туманная дымка, словно в глаза сыпанули песку.
Как странно… Над ним склонился прекрасный ангел. Он прижал пальцы к полукруглой отметине от зубов мертвого инквизитора, и от кожи шло неясное желтоватое свечение.
– Ты Иноэль? – прошептал Бигдиш высохшими потрескавшимися губами.
– Называй меня как душе угодно, – жестко процедила прекрасная посланница, – только не смей вырубаться, лучник! Ясно тебе? – Резкая пощечина опалила поцарапанную щеку, когда он в бессилии закатил глаза. – Иначе яд победит!
Бигдиш снова пришел в себя, и тут голова стала проясняться, очищаясь от страшных видений. Рядом с ним опустился на колени бледный Лариэлл с расширенными от испуга глазами. Его теплые пальцы, перепачканные кровью, касались раны на шее, и от испуга странно покалывало.
– Я тебя за ангела принял, – пробормотал Бигдиш в смятении.
– Бывает. – Личико Лариэлла исказила незнакомая жесткая улыбка.
– Ты что делаешь? – озаботился лучник, пытаясь вырваться.
– Лежи! – приказал мальчик, и его взрослый тон заставил Бигдиша изумленно изогнуть брови. – Тебя тварь куснула, нужно обеззаразить.
Лариэлл продемонстрировал бархатный мешочек с порошком внутри, а потом, вытащив полушку, насыпал его на рану.
Он мог сколько угодно врать, но Бигдиша-то было не обмануть! Мальчишка вылечил его теплом своих ладоней! Его руки светились и вытягивали из крови лучника трупный яд! Только почему Лариэлл это отрицал? Бигдиш слышал о таком даре, но им обладали исключительно девственницы да монахини, а не приблудные отроки!
Лучнику категорически не нравились секреты и недомолвки.
Запах стоял как на скотобойне. Такое зловоние – смесь из крови, пота и гнилых листьев – всегда сопровождало яростные битвы с нечистью.
– Стой! – заорал Стаффорд, когда единственный выживший инквизитор решил спастись бегством.
Инквизитор, забрызганный кровью своих бывших товарищей, несся опрометью по дороге туда, откуда приехал отряд, в котором, к счастью, никто сильно не пострадал. Так, одни царапины, и снова открывшаяся рана Фива.
Инквизитор бежал, оглядывался, а у воинов не было сил, чтобы кинуться в погоню. Ольвэ досадливо сплюнул, потом вскочил на коня, устремляясь за беглецом. Но тот сделал всего пару широких шагов и рухнул навзничь, ведь его ногу опутала тонкая лоза. Бешено вопившего инквизитора волокло в заросли можжевельника. Одежды задрались, оголяя спину, и бедолага скользил по земле, бесполезно дергаясь. Руки цеплялись за траву, пальцы скребли по влажным листьям, вспахивая их. Одним ударом рыцарь Ольвэ спас инквизитора от щупальцев, уже во множестве высунувшихся из кустов и готовых опутать жертву с ног до головы. Инквизитор не сразу почувствовал свободу, а потому все еще орал, дергаясь на земле.
– Эй, инквизитор, – сухо позвал Ольвэ, перегибаясь через луку седла, и для острастки осторожно шлепнул воина плоской стороной клинка по макушке. Тот мгновенно замолк, захлопнув рот.
– Вставай ради Всевышнего, – произнес тонкоусый рыцарь, но договорить условия он не успел. Молниеносно инквизитор ударил его коня в пах, и животное от неожиданного и обидного нападения взбрыкнуло. Ольвэ едва в седле удержался. Конь плясал, вставал на дыбы и дико ржал, и без того достаточно напуганный зловонием вокруг и только-только закончившейся битвой.
В этот крайне неудачный момент из кустов, пошатываясь, выбрались Бигдиш и Лариэлл. Мальчишка, согнувшись под тяжестью лучника, взвалил боевого товарища на плечи и кряхтел, едва передвигая ноги. Заприметив беззащитные, явно вымотанные жертвы, инквизитор кинулся к этой парочке. Отряд двинулся в сторону врага, но беглец уже оттолкнул едва стоявшего лучника. Развернув не успевшего толком испугаться Лариэлла, инквизитор прижал к горлу пленника сорванный с его же пояса кинжал. Рука инквизитора тряслась, и заточенная кромка царапала кожу затаившего дыхание Лариэлла. Глаза его с каждой секундой, проведенной в плену, открывались все шире, и в них явственно заблестели слезы. Бигдиш без сил валялся в листве и только тихо стонал, вяло отмахиваясь от выползших усов-лоз. Те шипели и шевелились вокруг него, чуя странную магию, исходившую от залеченного на шее укуса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});