Запруда из песка - Александр Громов

Здесь даже реголита, обыкновенного намозолившего глаза лунного реголита толком не имелось. Негде ему, рыхлому, было удерживаться – и он сползал в трещины и каньоны. Какой же они глубины? Десятки метров? Сотни?

Да какая разница… Я не собирался нырять туда. Я собирался просто и без затей прилуниться. Ну, пусть с затеями… Приключений я боюсь, что ли?

Чего нет, того нет. Остаться лежать на дне разлома в полном сознании – вот чего я боюсь…

К началу моих маневров над заданным районом у меня еще оставалось шестьдесят процентов твердого топлива. Когда осталось пятьдесят два, я начал нервничать.

В таких случаях полагается слушаться рассудка – но какого именно? Я с удивлением обнаружил, что у меня их два. Один говорил проникновенным голосом: «Хватит уже, уноси ноги, пока еще можно», – на что второй возражал, покрикивая петушиным фальцетом: «Не слушай его! Ищи! Ищи, пока не найдешь! Для чего ты здесь? Чтобы совершить прогулку и вернуться? Да над тобой смеяться будут! Забыл, кого не судят?»

Нет, я не забыл. Потому и позволил второму рассудку взять верх над первым.

Пятьдесят процентов топлива в остатке…

Сорок девять…

Я заложил новый виток спирали.

Сорок восемь…

Мысленно я решил оставаться в этом районе, пока у меня еще есть топливо на один прыжок до «Аристотеля» и одно торможение при посадке, – но в крайнем случае я был готов выйти и за этот лимит. Ну, не смогу долететь до станции – и что? Сяду где-нибудь в более подходящем месте, хотя бы в кратере Дезарг, и дождусь помощи. Меня не бросят, я ценное имущество. Вероятно, придется поскучать какое-то время, но в конце концов меня подберут. Кто воспитан Экипажем и в Экипаже, тому ведомо: здравый смысл группы обычно побеждает амбиции разных дураков.

Хотя и не всегда сразу. Поэтому лучше бы мне обнаружить ту площадочку как можно скорее.

Сорок шесть процентов…

Я еще раз вызвал «Аристотель» – и вновь ничего не услышал в ответ. Ну ладно…

Расширять спираль уже не имело смысла, и я принялся сужать ее, опустившись пониже. Острые пики то и дело проносились в опасной близости от моего титанового брюха, и я чувствовал, как холодок бежит у меня по хребту – по отсутствующему, елки зеленые, хребту! Но бежит. Моя цель наверняка пряталась в глубокой тени какой-нибудь скалы, и я всматривался в корявый ландшафт всеми незапыленными «глазами». Это?.. Я гасил скорость и снижался, чтобы убедиться: опять не то, и вновь взмывал, скручивая спираль…

А потом ощутил желание хорошенько треснуть себя по лбу. Черт! Черт! Все-таки как ни полируй интеллект, а внутри него всегда отыщется хорошо устроившийся болван. И ладно бы он сидел тихонько, никому не мешая, но ведь мы то и дело доверяем ему управление не только нашим телом, но и нашими мыслями! Ему! Болвану! Тупому исполнителю, рабу привычных схем!

Зачем я ищу площадочку Скворцова? Чтобы сесть на нее, а потом ковылять четыре километра до Семигранника. Очень мило. Достаточно один раз непредвзято взглянуть вниз, чтобы понять: не доковыляю. Поломаю лапы и в конце концов непременно свалюсь в какую-нибудь трещину, откуда уже не выберусь. Одно дело изучать нарисованный компьютером рельеф, и совсем другое – видеть его воочию со всеми подробностями.

Был другой вариант, и я мысленно обругал себя за то, что не додумался до него раньше. Что такое Семигранник? Плоское тело примерно двух-трехметрового поперечника, лежащее в первом приближении горизонтально. Это ли не посадочная площадка?

Ага. А если артефакт чужих хрупок? Если при соприкосновении с ним любого искусственного тела в мире начнет твориться черт знает что? Если Семигранник вообще не материальное тело в нашем понимании, а ход в иное измерение? Если… да сотню этих «если» можно выдумать в два счета!

Значит, вернуться, не исследовав артефакт? Принять обвинения в мальчишестве от истеричного полковника и в трусости – от Фрола Пяткина?

Не дождетесь.

Я поднялся на километр, потянул к северу – и ровно через четыре километра увидел Семигранник.

Он сверкал в свете низко висящего Солнца и отбрасывал здоровенный солнечный зайчик на корявую скалу. Собственно, зайчик-то я и увидел вначале, а затем уже, сориентировавшись по Солнцу, разглядел артефакт чужих, – но кого в данном случае интересуют подробности? Важно то, что я увидел его раньше, чем начал тратить тот минимальный резерв топлива, что предназначался для прыжка к «Аристотелю».

Фотографии обычно не врут, если только они не подделка. Артефакт и вправду имел в плане форму правильного семиугольника. Кажется, он был плоским, как таблетка, – этакая светло-серая металлическая с виду призма высотой не более полутора-двух дециметров. Чуть накренившись, он лежал поперек расселины неизвестной глубины. Словно мост. Кто сбросил его сюда? Зачем? Послание ли это нам или просто ненужная вещь, выброшенная чужими?

Эти вопросы более дисциплинированный ум задал бы позже – в данный момент самый насущный вопрос звучал иначе: достаточно ли надежен Семигранник как посадочная площадка?

Медленно опускаясь, я все больше убеждался: нет. Одна сторона Семигранника прочно покоилась на краю расселины, зато другая цеплялась за край считаными сантиметрами. Даже если мне посчастливится осуществить самую мягкую из всех мягких посадок, где гарантия, что вес «паука» не заставит Семигранник сдвинуться? Ищи его потом на дне трещины до скончания века… А меня сдадут в металлолом, то есть, конечно, в том случае, если мне удастся спастись. Поэтому лучше бы не удалось.

Сесть рядом? Негде…

Я отработал тормозным двигателем, замедлив падение. Может, все-таки рискнуть опуститься прямо на Семигранник?..

Придется.

Ох, как не нравилась мне эта идея! Но придумать идею получше я не мог. Хотя… если опуститься на Семигранник не вертикально, а под углом с нужного направления, шансы повысятся. Возможно, семигранная таблетка даже сдвинется чуть-чуть и займет более устойчивое положение…

Хотелось в это верить.

Первый заход на посадку я запорол – слишком поторопился. Пришлось идти на повторный. Дьявол, да я сделал бы сорок пробных заходов, не будь показания индикатора оставшегося топлива столь угрожающими!

…Когда до отливающей тусклым металлом моей «посадочной площадки» оставались считаные метры, Семигранник внезапно окутался дымом и пылью, подпрыгнул и, встав на попа, заскользил в расселину. Вначале настолько медленно, что на одно безумное мгновение я даже поверил: успею закрепиться на краю, вцепиться и удержать…

Куда там!

26. Спасение самоубийц

Вянет лист, уходит лето,Иней серебрится,Юнкер Шмидт из пистолетаХочет застрелиться.

– А теперь принесите нам чаю, – сказал Магазинер. – Покрепче и с сахаром.

Я счел за благо промолчать. Не так уж часто мне приходилось плыть за кем-то в кильватерной струе, но, случалось, дело того стоило. А если одновременно удается посмотреть занятный спектакль, то тем более.

Отправившись искать Скворцова, я неожиданно напоролся на Магазинера и считаных три секунды стоял дурак дураком, не в силах мгновенно сообразить, что сценарий переменился. Человек вообще не любит резких перемен, если только не сам инициирует их.

Вот уж кого я меньше всего ожидал встретить на Луне, так это Моше Хаимовича. Тучность плохо совмещается с телесным здоровьем, необходимым для выдерживания перегрузок при стартах и посадках. По правде говоря, никак не совмещается. Не говоря уже о стоимости каждого килограмма выведенного в космос груза. Она и теперь еще высока – гораздо выше, чем хотелось бы.

Он улыбнулся мне и поздоровался, как будто мы расстались только вчера, а ныне встретились в спокойной рабочей обстановке, причем, разумеется, на Земле. А я, чуть только вновь обрел способность говорить, издал нечто постыдно-нечленораздельное:

– Здрав… Моше… Как вы… Почему?..

Другой бы на моем месте помолчал еще чуть-чуть, позволив рвущимся с губ вопросам выстроиться в очередь и обрести хоть какое-то подобие связности, – но уж слишком неожиданно возник передо мной Магазинер.

– Успокойтесь, Фрол Ионович, я не галлюцинация, – сказал он, после чего автоматическим движением утер платочком углы рта. – Но к делу. Кажется, вашему второму «я» нужна помощь, и вы отправились на поиски Скворцова. Я угадал? Или, может быть, не Скворцова, а начальника базы? Или просто тупого тяжелого предмета? Хе-хе. Пойдемте.

– Куда? – только и сумел я вымолвить, продолжая на него таращиться.

– Исправлять затеянную вами авантюру, куда же еще? Что?.. Затеянную не вами? А кем? Значит, окажись вы – именно вы, а не ваш двойник – в теле «паука», вас можно было бы ставить в пример как образец послушания?.. А не кажется ли вам, что это уже дурная софистика?

Двигаясь при лунной тяжести, он смахивал то ли на колеблемый ветром не до конца наполненный аэростат, то ли на колышущуюся медузу. Узрев его, руководитель программы сделал глаза и попытался было что-то вякнуть, но Магазинер, приблизившись к нему, негромко произнес какую-то абракадабру – и полковник мигом вытянулся в струнку, хотя лицом увял. «Оставьте нас», – произнес Магазинер, и он послушно вышел.