Жестокие истины (Часть 1) - Виталий Овчаров

  -Нам надлежит находиться у западных ворот, - пояснил он, - Сегодня будет много раненых.

  Сон слетел с Элиота в один момент. Он быстро оделся, и вышел на двор. Здесь потерянно бродил хозяин гостиницы, трогая рукой непросохшее белье. Увидев Элиота, он подошел поближе и спросил:

  -Что, господин ученик, никак воздухом подышать вышли?

  Элиот молчал, глядя, как на плечи и шляпу хозяина тихо опускается первый в этом году снег. Мясистый нос старика совсем покраснел, и свисала с него сиротливо мутная капля.

  -Проклятая война! - сказал хозяин с выражением, - Что будет с моей семьей, когда эти в город войдут? А хозяйство?

  Видно было, что ему очень хочется поделиться с кем-нибудь своими тревогоами. Но у Элиота и своих хватало, и потому он молчал.

  На крыльце появился мастер Годар. Не говоря ничего, сунул Элиоту туго набитую торбу и пошел вперед, такой знакомой, кренящейся походкой. Элиот затопал следом.

  -Удачи вам, господин лекарь! - крикнул хозяин в напутствие.

  Пока они добирались до западной окраины Кравена, Элиот успел продрогнуть до костей. То, что готовится вылазка, он понял по скрипу колес и приглушеному ропоту, висевшему в воздухе.

  Улицы, прилегающие к западным воротам, полнились вооруженными людьми. Рядом с ними остановился отряд копейщиков, одетых в длиннополые доломаны. У некоторых бряцали нашитые поверх одежды металлические бляшки, и товарищи поглядывали на них с завистью. Капитан копейщиков, узнав в толпе мастера Годара, подошел поближе, поздоровался по-простому: за руку.

  -Поскорее начинали бы! - хрипел капитан простуженными связками, - Битый час тремся здесь, народ вконец озверел!

  Капитан этот сразу понравился Элиоту. Было у него длинное костистое лицо и светлые усы, свисавшие ниже подбородка. Видимо, он совсем недавно взял в руки оружие, а до этого был простым кожевником, или кузнецом.

  -Уорта не видали? - спросил лекарь.

  -Этого барсука? Встречал, как же! Он в Крапивиной башне сидит, пиво дует почем зря!

  Они без труда разыскали Уорта. Он сидел в караулке башни и грел над костром руки.

  -Ах, это вы, дорогой Рэмод! - приветствовал он мастера Годара, - Ну что, будет у нас работа сегодня? Э, да вы присаживайтесь, чего сапоги зря трепать... Пива желаете?

  Мастер Годар вежливо отказался. Уорт кивнул, ничуть не огорченный, и припал к небольшому бурдюку, притороченному к его поясу. Элиот присел рядом на корточки.

  Минуты тянулись одна за другой, но пока ничего ровным счетом не происходило. Элиот, слушал возгласы, доносившиеся снаружи, и с нетерпением ждал, когда же начнется вылазка. Прав был вислоусый капитан: затянувшаяся пауза оборачивалась настоящей пыткой. Мастер Годар тоже заметно нервничал. Один только Уорт, как будто, оставался тем же циничным толстяком, которго ничто не берет.

  -Чертов тратирщик! - брюзжал он, - Он должно быть, пиво лошадиной мочой разбавляет! Ну, погоди же, вернусь - я из тебя душу твою проклятую вытрясу! Содрал с меня целый коронер за такое дерьмо!

  Визгливые звуки трубы заставили вздрогнуть всех их. Уорт на полуслове оборвал фразу, клацнув зубами, словно волк.

  -Ну, началось! - сказал он, каменея лицом, - Идемте на стену.

  Когда Элиот вышел наружу, он увидел, что уже совершенно рассвело, снег идти перестал, и в разрывах туч кое-где даже просматривалось голубое небо. Солдаты и ополченцы, заполнившие узкое пространство между стеной и домами, волновались и лезли друг на друга. Возбуждение и нетерпение были написаны на их лицах. Лес копий, крики, ругань, дикое ржание коней...

  Элиот с некоторым удивлением смотрел на колышащиеся внизу массы. Почему они все так рвутся туда? Ведь там - смерть!

  -Эй, Рийси! Ежели я сегодня издохну - передай моей бабе, что я ее не боюсь!

  -Хо! Передам! И еще обниму со всей душою, нежно!

  -Окорок! Друг Окорок, где ты?

  -Стой рядом, что бы ни случилось! Уши оборву!

  -Да ладно, тятенька, сколько можно!

  Втроем они поднялись на стену. Воинов здесь было негусто, и почти все имели при себе арбалеты. Они переминались с ноги на ногу и поглядывали то вниз, то в сторону подольской крепости. Видно было, что им тоже хочется участвовать в вылазке. Но был приказ, и этот приказ велел оставаться им на стенах.

  На той стороне не было заметно никакого движения. Деревянная крепость стояла совсем близко - рукой подать. Элиот рассматривал ее с каким-то болезненным любопытством. Корабли адмирала Сандро, построившись двумя линиями в направлении от берега, лениво покачивались на спокойной воде. Которые с башнями, и покрупнее - жались к крепости; легкие галеры прикрывали их со стороны моря.

  Когги Крюстейторра Бородавки маячили в нескольких километрах от берега. Отсюда, со стены, было хорошо видно, как ставятся на них паруса. Кравенские корабли, на ходу перестраиваясь в клин, шли в направлении эскадры Сандро. А совсем близко, в ста метрах из Западных ворот извергалась бурная человеческая река. Перевалив мост, река расплывалась по равнине в чернеющее шапками озеро. Мелькали бороды, лица, морские капюшоны и крылатые шлемы, покачивались знамена: всё вперемешку, без разбора, как придется. Но вот, поток пеших иссяк, и на мосту показалась кавалерия: больше тысячи кандцев, с длинными луками у седел, и пиками в руках. Огибая пехоту, конница потекла на левый фланг.

  Наконец, ожил и противник. Элиот услышал приглушенную дробь барабанов, и на деревянных стенах замелькали одетые в желтое человечки. Они! - понял Элиот, не испытывая к ним ничего, кроме острой неприязни. Наоборот: кравники, шумящие внизу, вызывали у него симпатию. Участвовать в войне, и оставаться при этом хладнокровным наблюдателем, оказалось невозможно. Не зная еще, что людьми зачастую движут не высокие мысли, а слепые инстинкты, он спрашивал себя: неужто я настолько плох?

  Колышащаяся масса кравенских ополченцев ничем не напоминала воинский строй - скорее уж рваную колбасу. И эта колбаса, выставив вперед двухметровой высоты щиты на колесах, неспешно двинулась на крепость. Было в ней что-то жуткое и грандиозное, не от мира сего. Словно неведомое чудище из страшных снов, пожирала она белизну первого снега, оставляя позади себя расквашенную тысячами сапог жирную грязь.

  В крепости резко захлопали катапульты. Первое ядро пропахало землю впереди кравенского строя. Зато другое угодил в деревянный щит: брызнули в разные стороны щепы. Но кравники сомкнулись, будто бы ничего не произошло, и снова двинулись вперед. Когда колбаса миновала это место, Элиот увидел разбитые камнем доски и три человеческие фигурки, скорчившиеся на них. Четвертый, припадая на раненую ногу, ковылял в обратную сторону.