Зеркало вампиров - Чингиз Абдуллаев

Затем, поблагодарив еще раз Капустина, они вышли. Когда они уже сидели в автомобиле, Суслова недоверчиво посмотрела на Дронго.

— Зачем вам его фотографии? Вы действительно собираетесь послать их в какой-нибудь итальянский журнал?

— Нет, конечно, — улыбнулся Дронго, — просто я фотографировал в первую очередь его стол и бумаги, которые на нем лежали. Это меня интересовало больше всего.

— Вы не забыли, что у вас сегодня встреча с генералом Потаповым? — спросила она, поворачивая в сторону его дома.

— Не забыл, — угрюмо сказал Дронго. — Хотя я считаю, что беседа с Капустиным гораздо важнее встречи с генералом ФСБ. И лишний раз убедился в этом сегодня.

— В чем вы убедились? — нахмурилась она, с подозрением глядя на своего напарника.

— Он тоже знает тех, кому могла не понравиться излишняя самостоятельность телеведущих.

— У вас просто мания преследования. Вам повсюду мерещатся заговоры, — рассмеялась она. — Пора перестать думать об ужасах.

— Поэтому ты предлагала мне бросить это расследование? — спросил он.

Она резко затормозила.

— С тобой невозможно разговаривать, — нервно сказала она. — Неужели ты не понимаешь, почему я просила тебя прекратить расследование? Неужели это совсем непонятно?

Он молчал, глядя на нее.

— Почему ты молчишь? — спросила она. — Ты шутить с огнем, я тебе это уже объясняла. Но это не значит, что все происходящее зависит только от «вампиров». Просто внутри каждой системы бывают свои сложные взаимоотношения и трения. Их нужно учитывать. Куда ты смотришь?..

— Ты уже не носишь темные очки, — пробормотал Дронго.

— Да, не ношу. Ты слышал, о чем я тебе говорила?

— Поедем ко мне, — попросил он неожиданно.

— Что?

— Поедем ко мне.

Она взглянула на него, быстро отвела взгляд. Ничего не сказала.

— Ты слышала, о чем я попросил?

— Да. Ты не считаешь, что мы начинаем привыкать друг к другу?

— Это плохо?

— Это нецелесообразно, — сказала она с секундной заминкой.

— Ты поняла это сегодня? Или думала об этом и раньше?

— Прекрати. У тебя сегодня вечером важная встреча.

— Самая важная встреча у меня может состояться через пятнадцать минут, если ты повернешь машину.

Она усмехнулась, потом засмеялась. Глядя на нее, начал смеяться и он.

— Ты упрашиваешь меня как гимназистку, — сказала она.

— Да, — согласился он, — очевидно, процесс привыкания пошел даже более быстрыми темпами, чем мы предполагали.

— Ладно, — она улыбнулась, — кажется, ты меня уговорил. По-моему, это был твой личный рекорд. Ты упрашивал меня целых полминуты. В прошлый раз на весь процесс ухаживания ты потратил значительно меньше времени.

— Наверно, — согласился он. — Просто я разучился это делать.

— Значит, раньше ты ухаживал за дамами?

— Да, — серьезно сказал он, — просто я всегда чувствую, когда женщина может согласиться, а когда наверняка откажет. Поэтому я и не стараюсь гарцевать этаким петухом.

— Бедные женщины. Теперь я понимаю, почему ты до сих пор не женился. Тебе будет трудно ужиться с кем-либо. Ты умеешь просчитывать варианты даже в отношениях с женщинами. Тебе никто не говорил, что это неприятно?

— Я даже знаю, что будет дальше, — очень серьезно сказал Дронго.

— И что будет дальше?

— Ты не поедешь ко мне. Просто не захочешь.

Следующие несколько минут она молчала. Потом сказала:

— Вообще-то я действительно расхотела к тебе ехать. Но если я не поеду, то ты окажешься прав. А если поеду… Может, ты это сказал мне нарочно, чтобы я поехала. Ты сложный человек, очень сложный.

— Я знаю. Говорят, опытные бабники чувствуют, когда женщина готова сдаться. Наверно, это можно почувствовать. А я чувствую, как реагируют не только женщины и не только на меня. Вот и весь мой психоанализ. Я просто умею просчитывать действия разных людей. Как ты думаешь, это действительно плохо?

Она молчала. Сидела за рулем и молчала. Потом достала сигареты и закурила. И не произнесла больше ни слова до того момента, пока они не оказались в постели.

Глава 26

Георгий Курчадзе приехал в казино как обычно — к четырем часам вечера. Его уже ждали Хашимбек и Ираклий, он доверял им гораздо больше, чем всем остальным. Он привычно прошел по всем залам, осмотрев их перед открытием. Казино открывалось в пять часов вечера, и он взял за правило всегда приезжать к открытию. Осмотрев все, он прошел к себе в кабинет. Почти тут же ему доложили, что приехал Граф.

У него сразу испортилось настроение. Граф был одним из тех людей, с кем приходилось считаться и который мог при желании причинить кучу неприятностей не только лично самому Курчадзе, но и его игорному заведению.

— Он приехал один? — спросил Курчадзе.

— Да, батоно Георгий, — сказал Ираклий, — он один. Но в его машине сидят несколько человек.

— Это не страшно, — отмахнулся Курчадзе, — пусть он придет. И скажи Ядвиге, чтобы она принесла нам выпить что-нибудь.

Через несколько минут в кабинет вошел Граф. На всякий случай перед его приходом Георгий проверил ящик своего стола, где всегда лежал заряженный пистолет. Граф вошел, как всегда спокойный и надменный. Он не стал здороваться с Георгием за руку, только кивнул ему. И это был очень нехороший знак. Но Курчадзе привык к подобным знакам и сделал вид, что ничего не произошло.

— Вы хотели меня видеть? — спросил он, когда девушка вкатила к ним столик со спиртными напитками и они уселись перед камином в глубокие кресла.

— Да. Мы хотели бы с вами переговорить. — Он так и сказал «мы», как обычно говорили о себе короли или лица, представляющие группу людей.

— Я вас слушаю. — Он показал на столик. — Вы будете что-нибудь пить?

— Нет, — отказался Граф, — у нас важное дело.

— Понимаю. Я к вашим услугам.

— Два дня назад рядом с вашим казино была взорвана машина с нашими людьми, — начал Граф, окончательно убедив Курчадзе в том, что тот пришел именно по этому, самому неприятному для него делу.

— Это было рядом с нашей стоянкой, — возразил Курчадзе, — и не имеет к нам никакого отношения. Сейчас прокуратура ведет расследование. Какой-то полоумный выстрелил в автомобиль из гранатомета. Уже установлено, что стреляли с улицы. Мы не имеем к этому никакого отношения.

— Мы знаем, — улыбнулся Граф, отметив, что и Курчадзе стал говорить «мы».

— Тогда в чем дело? При чем тут наше казино?

— Но эта машина принадлежала охранникам Тита, — вкрадчиво сказал Граф, — а он со своим телохранителем находился в этот момент в вашем казино.

— Да, — с достоинством согласился Курчадзе, — ну и что? Мы всегда принимали его с большим уважением. Он был достойный человек и мог приходить к нам в любое время.

— Спасибо. Но дело в том, что он исчез сразу же после взрыва, — напомнил Граф, — а его телохранителя мы до сих пор не нашли.

— Это плохо, — нахмурился Курчадзе. — Наверно, парень был замешан во взрыве машины. Предатели встречаются всегда. Это очень неприятно.

— Может быть, — согласился Граф. — Мы ищем его. Но вместо него мы нашли нашего Тита.

— Я слышал об этом, — со скорбным выражением лица сказал Курчадзе, — мы все очень переживали за Тита. Кажется, сегодня должны были состояться его похороны? Мы послали туда венок от нашего казино.

— Мы получили ваш венок, — кивнул Граф. — Но нас немного смущают обстоятельства смерти Тита.

— Разве он умер не от разрыва сердца? — удивленно спросил Курчадзе. — Все говорят, что он умер от инфаркта.

— Правильно. Врачи сказали нам то же самое, — любезно сообщил Граф, — но они сообщили нам и другое.

Курчадзе подвинул к себе столик, взял бутылку коньяку и наполнил рюмку.

— Напрасно вы отказываетесь, — произнес он со значением, — это очень хороший французский коньяк.

— Я не люблю коньяк, — сказал Граф. — Мы проверили тело Тита в морге. И нам сообщили странные подробности. На теле у него найдено несколько ссадин. На руках и ногах остались такие синяки, как будто его перед смертью держали в наручниках. На голове большая шишка от удара чем-то тяжелым.

— Может, он до этого где-то подрался. Тит был человек буйный, — улыбнулся Курчадзе, поднося рюмку ко рту.

— Он мог подраться, — согласился Граф. — Но где он успел поменять свои трусы и брюки? Мы были у его женщины. Он никогда в жизни не носил таких трусов, которые надели на него после смерти.

Рюмка в руках Курчадзе дрогнула, и он едва не расплескал коньяк.

— Что вы сказали? — переспросил он, чтобы выиграть время.

— То, что вы слышали, — ответил его страшный гость, — нашего друга сначала оглушили. Потом куда-то увезли. Там с него сняли брюки и трусы, надели ему наручники на руки и ноги, причем ноги раздвинули широко в стороны. Догадываетесь зачем?