Любовница короля (СИ) - Квей Клик

— Кто вам приказывает, сир Дэвид? — перебила Алекса. — Этот человек сейчас в твердыне?

— Да… — кивнул полководец. — Его зовут Вильям Остин. Он живет здесь вместе со своей семьей. Вы и сами должны понимать, что эта твердыня ничего не значит для короля. Мне приказано оберегать маркиза и его семью, поэтому ворота останутся закрытыми.

Алекса вытащила из кармана чистый лист бумаги, свернула его несколько раз, изловчилась и сделала оригами в виде розочки.

— Передайте это своему господину, — улыбнулась она. — Если передумаете, просто откройте ворота.

— Не передумаю, — забрав цветок, полководец поклонился.

— И зря. Ваш Вильям Остин все равно не уйдет отсюда живым. Я уничтожу весь род, ибо на то воля всевышних сил.

— Не смейте! — зарычал Дэвид. — Не стоит прикрывать свои деяния словами Богов, которым все мы служим.

— Я никем не прикрываюсь, а исполняю волю всевышних сил. Вы можете в этом удостовериться сами. Скажите, сир Дэвид, с кем прибыл Вильям Остин?

— С двумя дочерьми, — задумчиво ответил полководец.

— Тогда последите за ними, — едва слышно предложила Алекса, сверкнув голубыми глазами. — Вы поймете, что в моих деяниях есть воля всевышних сил. Вы осознаете, что король вас использует, пока члены его семьи вытворяют по ночам богохульство. Сделайте это, сир Дэвид. Я буду ждать вашего решения.

Когда она тряхнула волосы тыльной стороной руки и пошла в охваченный войной город, полководец провожал её взглядом и восхищался столь сильной и восхитительно красивой женщиной. Она не испугалась ни боли, ни смерти, подошла к стенам твердыни в полном одиночестве, хотя знала, что могла умереть от выстрела из арбалета. Её могли убить, захватить в плен, однако Предвестница оказалась самой храброй и воинственной женщиной из всех, кого Дэвид встречал. Ещё полководец задумался над словами герцогини, и отдал приказ проследить за Вильямом Остином и его детьми.

***

Карл вошел в трактир, чтобы выпить и поесть после битвы, а оказался в эпицентре какого-то разврата. Воздух напитался похотью, едой и пенным пивом. У входа, прямо за перевернутым столом, два северянина делили молодую женщину, с которой сорвали все одежды и бросили на грязный пол. Она уже не брыкалась, а зажмурилась и терпеливо ждала, когда ей насладятся и позволят уйти. Чуть дальше была лестница, в пролете которой насиловали ещё одну взрослую женщину. Та пыталась сопротивляться, но мужчины, окружившие со всех сторон, громко хохотали, пили пиво и ждали своей очереди со спущенными штанами. Из кладовой доносился детский писк. Дверь была закрыта, поэтому герцог даже не осмелился подумать, что там делают с бедным ребенком. Вся мебель была перевернута, в центре трактира составили несколько столов, на которые положили всю еду, что смогли отыскать: банки с маринадом, готовую свинину, несколько бочек пива и хлеб. На вертеле готовили трех ощипанных куриц, а на печи стоял огромный чан с похлебкой.

Карл облокотился на стойку, обратив внимание, что за ней лежит тело убитого трактирщика, после чего посмотрел на людей за столом. Северянин с пепельными волосами усадил на колени темноволосую девушку, разорвал передник платья, без стыда тискал открытую маленькую грудь, пил пиво, закусывал мясом и громче всех хохотал. Но и без него шума было столько, что уши закладывало. Сборище его людей веселилось, чествовало победу и наслаждалось дарами захваченного города. Почти у каждого была своя женщина. И во всем этом хаосе сидела Предвестница, которая спокойно завтракала, напивалась и веселилась вместе со своей армией.

— Странно, не правда ли? — к Карлу подошел Костин, протянувший герцогу кружку с пивом.

— О чем ты?

— О ней, разумеется, — указав на Предвестницу, ответил Костин. — Вы только посмотрите на этих озабоченных северян. Они без стыда делят женщин прямо за столом. А там, на лестнице уже кого-то насилуют. Но Алекса словно сроднилась с этой стихией. Она сидит с ними как равная. И самое странное во всем этом то, что эти люди уважают её, не смеют трогать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Думаю, ты прав, — сделав глоток пенного пива, задумался Карл.

