Любовница короля (СИ) - Квей Клик

— Нет, госпожа, — твердо решил он. — Я тоже считаю, что грехи нужно смывать кровью. И чем ужаснее будет наказание, тем справедливее покажется кара за злодеяния. Всевышние силы, маркиз Вильям Остин занимался любовью с родными дочерьми! Это ведь богохульство, госпожа!

— Да, ты прав, — подтвердила она.

— Я как-то слышал от людей, что где-то на западе есть место под названием Дыра. Туда бегут все изгои, кто опозорился страшным грехом. Те люди живут в резервации, не принимают в свои ряды чужаков и их никто не трогает. И может быть, мне непонятен порыв страсти к члену семьи, но они отверженные и живут по своим законам. А что же здесь? Маркиз влиятельного рода, дальний родственник короля грешит с дочерьми, пока мы их оберегаем от угроз. Я двадцать три года прослужил в армии, веря в то, что служу достойным людям.

— Все совершают ошибки. — Алекса похлопала его по плечу и улыбнулась. — Ты ведь этого не знал. Теперь знаешь. Прости, но мне придется испытать тебя на верность.

— Что угодно, госпожа…

— Идем, покажешь, где ты держишь пленников.

***

Войдя в главный зал, Костин поморщился от ужаса. К столбу приковали какую-то женщину, которую Дэвид стегал плетью с заточенными наконечниками. От каждого удара острые крюки срывали остатки порванного платья, кожу и мясо, в разные стороны брызгала кровь. Полководец вошел в раж. Казалось, темноволосая молодая женщина давно умерла, по крайней мере, тело не подавало признаки жизни, однако Дэвид не собирался останавливаться и хлестал труп, чтобы заслужить благосклонность своей новой госпожи.

Чуть дальше, где разместился стол, который заняли северяне, разожгли костер и решили поджарить мясо. Только это была не свинья и не курица, а человек, которого крутили на вертеле. Это был маркиз Вильям Остин. Полнотелый мужчина зажарился до хрустящей корочки, волосы расплавились, одежда сгорела, глаза вытекли на открытый огонь. В помещение стоял аппетитный аромат приготовленного мяса, однако, после увиденного Костин поклялся больше никогда ни брать в рот жареную свинину, курятину или что-то ещё.

Но больше всего ужаса в глазах вызывала ещё одна темноволосая дама, сидящая рядом с мангалом. Её заковали в колодки, цепи которых тянулись к рыжеволосому конунгу. Она сидела, смотрела остекленелым взглядом на отца и молча открывала рот, когда это требовалось. Костина охватил ужас, когда один из северян, отрезав кусок жареного маркиза, скармливал его родной дочери. Ей кормили человеческим мясом, мясом родного отца. И она ела.

Весь этот хаос и ужас создала Алекса Масур. Предвестница сидела за столом, развалилась подобно королеве, пила дорогое вино и с улыбкой на устах смотрела, как дочь маркиза поедает по маленьким кусочкам отца. Судя по выражению лица и радости, что она испытывала, Алекса получала от этого какое-то жуткое наслаждение.

Пройдя вдоль стола, Костин старался не смотреть на весь этот ужас. Он подошел к деревенской подруге и протянул записку, адресованную Маршаллом. В письме было указано, что армия Фрагиль пересекла реку и не спеша подбирается к городу Сако, что находится в десяти днях пути отсюда. Костин много времени изучал карты, поэтому прекрасно понимал, что лодки Предвестницы настигнут города за три дня, если позволит погода. А вот генералу придется сделать небольшой крюк, обойти лес и зайти в Сако с тыла.

— Спасибо, Костин, — Алекса забрала записку и протянула другу кубок с вином. — Я хочу, чтобы ты остался и позавтракал с нами.

Поглядев в голубые глаза, он сел за стол, взял предложенный кубок и осушил его за один заход. Северянам эта выходка оказалась по душе. Один из них, что сидел за столом, похлопал его по плечу и налил ещё. Костин выпил, вытер губы рукавом куртки и вопросительно посмотрел на подругу. Она улыбнулась, кивнув в сторону дочери маркиза, которой в рот засунули ещё один кусок зажаренного отца.

— Нравится новая я? — спросила она у него.

— Нет, — с безразличием ответил Костин.

Алекса пощелкала пальцами, обратив на себя внимание дочери маркиза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Скажи моему другу, как тебя зовут и что ты совершила.

Заложница Предвестницы посмотрела на него жалобным взглядом. Она плакала несколько часов. Глаза уж точно были заплаканы.

— Я совершила грех, — призналась она. — В моём чреве растет дитя, которого я жду от своего отца.

— Продолжай, — улыбнулась Алекса.

— Этой ночью мы с отцом и сестрой грешили, — с опаской ответила заложница. — Я люблю ласкать отца и сестру языком. А ещё люблю, когда отец входит в меня.

Алекса посмотрела на друга, улыбнулась и пожала плечами.

— Она ведь ждет ребенка… — тяжело вздохнул Костин.

— Знаю, — подтвердила Алекса. — Как думаешь, кто родится? И я спрашиваю не про пол, Костин. Повезет, если дефект будет только один. А что если родится уродец?

— Это все равно ребенок…

— Ты глупец! — ударив кубком по столу, огрызнулась Алекса. — Это тебе не мечом махать, Костин. Люди рождаются и умирают, потому что это заложено в нашей природе. Если у тебя не хватает мозгов, лучше не открывай рот почем зря. Инцест — не просто так запретили во всех цивилизованных странах. Эта шлюха раздвинула ноги перед отцом, чтобы утолить свою похоть. И ей абсолютно плевать, кто родиться. А я видела то, что появляется на свет. Лучше таким детям не рождаться. Когда члены семьи смешивают кровь, рождаются сломанные уроды. Знаю, что выродок может прожить полноценную жизнь, а если он родился в семье маркиза, то сможет даже найти жену и создать потомство. Вот только инцест искривляет и уродует человека. Сана, которого родила твоя любимая королева Роксана Остин, прожил всего пять лет. И последние месяцы он не мог спать. Знаешь почему? Его мучили боли. Тебя когда-нибудь протыкали мечом, ты падал из окна, ломал кости? Усиль эту боль в тысячу раз и попробуй вообразить, что чувствует пятилетний мальчик, которому не повезло с клятыми родителями! Эти твари из рода Остин даже не задумывались о том, что порождают на свет! Уж лучше пусть малыш умрет в зародыше, чем познает страдания и проживет несколько лет с мыслью о том, чтобы это все скорее закончилось.

Костин посмотрел на заложницу.

— Так убей её, — бросил он. — Зачем мучить?

— Она должна осознать свои ошибки перед смертью, раскается, — ответила Алекса. Она посмотрела на друга и протянула ему нож. — Если жалко, можешь убить своими руками. Это все равно ничего не изменит. Я не остановлюсь, пока не истреблю каждого Остина.

Костин не стал брать нож, а выпил ещё кубок вина. Алекса посмотрела на него с нотками безразличия и отдала нож рыжеволосому конунгу, который встал из-за стола, подошел к заложнице и без зазрения совести перерезал горло от уха до уха. На пол хлынула горячая кровь. Алая кровь растеклась лужей и подушила бревна под вертелом. Ещё через несколько минут все три тела семьи маркиза Остин выбросили на улицу и скормили дворовым собакам.

Когда Бьорн с полководцем Дэвидом вернулся к столу, гуляния продолжились. Алекса посмотрела на друга, сидящего с постной миной, сделала глоток вина и встала.

— Идем со мной, — требовательно сказала она, и он пошел вслед за ней.

Оставив шумную компанию северян за столом, они прошли к лестнице и стали подниматься на верхние этажи, где были покои маркиза. Алекса шла впереди, а Костин отставал на два шага.

— У меня будет для тебя одно задание, — сказала она.

— Задание?

— Когда прибудем в Сако, ты должен будешь войти в расположение генерала Рэнделла.

— Хочешь, чтобы я за ним шпионил?

Алекса остановилась перед дверью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сейчас ты делаешь это для него. Я прошу сделать это для меня. Разве так сложно? Или ты настолько увяз в политике, что ещё никак не выбрал сторону.

— Тут нет сторон, Алекса, — спокойно сказал Костин. — Все мы хотим одного.

— Ударить бы тебя, дурака, — ухмыльнулась она. — На войне никогда не бывает просто, Костин. Леонид приберег основные силы. И он это сделал не потому, что хочет защитить границы. По окончанию войны, когда Ивар умрет, твой дрожащий король начнет выставлять условия. Как думаешь, что случится с королевством Шарджа, когда моя армия уйдет? Разоренные края начнут восстанавливаться, остатки армии зализывать раны, а у Леонида целое войско, которое он запросто пустит в ход, если почувствует нашу слабость.