Совок 7 (СИ) - Агарев Вадим

— Простите, Алексей Константинович, но я только письмо в городском Управлении торговли подписала! — вставшая со стула Лида впервые на моей памяти ответствовала майору без прежней робости, — Всем остальным после этого занимается начальник политчасти Капитонова. Она у меня подписанную заявку сразу же забрала и от дальнейшей работы отстранила. Поэтому никакой информацией о распределении заказов я не владею!

Народ жадно внимал, слушая перебранку руководства и надеясь уловить важные для себя подробности. Но строгий Данилин разговор на шкурную тему продолжать не стал и свернул дальнейший разговор в рабочую колею.

Раздав всем сёстрам по серьгам за волокиту и за процессуальные косяки, начальник отпустил личный состав отделения по рабочим местам. Переговариваясь, следственный аппарат потянулся из кабинета. Стараясь не встречаться глазами с Зуевой, вышел и я. Добравшись до своего логова, я с головой погрузился в скучную макулатуру. Уголовных дел, за которые с меня был спрос, кроме «ликёрки» и отставного прапорщика Барсукова, в моём производстве хватало.

Когда через час появился Гриненко, я с удовольствием прервался на приготовление чая.

— Помнишь, ты как-то обмолвился про дружбу с «кумом» следственного изолятора? Остались у тебя там какие-то подвязки? — наливая другу в кипяток заварку, начал я производственный разговор.

— Остались! — с удовольствием отхлебнул крепкого индийского «купца» Станислав. — Говори, что нам надо от тюрьмы?

— Надо справки навести про человека. Он там под арестом около месяца провёл. А теперь по делу у меня свидетелем пойдёт. Я тебе уже говорил, что мне материал по «ликёрке» недавно отписали. Он как раз оттуда и скоро мне будет нужен в роли качественного свидетеля.

— И что ты знать хочешь? — опер, помакав в бокал пряник, попытался его разгрызть.

— Челюсти побереги! — предостерёг я старлея об опасности поломать зубы, — Знать я хочу всё! — не стал я скромничать, — Ведёт он себя как-то странно. Сволочью он, как и был, так и остался, но ощущение такое, что будто подломили человека. Мне с ним работать вплотную предстоит, вот и хочу тебя попросить, чтобы ты справки навёл. Я у следака хотел поинтересоваться, который в суд его направлял, но он в отпуске сейчас. Здесь все его данные и время его содержания в СИЗО, — я протянул Стасу бумажку. — Кстати, как у тебя с планом по вербовке? Если что, то он тебе наверняка подойдёт. Ты на него подготовь бумаги и запрос с красной полосой по своей линии отправь.

— Сделаю! — кивнул Гриненко, отвлекшись от чая и пряника, — Сегодня всё равно на тюрьму ехать собирался. И «шурик» мне, ты прав, лишним не будет. Спасибо!

Проводив товарища, я до обеда просидел над делами и успел опросить двоих свидетелей. Убрав материалы в сейф и закрыв кабинет, торкнулся в зуевскую дверь. Потерпев неудачу, направился в столовую где и приступил к приёму пищи, честно отстояв перед кассой живую очередь. Спокойно поесть не удалось, напротив меня шумно занял стул старший эксперт-криминалист Сытников.

— Корнеев, с тебя не одна, а две бутылки «Столичной»! — не здороваясь, объявил мне приговор коллега по борьбе с криминалитетом.

— А чего не три? Или не пять? — не переставая ковыряться в салате, не без ехидства поинтересовался я, — Ты не стесняйся, Михал Борисыч, ты повышай ставки!

— Потому что я интеллигент в третьем поколении! И, к сожалению, очень порядочный человек! А так бы оно, конечно… — без малейшего смущения пояснил своё рафинированное превосходство надо мной интеллигентный криминалист, — Но лишнего мне от тебя не нужно! Пальцы я твои идентифицировал!

— Мои? — тупо переспросил я, уже, кажется, понимая, о каких пальцах идёт речь.

— Твои, твои! Те самые, которые Гриненко из квартиры незаконно актом изъял, — невозмутимо кивнул Сытников, — В том смысле, что без твоего поручения.

— Да понял я, понял! — нетерпеливо отодвинул я тарелку, начисто утратив интерес к обеду. — И что за персонаж? Судимый?

