Я с тобой играл - Кира Сорока

На всех! На маму, Демьяна, Снежану… А больше всех я злилась на мэра! Ему что, женщин мало? Почему он выбрал мою маму?

Весь следующий час я пыталась договориться сама с собой. Пыталась уговорить себя… Почему бы не моя мама? Она красивая. Да и вообще интересная женщина. Просто уставшая, замученная…

Сейчас я уже понимаю, что погорячилась, поддавшись секундному порыву сбежать. А теперь немного успокоилась, проветрилась… И значит, побег всё равно был не зря.

И я уже почти не осуждаю мать, если честно. Она имеет право влюбиться. Тем более, что отец Демьяна такой видный мужчина…

Но всё же он редкостный козёл, раз поступил так! Он ведь женат, чёрт возьми! Да и вряд ли мама рассчитывала на счастливый финал этой истории. Она же не могла так заблуждаться, верно?

Не дозвонившись до меня, мама написала сообщение, и я вновь перечитываю его.

«Эллина, дочка… Ты всё неправильно поняла. Вернись, пожалуйста. И мы спокойно поговорим».

Усмехаюсь с грустью. А что тут можно не так понять? Лучше бы она просто сказала мне, что влюблена в мэра, и всё. Зачем это притворство?

От Демьяна не было ни писем ни сообщений за эти два с лишним часа. Сейчас он наверняка ругается с отцом из-за меня и моей мамы, и моя обида потихоньку начинает сходить на нет.

Демьян сказал, что не женится на Еве и мне хочется ему верить.

– Эй, красавица! – внезапно слышу знакомый голос и отрываю взгляд от телефона.

Ко мне приближается Руслан. Беззаботно улыбнувшись, он садится на лавочку рядом со мной так, что наши плечи соприкасаются.

Я невольно отодвигаюсь от него.

– Вот вы устроили с утра пораньше!.. – протягивает он с фальшивым возмущением.

– Ты всё слышал, да? – отзываюсь я бесцветно.

– Да, слышал. Я бы, конечно, ещё пару десятков эпитетов для Снежаны накидал… Так, ради экшена. Но всё равно было неплохо проснуться под её визги! Считай, твоя маман обскакала саму Блонди! У той, наверное, травма на всю жизнь останется.

Руслан посмеивается, а вот мне совсем не весело.

– Да брось, – легонько бодает меня плечом. – Ну подумаешь, рассчитают твою мамку на несколько дней раньше.

Вообще-то, на целую неделю раньше! Но дело ведь не в этом. Сегодня мы вновь ударимся в бега, вот в чём дело! А мой отец где-то рядом и наверняка снова будет нас преследовать. И мне бы надо вернуться, чтобы собрать вещи…

– Я на машине. Поехали, отвезу тебя, – предлагает Руслан, словно прочитав мои мысли.

Я не особо доверяю этому парню, но кажется, сейчас он вполне искренен. Встаю с лавочки, и Рус тоже поднимается. Мы идём к его мерседесу, который он припарковал в паре метров от остановки. А когда оказываемся в салоне, Руслан сразу же заявляет:

– Только прежде, чем возвращаться, накормлю тебя мороженым.

– Нет, не надо, – отнекиваюсь я.

– Надо! – настаивает парень с добродушной улыбкой на лице. – Тебе сейчас нужно зарядиться эндорфинами. А чтобы легче было переключиться, я мог бы рассказать тебе историю своей матери. Возможно, изменишь мнение о моём отце хоть немного. Ты ведь наверняка считаешь его редкостным козлом, угадал?

Я молчу. Что тут скажешь… Руслан прав, я так считаю. А ещё он меня заинтриговал. И я неуверенно киваю:

– Ладно. Но только обещай мне, что через час мы вернёмся.

– Обещаю, – поспешно соглашается Руслан. – К тому же, когда я уезжал, Снежана тоже куда-то подалась, так что, не удивлюсь, если твоя мама всё ещё работает у нас. Может быть, отец как-то усмирил бурю.

Это, конечно, очень сомнительно. Наверняка это лишь затишье перед серьёзным ураганом.

Руслан заводит мотор, неспешно трогается… Мы проезжаем несколько перекрёстков, и он сворачивает к какому-то большому зданию типа торгового центра. На первом этаже располагается кафе-мороженое. Выйдя из машины, заходим в главный зал кафе. Руслан тянет меня за собой на террасу. Ещё слишком рано для посетителей, и мы здесь совсем одни.

К нам подходит официантка, и Рус делает заказ за нас двоих, попросив меня довериться его выбору. Через пять минут нам приносят две огромные креманки с цветными шариками мороженого и всевозможной посыпкой в виде маршмеллоу, орехов и шоколадной крошки. А сверху вся эта красота обильно полита разными сиропами.

С сомнением смотрю на свой десерт.

– Налетай! – командует Руслан, хватаясь за ложку. – Ешь, не пожалеешь! – говорит мне уже с набитым ртом.

Что ж… Ладно. Я пробую мороженое и буквально зажмуриваюсь от блаженства. Не сказать, что все проблемы отступают, когда во рту оказывается это волшебное лакомство. Но на короткое мгновение мне становится очень хорошо. Беззаботно!

Некоторое время мы молча едим мороженое. Когда Руслан разделывается со своей порцией, заказывает для нас ещё и кофе.

Вытерев губы салфеткой, откидывается на спинку стула и просто наблюдает за тем, как я ем.

– Ты знаешь, что произошло с нашей матерью? – спрашивает он неожиданно.

Я тоже вытираю губы и, пожав плечами, отвечаю:

– Немного… Знаю, что ваши родители развелись, и теперь она живёт в Праге.

О том, что она не хочет видеться с сыновьями, я деликатно умалчиваю.

– Это версия Демьяна, – с грустью усмехается Руслан. – Он до сих пор думает, что наша горе-мамаша поймала отца на измене, развелась с ним и сбежала и от него, и от детей.

– А какая тогда твоя версия? – интересуюсь настороженно.

– Не моя, а настоящая, – исправляет меня Руслан. А потом без предисловий вываливает на меня болезненную правду: – Наша мама долго болела. Потом умерла. Ни я, ни Демьян этого не знали. Когда мне исполнилось восемнадцать, я думал, что наконец-то позвоню маме. Наконец поеду к ней… Потому что запрет видеться с ней, который наложил отец, действовал до нашего совершеннолетия. А отец в мой восемнадцатый день рождения отвёз меня на кладбище… Демьяну говорить об этом было нельзя. И я соврал ему, что мама не горит желанием с нами общаться. Он поверил. Но всё равно ждёт своего дня рождения, чтобы позвонить ей. Но я понимаю отца. Понимаю, почему он солгал.