— Я тут недавно говорил с Ингрид, — едва слышно признался Костин. — Это дочь Бьорна и близкая подруга Алексы. Она плохо говорит на нашем языке, однако я смог понять, что Алекса была близка с её отцом.

— И что?

— Вас это не злит, милорд?

Карл выпил все пиво из кружки и взял кусок сочной свинины со стола.

— Ты даже не представляешь, насколько меня это злит, — нахмурился он. — Я познал страсть этой женщины, полюбил её всю без остатка, влюбился без памяти и совершил ошибку, из-за которой мы отдалились. Злит ли меня это? Боюсь, это слово не можете передать всю ту боль, что я испытывал все эти годы заточения.

Заметив две хмурые мины, Бьорн вскочил из-за стола, схватил за руку девушку и подошел к герцогу. Он окинул обоих взглядом, улыбнулся и заговорил.

— Ni är båda stora fighters! Jag beundrar dig. Efter en härlig strid, finns det inget som en natt av kärlek. Ska vi dela upp den här lilla Horan?

Костин и Карл не поняли ни слова.

— Что он говорит? — спросил у жены герцог.

Алекса сделала глоток пива и хихикнула.

— Бьорн отметил вашу отвагу на поле битвы, — перепела она. — Он хочет разделить с вами эту женщину.

Карл окинул взглядом голую грудь, покосился на жену и, схватив девицу конунга, направился к лестнице. Бьорн громогласно запел одну из своих песен и пошел следом. Его пение подхватили все, даже Предвестница, которая обратила внимание на деревенского друга, оставшегося возле барной стойки. Она ему подмигнула и вернулась к разговорам за столом.

Костин постоял ещё несколько мгновений, а когда Карл, Бьорн и девица протиснулись по лестнице на второй этаж, направился к выходу и долго гулял по улицам захваченного города. Трактир был занят северянами, поэтому он заглядывал в каждый дом, в каждое окно, чтобы найти себе место для отдыха. Но, обойдя весь город, вернулся в трактир, потому что устал ходить и хотел выпить.

В заведении было все так же шумно, весело и откровенно пошло. Алексы за столом уже не было, поэтому Костин с трудом протиснулся по лестнице на второй этаж и стал заглядывать в каждую комнату. Он сам не знал, зачем хочет её отыскать и все равно шел по коридору. Некоторые двери были открыты и, заглядывая внутрь, он видел жуткие сцены.

В первой же комнате он увидел ужасающее зрелище, от которого завтрак попытался вырваться наружу. Какой-то здоровый волосатый мужик брал на кровати белобрысого мальчика, не старше брата Алексы. Поморщившись от ужаса, Костин прошел дальше и увидел, как четверо мужчин окружили кровать, на которой двое насиловали черноволосую женщину. Третья, четвертая, пятая комната — и во всех жуткие сцены насилия. В последней комнатушке с этой стороны коридора двое северян накинули петлю, привязали руками какого-то мужчину и лупили его кулаками, словно тот был боксерской грушей. Тело избитого человека качалось на руках как маятник и выглядело безжизненным.

Костин завернул за угол и напоролся на здоровяка с большим зубчатым оружием в руках. Пройдя мимо него, он увидел две комнаты. Слева дверь была открыта, поэтому он нашел герцога Карла Масура, который серьезно воспринял предложение поделить молодую женщину, и тискал вместе с конунгом Бьорном бедную девицу. Они были голые и лежали в постели. Оглянувшись назад, Костин уставился на закрытую дверь и понял, что именно там отдыхает Алекса Масур. Он постучал и услышал её голос, позволивший войти.

— Алекса, мне нужно с тобой… — Костин умолк и выпучил глаза, когда увидел деревенскую подругу, сидящую на кровати в тоненькой сорочке. Она позволяла какому-то огромному северянину массировать спину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не привыкла к погоде, — поморщилась она. — Пока жила в империи, не думала о боли спине. Но стоило приехать сюда, как все кости начало ломить.

Костин проглотил.

— Оставь нас, пожалуйста, — попросила Алекса своего северного друга и тот, ухмыльнувшись, встал с кровати и вышел. — Зачем пришел? — спросила она Костина на всеобщем языке.