— Ты про мой гонорар забыл! — в отличие от меня, аппетита эксперта хватило бы на двоих, — Когда я смогу увидеть свои две бутылки? — интеллигентный криминалист-стяжатель, не стесняясь, участливо заглянул мне в глаза.

— Завтра. Не только увидишь, но и в руки получишь! — заверил я эксперта, — Не томи, Борисыч! Он должен быть ранее судимым и лет, примерно тридцати. Так?

— Ранее судимый гражданин Уткин. Кража по малолетке и грабёж с развратными действиями в отношении несовершеннолетней шесть лет назад. Две недели, как освободился. Находится под административным надзором.

Информацию эксперт Сытников выдавал, совмещая данный процесс с интенсивным приёмом пищи.

— Все его данные я, понятное дело, зафиксировал и они у меня в кабинете, — успокоил меня он, — Ты бы протокол осмотра переписал, Корнеев! И постановление о назначении экспертизы! А то ведь оба по шапке получим! Не прокурор, так судья обязательно кляузу напишет, а у меня очередное звание на подходе.

— Перепишу, Борисыч, перепишу! — видя, что криминалист поторапливаться не собирается, я тоже вернулся к поглощению оплаченных калорий, которые в невзрачных общепитовских тарелках находились передо мной.

— Вот, как перепишешь, так и заключение получишь! — доев борщ, предъявил мне ультиматум Сытников, — А водку я готов принять завтра, ты мне её обязательно принеси, Корнеев!

Спорить с мудрым и знающим своё дело экспертом было глупо и я согласно кивнул.

— Данные твоего злодея я тебе сейчас отдам, а ты мне скажи, что там с заказами? Я только что из области вернулся, говорят, что их уже выдают?

Я сделал вид, что занят тщательным пережевыванием котлеты и на этой манипуляции выиграл несколько секунд.

— Выдают. Со вчерашнего вечера выдают, — снова опустился я до гнусных продовольственных интриг, исходя из желания подогреть ситуацию, — Но выдают почему-то без кофе, без импортной ветчины и без много чего еще! — состроив на лице обездоленность и обиду, я с трудом удержался, чтобы расстроено не шмыгнуть носом. Но вовремя одумался и решил не переигрывать с показным горем. Хотя ведал, что импортной ветчины и кофе изначально в заказах быть не могло. Равно, как и финского сервелата. Я это знал абсолютно точно, потому что эти деликатесы я в письмо на имя Шевцовой не включал.

— Это как же так получается⁈ — привстав, возмущенно вскинулся интеллигент в третьем поколении, — Она, что, совсем охерела? Это какой же сукой надо быть, чтобы ветчину и, самое главное, кофе у меня с#издить?!! Ну я этой Дуньке устрою бенефис! И похеру мне её должность, я в декабре всё равно на пенсию выхожу!

Разгорячившийся эксперт-криминалист своего возмущения практически не сдерживал и на наш столик уже начали оглядываться питающиеся сослуживцы.

— Не шуми, Борисыч! — принялся я успокаивать столь вероломно оскорбленного в самых высоких чувствах Сытникова, — Совсем не факт, что ветчина и кофе там должны быть! Может, это только для руководства? Может, имеет смысл по-тихому расспросить личный состав, прежде, чем идти к замполитше за заказом?

Старший эксперт-криминалист со мной нехотя согласился, но бурчать продолжал даже тогда, когда забрав бумажку с данными жулика, я выходил из его кабинета.

Уткин Николай васильевич, тысяча девятьсот сорок шестого года рождения, ранее дважды судим. Проживает по адресу: улица Партизанская дом шестьдесят четыре. Данные о судимостях были, а вот о месте работы отсутствовали. Я потянулся сначала к городскому справочнику, а потом к телефону.

Секретарша директора креозотного завода со своим шефом соединить меня не смогла по причине отсутствия оного в кабинете. Зато любезно выдала мне городской номер начальника отдела кадров. Мужской голос с признаками недавнего военного прошлого, сообщил, что Николай Дмитриевич Уткин действительно, работает у них на заводе шпалопропитчиком. И в настоящее время, судя по его табельному номеру, находится на рабочем месте. Поблагодарив толкового кадровика за краткие, но исчерпывающие ответы, я снова набрал внутренний номер Гриненко.