Ночные игры - Беверли Бартон

С красным лицом, искаженным от ярости, он замахнулся своим тяжелым мясистым кулаком. В это время Ник повернула свой клинок так, чтобы его острие было направлено в сторону противника. И в тот момент, когда его кулак коснулся ее лица, она резко дернула свой самодельный нож вверх, и тот вошел ему в кишки.

Ее преследователь захрипел.

Диким, ничего не понимающим взглядом он уставился на нее. Ник втыкала сучок все глубже. Вцепившись в сучок, он стал вытаскивать его из живота. Из раны хлынула кровь. С неимоверным усилием Ник поднялась и едва удержалась на ставших вдруг ватными ногах.

Пока он невидящими глазами смотрел, как кровь хлещет из его живота, Ник схватилась за ремень винтовки, висевшей у него на плече. Он, цепляясь за жизнь, окровавленными руками дернул винтовку к себе, и Ник вдруг поняла, что эту борьбу она проиграет. Тогда она отпустила ремень и побежала. Оглянувшись через плечо, она увидела, что противник без движения лежит около своего мотоцикла. Ник надеялась, что этот сукин сын мертв. Облегченно вздохнув, она посмотрела вперед, на дорогу, которая вела к свободе.

Но не успела она поблагодарить за это Бога, как в тишине раздался выстрел. Пуля угодила в спину, и Ник упала на колени.

Глава 20

Фой и Джуэл Кэлам возвращались домой после недельного визита к дочери и внукам в Тибадо и слушали ежедневную радиотрансляцию речи преподобного Томми Тейлора. Дома они каждый день слушали вдохновенную речь молодого священника сразу после дневного сна Фоя. В феврале будет сорок шесть лет их совместной жизни. За это время они вырастили замечательных детей: двух сыновей и дочь. Все трое были примерными христианами. Правда, Джуэл помнила времена, когда Фой был пьяницей и игроком. Но когда они обрели Иисуса, сразу после рождения второго сына, он бросил свой греховный путь и стал примерным мужем и отцом. У них не было больших средств, только пенсионное пособие Фоя. Но дом был уже выкуплен, и имелась эта старая машина. Дети присылали им небольшие подарки на Рождество и в дни рождения, а на прошлый День матери они подарили Джуэл изящный розовый сотовый телефон.

— Господи помилуй, Кристи Лу, что я должна делать с этим телефоном? — спрашивала она дочь.

— Он понадобится тебе, если по пути домой вы с отцом попадете в непредвиденную ситуацию или если ты окажешься в городе и тебе понадобится срочно позвонить домой. А я смогу хоть каждый день посылать вам фотографии маленькой Марси Джуэл, мама.

Последний аргумент убедил Джуэл взять телефон. У нее было пятеро внуков от девяти до пятнадцати, а Марси Джуэл была ее единственной внучкой. «Да простит меня Бог, но я просто помешана на этой маленькой сладенькой девчушке».

Когда преподобный Томми Тейлор закончил речь душевной молитвой, Фой и Джуэл вместе произнесли: «Аминь». Фой оставил радио на этой же волне, потому что зазвучала христианская музыка.

Они проезжали пятнадцатую милю, Джуэл подпевала радио, а Фой произносил «Хвала Господу» в конце каждой песни.

— Взгляни туда, — сказала Джуэл. — По-моему, эта дорога ведет к «Бухте Орсона». В прошлый раз в этом ресторане мы отведали самую лучшую в мире джамбалайю.[5]

— Ты хочешь сказать, что не будешь готовить ужин, когда мы доберемся до дома? — усмехнулся Фой.

— Да будет тебе, мой сладкий. Давай шиканем малость и поедим в ресторане. Кристи Лу дала мне двадцать пять долларов и сказала, что я могу потратить их как захочу. А я хочу джамбалайи.

— Тогда нам придется сделать небольшой крюк.

Они поехали по двухполосной дороге к «Бухте Орсона». Дорога была такая же залатанная, как и дорога, ведущая к их дому в Сентерсвилле. Но на этой было несравнимо больше выбоин и по меньшей мере дюжина маленьких мостиков, пересекающих протоки и высохшие ручьи. Они добрались наконец до последнего моста, ведущего в город. Джуэл была немало удивлена, что за столько лет этот мост, на котором едва могли разъехаться две машины, так и не переделали.

— Посмотри! — закричала Джуэл. — Я вижу что-то на дороге, с другой стороны моста!

Фой прильнул к ветровому стеклу, покрытому пятнами от разбившихся об него насекомых.

— Должно быть, большая собака. Или теленок. Похоже, его переехала машина.

— Постарайся не переехать его еще раз. А если не сможешь, выйди из машины и оттащи в сторону.

На середине моста Фой резко нажал на тормоз, когда Джуэл вскрикнула: «Стоп!»

— Что с тобой, чего ты так визжишь?

— Это не животное, Фой. Это человек. Я думаю, женщина.

Фой открыл дверцу машины и вышел.

— Ты права. Это женщина. И мне кажется, она мертва. Джуэл толкнула пассажирскую дверцу и подбежала к тому месту, где, раскинувшись, лицом вниз, лежало тело женщины. Присев на корточки, Джуэл прикоснулась к ее голове. Женщина застонала.

— Она не мертвая, Фой. Но едва-едва жива. — Джуэл осмотрела женщину с головы до пят. — Взгляни, похоже, в нее стреляли.

— Страшно подумать, во что она впуталась!

— Помолчи! Не нам судить. Давай доставай этот розовый телефон из моей сумочки. Мы позвоним по 911 и доставим эту девочку в больницу. Помочь ей — наш христианский долг.

Фой набрал телефон Службы спасения, как показывала ему Кристи Лу, и передал трубку жене. Ответил приятный мужской голос, и Джуэл рассказала, где они находятся и что они обнаружили.

— Надо позвать сюда кого-нибудь, — сказала Джуэл. — Яне знаю, как долго она еще протянет.

Она отдала трубку мужу и попросила принести подушку, которая всегда была у них в машине. Джуэл страдала артритом и часто подкладывала под спину подушку.

— Представляешь, сколько на ней всяких бактерий, — сказал Фои. — К тому же она окровавлена, как бык на корриде.

— Ты принесешь мне подушку, старый ворчун? Эта девочка — Божье создание, и Он ждет, что мы позаботимся о ней и проявим чуточку человеческого сострадания.

Когда Фой принес подушку, Джуэл подложила ее под голову раненой женщины. Бедняжка. Выглядела она ужасно. Просто ужасно.

Женщина вновь застонала и стала хватать ртом воздух. Глаза Джуэл удивленно расширились.

— По-моему, она хочет что-то сказать, — предположил Фой. — Посмотри на ее рот.

Джуэл наклонилась к самому лицу женщины и спросила:

— Что, милая? Что ты хочешь сказать?

— Гррр… ррр, — сорвалось с пересохших губ.

— Что-что? — переспросила Джуэл.

— Грифф, — отчетливо сказала женщина.

— Гриф? — Джуэл взглянула на мужа: — Какой еще гриф?

— Я не знаю, — пожал тот плечами.

Женщина повторила это слово еще несколько раз, а затем потеряла сознание.