Зеркало вампиров - Чингиз Абдуллаев

— Дальше, — кивнул Александр Юрьевич.

— Кроме того, мы считаем, что данная передача вообще не должна больше повторяться, и поэтому предложили руководству канала продать нам разрешение на право использования этой передачи. Я думаю, они согласятся.

— Сколько вы им предложили?

— Нисколько, — снова улыбнулся Яков Абрамович, — все переговоры вела Женя.

— Что вы им предложили? — взглянул на молодую женщину Хозяин.

— Наш новый суперэротический фильм. Мы предложили обменяться, и они заплатят нам сверх того еще восемнадцать тысяч долларов, — пояснила Женя.

— Очень толковое предложение, — с издевкой сказал Александр Юрьевич, — мы отдаем курицу, которая может нести золотые яйца, а взамен покупаем дерьмо, к тому же собственное дерьмо. Передача про нас, которая никому, кроме нас, не интересна. Ты с ума сошла? Как ты могла на такое согласиться?

От волнения он даже не заметил, что перешел на «ты» с Женей, как бы демаскируя свои отношения с ней. Но сидящие в кабинете давно и обо всем знали. Поэтому они не удивились столь быстрой смене обращения. Но Женя не стала следовать его примеру.

— Вы не поняли, что произошло, — упрямо сказала она, — мы отдали фильм, который хотя и собрал большую аудиторию, но получил крайне резкую негативную оценку в прессе. Все критики единодушно отметили, что подобная порнография приносит огромный вред имиджу нашего телеканала. Поэтому мы не можем себе позволить показывать фильм второй раз, даже собрав еще большую аудиторию. Передавая его по другому каналу, мы, по существу, подкладываем им бомбу. Второго показа никто не допустит. Разразится настоящий скандал, в который может вмешаться и соответствующий комитет Государственной Думы, и члены правительства. Согласитесь, что нам такой скандал сейчас не нужен. А выкупая передачу Малышева, мы могли бы использовать ее еще раз, только несколько изменив направленность и показав, как тенденциозно он подобрал факты.

Александр Юрьевич несколько успокоился, посмотрел на Якова Абрамовича.

— Насчет фильма вы проверяли?

— Да. Реакция была бурной. И если мы прокрутим этот фильм второй раз, у нас могут быть серьезные неприятности, — подтвердил тот.

— Хорошо, — кивнул Хозяин, — будем считать, что вы меня убедили. С этим вопросом я все понял. Что дальше?

— На нашем канале не совсем удачные информационные передачи, — продолжил Яков Абрамович, — по-моему, нам нужно сменить нескольких ведущих и тщательно продумать дальнейшие программы.

— Почему вы говорите это мне, а не Капустину? — зло спросил Александр Юрьевич.

— Он не имеет права подбирать кадры, — напомнила Женя, — мы оставили это право за собой.

— Что конкретно вас не устраивает? — спросил Александр Юрьевич. — Если можете решить сами, то не занимайте меня этой ерундой. Делайте что можете вместе с Капустиным. Как там его журналист Курочкин? Он ведь, кажется, согласился взять деньги?

— Да, взял десять тысяч, — подтвердил Яков Абрамович.

— Вот он пусть и станет одним из ведущих. Молодой, перспективный, красивый. Такие нравятся женщинам. Раз он взял деньги, значит, нормальный человек, управляемый. Поэтому не нужно торопиться искать кого-нибудь другого. Вполне подойдет Курочкин.

— Я все понял, — кивнул Яков Абрамович.

— Теперь по «Серебряной салатнице», — поморщившись, сказал Александр Юрьевич, — что у нас с этим казино?

— Несколько дней мы давали очень негативную информацию по игорным заведениям, в том числе и конкретно по казино «Серебряная салатница», — начал докладывать Яков Абрамович, — но после указания Константина Гавриловича мы прекратили всякие упоминания об игорном бизнесе. Несколько дней назад у казино произошел взрыв. Все каналы о нем сообщили. И ОРТ, и РТВ, и НТВ. Даже телеканал ТВ-6, показавший специальный репортаж с места событий. А мы ничего не сообщили и не сказали.

— Это я им посоветовал, — подтвердил Константин Гаврилович.

— В настоящее время на нашем канале не проходят сюжеты по игорному бизнесу и по казино, — подвел итог Яков Абрамович.

— Правильно, — кивнул Александр Юрьевич, — вы все сделали правильно. Теперь последний вопрос. Что вы скажете о ресторане «Буря»?

— Там произошел сильный взрыв. Мы дали несколько сообщений в другие газеты, но в своих газетах пока ничего не сообщали. Готовим подробный аналитический материал. Собираемся рассказать о том, как возник ресторан, как раньше на его месте была закусочная и кто такой Родион Червяков.

