Бойся моей тени - Данила Пушкин

Гэндальфа, и большая часть клейкой паутины прилипло к полям шляпы. На кожаную кирасу упало совсем чуть, и сейчас ,под нашим с Настей весом, клейкая субстанция растягивалась ка жвачка. Может, отчасти поэтому мне еще удавалось удерживать бедняжку. Но паутина не отклеивалась не рвалась.

Из темноты полетели ещё липкие нити, но теперь мы были настороже и легко от них увернулись.

Рома с разбегу вскочил мне на плечи и пилил паутину над головой Насти. Черные кинжалы её не брали совсем. Но топору из обломка бронзового меча она начала поддаваться.

— Держись! Есть! Ща! Ща! Почти! — азартно орал Рома, но я чувствовал, что мои ноги тоже отрываются от земли и в успехи его не верил.

Вячеслав, Копокоп и Эделина лезли наверх, намереваясь выяснить, кто это там такой ловкий, нашу Настеньку подсек.

Мне эта идея не нравилась. Засада больно хороша. Место, в которое уходила веревка, было скрыто даже от моего зрения. Возможно, это из-за вон того зеленого “коралла”, который засвечивал мне взгляд и создавал некий аналог тени. Забраться туда было бы для меня в реальном мире невозможно. Почти отвесные стены с редкими трещинами. Но Вячеслав и Эделина ползли наверх, как два альпиниста на заявке для книги рекордов Гиннеса. Бросая свои мускулистые тела высоко вверх в опасных прыжках, вбивая свои толстые пальцы в почти незаметные щели и повисая на ненадежных уступах, изредка соскальзывая вниз, но помогая друг другу, страхуя, всегда успевали поддержать.

Копокоп от них далеко отстал. Фактически, он поднялся метра на полтора от пола.

Ткань платья Насти под моими руками разошлась, и я медленно свлился с неё, с обрывками её одежды в руках. В последний момент попытался уцепиться за пояс, но тот был слишком широкий, и слишком плотный. Я приземлился, не очень удачно, плюхнувшись на свою задницу. И с тоской посмотрел на голую её, медленно поднимающуюся вверх. Оказывается, нас подняли уже метра на три. В последний раз оценив прекрасные виды — и в этот раз я не о подземелье — я подхватил дубину и бросился в сторону.

Надо сказать, что сегодня все с самого начала пошло не так, как мне бы хотелось. Началось с того, что Хемчик наотрез отказался возвращаться со мной в подземелья. Как и Кенни в своё время. Не знаю, почему, но я разозлился. Такими темпами, я скоро всех теневиков в реальный мир перетаскаю. А найти хорошего теневика в наше время, ой как не просто. и тут выяснилось, что моё бешенство оказалось для Кенни и Хмечика, как порка. Короче, явился я во всеоружии, сразу с двумя теневиками. Вежливыми в мыслях и послушных в делах, но следить мыслями сразу за двумя оказалось очень трудно. Короче, я их игнорировал. Как бывает, не слышишь, что там говорит включенный для фона телевизор. Кенни вскрыл засаду вовремя, но я это понял, когда липкие нити уже летели вниз.

Когда мы уже появилсь в таверне, и пока я зачаровано пялился на новый образ Анастасии и на новый прикид Эделины, состоящий сплошь из узких кожаных ремешков, то пропустил как мы решили опять идти сначала к этим гадким цвергам, а не спасать прекрасных пленниц.

В этот разговор с цвергами был не информативный. Молодой страж с нами больше не общался, сразу появился тот уверенный бас и не ответил толком ни на один вопрос. Мы только узнали, что гноллы ушли. Нам сдержанно поведали, что гигару пытались ускользнуть, пока гноллы дрались с нами, но у них не получилось и они опять заперлись в убежище и сидят там. А гноллы, пересчитав потери, забрали своих мертвецов и ушли. Кстати, мы их шесть штук перебили. А мне казалось, штук двадцать. Забавно. В честь этой победы нам предлагалось отправиться за девять переходов к другому поселению цвергов и сообщить, что путь безопасен.

Похоже, у "паромщиков" гноллы всех клиентов распугали, никто не торопился их тоннелем воспользоваться.

Мы отказались. Я рассказал Вячику, о том что после первой своей смерти получил офигенные шрамы. После пауков ни у меня, ни у него таких не было. Зато после схватки с гноллами у всех на теле, в реальном мире, в местах ран были небольшие следы и раздражения, впрочем прошедшие через пару часов. Мы решили, что это может быть завязано на расстоянии от портала. Чем дальше, тем сильнее бьет по реальному телу. Откат, типа такой. Поэтому сильно отдаляться от нашего бассейна мы пока не спешили.

Таким образом, из "фракционных квестов", как выразился Вячеслав, у цвергов осталась только охота на удильщика. Ну, что сказать, похоже, мы его нашли.

Я прислушался к Кенни, и побежал на его "голос". На отвесную стену я не полез, потому что умница Хемчик успел разведать более удобный подъем. Для этого мне пришлось пробежать вдоль каменной стены метров тридцать. И честно говоря, мне было очень жутко отдаляться от своих. Успокаивало только то, что если я нарвусь на чудище и помру, прямо как в фильмах ужасов, то потом все равно возрожусь.

Я успел наверх чуть позже Вячика и Эделины. Но очень вовремя — они оказались в меньшинстве. Двое наших основных дамагера стояли на самом краю, бешено размахивая своими угловатыми топорами, а вокруг толпилось штук шесть… В общем, мне показалось, что это тоже пауки. Только очень странные. С копьями и щитами в лапах.

Судя по темным дымкам, тянущимся от руки и бедра Вячика, и от сиськи Эделины, их противники оказались даже поопасней гноллов. Хуже того, пока несколько удерживали моих коллег по опасным приключениям у самого края, двое ловко метали в них камни. А один продолжал поднимать паутину с помощью самой настоящей лебедки. Разве что, сделана она была из камня. Вот лебедочник и оказался ко мне ближе всего. Я взвился в воздух и с криком, в котором обещал пауку сексуальный контакт, обрушился на него всем весом. Вернее, воткнул ему в середину спины меч, а уже потом обрушился всем весом на рукоять меча.

Я очень переживал, что меч согнется, и все пойдет не по плану. Но мне, для разнообразия, повезло. Я буквально пригвоздил тварь к каменному полу. Оно ужасно жутко закричало, выпустило из лап рукоять лебедки и непривычно легко подохла. Вернее, оно еще дергалось, однако я с помощью наблюдавших за этим теневиков чуял — это уже агония.

Моё появление обескуражило и изумило остальных паучар. Чем тут же воспользовалась Эделина. Сделав отчаянно