Я с тобой играл - Кира Сорока

Когда мамы не стало, Демьяну было лишь десять. Как бы он пережил эту потерю? Отец просто оклеветал себя. Всё выглядело так, словно она сбежала от мужа – изменника и тирана. Даже детей своих бросила. А на самом деле он такой ценой просто защищал нас от боли. Наш отец во многом просто ужасный человек. Но не во всём, поверь. Он вряд ли обидит твою маму.

У меня нет слов…

Ком встаёт в горле. На глаза наворачиваются слёзы, как только я представляю двух мальчишек, потерявших так рано свою маму. Эти мальчики растут в ненависти к отцу и в ожидании поговорить с ней. А их мамы уже нет.

Боже… Мне невыносимо больно за них…

– Ну так что? Я смог немного переключить тебя?

– Да, смог… – смахиваю слёзы, покатившиеся по щекам. – Мне нужно поговорить с Демьяном. Давай вернёмся?

Я просто непременно хочу поговорить с ним. И, конечно, не о его маме. Я просто хочу обнять его, вот и всё.

Руслан становится задумчивым. Делает глоток кофе, а потом его тон вдруг меняется и становится немного виноватым:

– Ты нравишься мне Эллина. Я редко проникаюсь дружеской симпатией к девчонкам… А вот к тебе проникся. И мне очень не нравится то, что делает мой брат.

– Что он делает? – голос предательски дрожит.

Руслан отводит взгляд. Выглядит так, словно раздумывает над тем, говорить мне или нет. А я уже боюсь услышать. Затянувшееся молчание буквально парализует меня.

– Руслан…

– Ладно, я скажу. Но обещай мне, что ты не станешь воспринимать всё близко к сердцу.

Вот этого я пообещать никак не могу.

Глава 33

Демьян

– Папа! Отец!!

Я буквально преследую его. Сначала дожидался, пока он позавтракает и выпьет утренний кофе. Потом – когда примет душ. И вот наконец-то он вышел из комнаты и спустился в гостиную. Но сразу свернул к кабинету.

Во мне разгорается злость такого масштаба, что смолчать уже не получится. К тому же чертовски болит голова, потому что я поспал всего несколько часов.

Это была потрясающая ночь, несмотря на то, что я лишь обнимал Элю, и ничего больше. А потом случилось ужасное утро, когда я проснулся и не обнаружил её рядом. Она даже не разбудила меня, когда уходила.

Выбежав из комнаты, я сразу услышал вопли Горгоны. Чертовски испугался за свою Золушку…

А потом мы с ней ещё и поругаться на ровном месте умудрились!

И я должен что-то делать, потому что могу просто потерять Элю! Мать её увезёт, как только узнает о том, что её бывший муж появился здесь.

– Не сейчас, Дамиан, – отмахивается отец, заходя в кабинет. – У меня сегодня много работы.

Начинает что-то искать в ящиках стола. Включает компьютер, но не садится в кресло, а расхаживает рядом со столом туда-сюда, дожидаясь, когда тот загрузится. Старается выглядеть невозмутимым, но я вижу, как он взвинчен.

– Ты не понял, сын? У меня важное дело, работа!

Да какая, к чёрту, работа?! Как сейчас вообще можно думать о работе?!

Где-то над нашими головами в их со Снежаной спальне что-то падает и разбивается. Нахмурив брови, папа поднимает глаза на потолок и выплёвывает со злостью:

– Твою ж мать!..

Там буйствует Горгона. Её явно не устраивает то, что мой отец спит с горничной и даже не отрицает этого.

– Пап, это очень важно! Ты ведь не уволишь Дарью? – перехожу я сразу к сути.

– Да какое тебе дело до этой Дарьи? – отец грозно смотрит на меня. – Если дело в её дочери, то я однозначно сейчас же уволю её мать, потому что хватит уже засорять себе мозги непонятно чем и непонятно кем! О чём ты вообще думаешь? А если эта несовершеннолетняя залетит от тебя?

– Пап! – пытаюсь прервать его.

– Нет! Нет, Дамиан! Давай раз и навсегда закроем эту тему! Мой сын может немного поиграться с кем угодно. Но привязываться?.. Нет! Ты заигрался! Хватит!

– И ты тоже не намерен привязываться, верно? – выплёвываю ядовито. – Поматросил, как говорится, и бросил!

– Она знала, на что шла! – повышает голос отец.

– Может быть, и знала! – я тоже начинаю практически кричать. – Но вот ты, похоже, не знаешь, что её бывший муж заставит их с Элей вновь броситься в бега! Ты не знаешь, какой он псих! А ещё ты не знаешь, что он уже нашел их! Он был возле нашего дома этой ночью. Я смог его прогнать. Но он же всё равно вернётся, если ничего не делать.

Отец зажмуривается. Потом расстёгивает ворот рубашки, словно она душит его. Мне кажется, что на его лице проскальзывает что-то сродни неподдельному сочувствию, но оно быстро уходит. Лицо отца снова ожесточается, и он рявкает:

– Не лезь во всё это, Дамиан! Сегодня у тебя тренировка с новым тренером. Вот иди и готовься! Покажешь ему всё, что ты можешь! Если ты вообще что-то можешь! Через неделю учёба начнётся! Иди, готовься и к ней. Вот твои прямые обязанности, Дамиан! Учиться, тренироваться, слушаться отца!

Он вмазывает кулаком по столу.

Да, точно!

Знай своё место!

Не тявкай!

Да мы с Русланом – словно две собачонки для него! И начищенная до блеска золотая клетка, в которой мы живём, сейчас сжимается буквально со всех сторон, как никогда прежде! А деньги и все эти блага, доставшиеся нам по рождению, теряют всяческий смысл.

Бл**! К чёрту это всё!

Я приближаюсь к столу и, прожигая отца ненавидящим взглядом, цежу сквозь зубы:

– Жаль, что у меня нет возможности жить с мамой. Но раз уж она сбежала от тебя когда-то, то и Дарья не пожалеет о том, что ты с ней расстался. Даже счастлива будет в итоге! Рядом с таким ничтожеством ей делать нечего!

– Следи за словами, щенок! – взрывается отец.

Если бы между нами не было стола, я бы наверняка