— В нашей газете не нужно, — быстро сказал Александр Юрьевич, — лучше, чтобы этот материал пошел в другой газете. И желательно, чтобы там стояла подпись какого-нибудь известного журналиста.

— Какого журналиста?

— Кого-нибудь из «стариков». Если не найдется доброволец, которому надоело сидеть на окладе, купите его согласие. Но обязательно должен быть кто-то из «стариков».

— Почему? — возразила Женя. — У нас полно молодых журналистов, которые рвутся в бой как собаки с цепи. Достаточно передать материал кому-нибудь из них, как любой из этих журналистов тут же даст его в своей газете. Ради желания прославиться и получить известность они готовы на что угодно. Лишь бы отличиться.

— Нет, — упрямо возразил патрон, — молодого нельзя. Сейчас все обо всех знают. И все понимают, что молодой журналист не смог бы самостоятельно провести подобное расследование. Значит, материал ему подставили. Нет, молодой не подходит. Нужен кто-нибудь из «стариков».

— По-моему, он прав, — осторожно заметил Яков Абрамович, обращаясь к Жене.

— По-моему, тоже, — вынуждена была согласиться она, — мы поищем кого-нибудь из тех, кто сейчас на пенсии. Или отошел от активной журналистики. Попытаемся что-нибудь придумать.

— И ни слова о нашей заинтересованности в исходе этого дела, — строго напомнил Александр Юрьевич, — вы меня понимаете?

— Да, конечно, — собрал свои бумаги Яков Абрамович, — мы постараемся решить все за один-два дня.

— Константин Гаврилович может дать вам необходимую дополнительную информацию, — добавил Хозяин, — и сделайте так, чтобы об этом знали только мы четверо. И больше никто. Совещание закончено. Спасибо. Женя, останьтесь.

Константин Гаврилович, сидевший молча все то время, пока шло обсуждение, поднялся, кивнул на прощание и вышел из кабинета. За ним поспешил Яков Абрамович. Ослабив узел галстука, поднялся и медленно прошел в личные апартаменты Александр Юрьевич. Опустился на диван. Женя прошла следом, села рядом, взяв его руку в свою.

— Ты ему доверяешь?

— Якову? — закрыв глаза, спросил Александр Юрьевич. — Он умный мужик.

— Нет. Другому.

Он открыл глаза. Повернул голову, удивленно посмотрел на нее.

— А почему я должен ему не доверять?

— У него в глазах всегда ненависть, — сказала она. — Ты думаешь, ему приятно, что он, занимавший когда-то высокий чин в КГБ, теперь работает на тебя? Ты ведь раньше был обыкновенным кандидатом наук. Он таких, как ты, даже на порог к себе не пускал.

— Я не понимаю, что ты хочешь, — недовольно сказал он, снова закрывая глаза. — Константин Гаврилович верный и надежный человек.

— Он ненавидит весь мир, — убежденно сказала она.

— Ну и хорошо, — усмехнулся он, не открывая глаз, — значит, будет злее. Это мне больше нравится.

Она по-прежнему держала в руках его ладонь.

— Ты уже знаешь, кто именно хотел тебя убить? — спросила Женя.

— Пока нет. Но скоро узнаю. А почему ты спрашиваешь?

— Может, тебе лучше уехать из Москвы?

— Нет, — снова открыл он глаза, — сейчас нельзя. Они решат, что сумели меня испугать. Если я сейчас уеду, значит, я их боюсь. А мне нужно точно знать, кто именно хотел меня убить.

— Они могут повторить попытку, — печально сказала она. — Ты понимаешь, что они могут ее повторить?

— Пока они ее повторят, я сам сделаю свою попытку, — усмехнулся Александр Юрьевич. — Почему ты всегда считаешь меня таким мямлей? Неужели за все эти годы ты не поняла, что я не только умею держать удар, но и отвечать на удар? Или ты действительно думаешь, что я могу позволить так обращаться с собой?

— Я ничего не думаю. Я просто за тебя боюсь, — сказала Женя.

Он высвободил ладонь из ее рук, наклонился к ней и мягко произнес:

— Ты единственный человек на свете, кому я могу доверять полностью. Единственный.

И в этот момент они услышали, как открылась дверь в кабинет. Он нахмурился. Без доклада никто не смел входить к нему. Он посмотрел на нее, и она, вскочив с дивана, бросилась в другую комнату, где висело ружье. Кто-то быстро шел по кабинету прямо к личным апартаментам. Она сжала ружье, выходя в первую комнату и целясь прямо в дверь, чтобы выстрелить не раздумывая. Дверь открылась. Она подняла ружье, но сразу же отпустила. Это был Константин Гаврилович. Не обращая внимание на оружие в ее руках, он быстро сказал: