О русском воровстве, особом пути и долготерпении - Владимир Мединский

Мог бы царь приказать немцам ударить по толпе? Легко! И очень вероятно, подавил бы восстание.

Но ни того, ни другого сделано не было. Какой-то вегетарианский бунт, в котором счет жертв ведется на единицы, даже членов семей «врагов народа» щадят, и весь гнев направлен на конкретных лиц и на «неправильные» законы.[216]

Несколько дней народ всячески «умилостивляли»: кормили и поили за государственный счет, прибавили стрельцам жалованье, прирезали помещикам земли, а на места казненного Траханиотова, убитого Плещеева и их изгнанных приспешников стали ставить других людей, «добрых».

Царь не раз выходил к людям на площадь, кланялся народу, обещал разобраться. Он буквально вымолил у народа жизнь любимого им боярина Морозова, говоря, что ведь Морозов - его родственник, он Бориса Ивановича очень любит, пусть народ позволит сохранить боярину жизнь, а он, царь, отстранит Морозова от власти.

Бунт ускорил созыв Земского Собора 1648 года для выработки новых законов: стало очевидно, что без этих законов - никак.

В общем, эти события свидетельствуют о чем угодно, только не об избыточном долготерпении и ангельской кротости русских. Но не свидетельствует и о жестокости или злобности. Как раз очень рациональный, очень рассудочный бунт. В том числе потому, что никто не копил озлобления. Нарыв прорвался сразу, как назрел.

Медный бунт. Палех.

Калька соляного по форме. По содержанию это было что-то типа дефолта и обесценивания рубля летом 1998 г.

Потому так конструктивен народ, что не терпел десятилетия, набираясь ненависти. Потому так разумны, конструктивны верхи, что не все они разложились за века «тайяжа».[217] В результате бунт проходил совсем не так, как бунты в Европе - это факт. Ни патологической агрессии всех против всех, ни дикой жестокости… тоже всех, ни безумия доведенных до полного отчаяния низов. Ничего этого здесь нет.

Стороны с самого начала ищут путей примирения и, конечно же, находят. Кучку сукиных сынов частью растерзывает народ, частью казнит сама же власть. Бунт чуть ли не в рамках закона. Бунт, результатом которого становится издание новых законов.

Таков же и «Медный бунт» 1662 года. Причина его в том, что во время Украинской войны правительство стало «портить монету»: с 1654 года оно стало вводить медные деньги вместо серебряных. Не брать меди в оплату товаров и услуг было нельзя: государственное преступление.

А брать было себе дороже, потому что медь стоила в десятки раз меньше серебра.

Фактически в стране разразилась финансовая катастрофа, похлеще обесценивания рубля в начале 1990-х или дефолта 1998 года.

Все вздорожало многократно. Купцы поневоле старались продавать за серебряные деньги, а если за медные - втридорога. «Медные ножницы» особенно давили на служилых людей: те получали жалование медными деньгами по цене серебряных, а покупали еду и одежду уже так, будто им и правда платили серебром, по ценам рынка.

В июле 1662 года по Москве стали расклеиваться прокламации. В них перечислялись «враги народа»: те, кто виновен в росте цен, в страданиях народа. Заодно объявили «изменниками» всех, кто «стакнулся с Польшей».

Утром 25 июля народ начал разбивать и грабить дворы «изменников», и одновременно огромная толпа двинулась в село Коломенское, где находился царь.

Опять повторился 1648 год: царь выходит в толпу. В громадную, разъяренную. Он ведь тоже сын своего века, своего общества: он знает, что царь для московитов священная особа. Ударить царя, причинить ему вред будет не только государственным преступлением, но и религиозным кощунством. Но только ли поэтому царь так бесстрашен? Может, сказывается и гражданское единство Руси? Государство возникло не вследствие завоеваний, не как результат покорения и захвата. Царь твердо знает, что эти взволнованные, сердитые люди перед дворцом - его люди, а он - их человек, их владыка и вместе с тем слуга.

И люди чувствуют некое единство с царем. По словам историка Соловьева, «люди хватали царя за платье, за пуговицы: „Чему де верить?!“ - и царь обещался им Богом и дал в своем слове руку, и один человек из тех людей с царем бил по рукам и пошли к Москве все».

Как и в 1648 году, всё могло бы кончиться разговором народа с царем. Но из Москвы валила другая толпа, уже разбившая дворы «изменников». Две толпы смешались. Часть уже бывших у царя все же вернулась в Москву, часть вместе с новоприбывшими снова пошла в Коломенское. Увеличившаяся толпа стала говорить с царем уже иначе, отнюдь не так вежливо. От царя требовали немедленно отдать на растерзание ненавистных бояр. А не отдаст, «возьмут своим обычаем».

В этот момент подошли стрельцы, им было приказано «бити и рубити до смерти» бунтовщиков. Стрельцы, правда, не били и не рубили, но уставили бердыши и стали теснить толпу к Москве-реке. Возникла давка, многих скинули в воду, и по упавшим пошла оттесняемая толпа.

Кадр из фильма «Стачка». Режиссер С. Эйзенштейн. 1925 г.

В своем первом фильме великий режиссер «впервые в мировом кино показал революционную массу как движущую силу истории». Так писали советские кинокритики. Так, впрочем, тогда оно и было

Больше 100 человек в этот день было раздавлено, затоптано и утонуло. 7 000 было арестовано. Уже соотношение задержанных и погибших ясно показывает: целью войск было именно «имать», а не «рубити до смерти». Позже 150 «самых злых» бунтовщиков было повешено, до тысячи бито кнутом и сослано. Но большая часть отпущена по домам.

Как и в 1648 году - полное отсутствие мстительности со стороны правительства. Что мешало перебить все 7 000 человек? Ничто… Что мешало провести еще более масштабные репрессии в самой Москве? Тоже ничто…

А правительство вовсе не стремилось покарать как можно большее число людей. Кстати, медные деньги с 1663 года были отменены.[218]

Долготерпение… Да нет у русских никакого долготерпения! И у правительства тоже. Бунт - жестокий, экстремальный, но способ правительства и народа выяснять отношения. Назрела проблема? Разобрались.

Экономические и политические стачки XIX века

Начиная с 1860-х годов, в России известны рабочие стачки… И в этом случае - никакого долготерпения! Только форма экономического бунта совершенно другая, чем в Европе.

Даже восставая из-за экономических, материальных проблем, люди не просто отстаивали свои интересы, они искали некой высшей справедливости. Такой системы отсчета чтобы примирить интересы разных людей, и прийти к гармонии. Потому стачки в России очень быстро из экономических стали политическими. В Европе и в ХХ веке большая часть забастовок носила чисто экономический характер. Если можно получить за работу 10 долларов вместо пяти, почему не попробовать получить? Логика простая: 10 больше, а значит и лучше пяти.

В истории западных стран сохраняется память об очень серьезных экономических забастовках. Например, о Всеобщей забастовке в Британии в 1926 году. Эта стачка - действительно заметная веха в истории.

А Россия пережила экономические стачки, словно какую-то детскую болезнь, и сразу перешла к политическим. Морозовская стачка 1885 года на Никольской мануфактуре Саввы Морозова началась вроде с требований повысить зарплату, сократить штрафы: они ведь составляли до 25, а то и 50 % зарплаты. Но за считанные дни были выдвинуты требования государственного контроля за уровнем заработной платы, законодательных изменений в условиях найма. Требования были предъявлены не только владельцам мануфактуры, но и правительству!

Так же точно и события на Ленских приисках в апреле 1912 года начались с бунта против гнилого мяса, выдававшегося в лавке на талоны. А кончились выдвижением политических требований, чуть ли не войной с правительственными войсками и расстрелом.

В общем, экономические бунты в России всегда и сразу плавно переходили в бунты идейные. В такие, когда бунтовали не потому, что 10 рублей больше и лучше, чем 5, а потому, что низкие заработки становились убедительным доказательством: начальство у нас «неправильное». Порядки на заводе и система штрафов поражали не экономическими тяготами, а самим фактом несправедливости. Или, точнее говоря, поведение властей противоречило представлениям низов о том, что есть справедливость, как вообще надо править и каким должно быть начальство.

Таким образом, в России было важнее не просто получить побольше денег, а установить (или восстановить) «правильные» порядки, соответствующие представлениям людей о справедливости.

Идейные бунты

Бунты по идейным причинам и в России, и в Европе - это в первую очередь бунты религиозные. Но не было на Руси ничего похожего на восстание Дольчино, на «народные ереси», которые оправдывали насилие и жестокость, причем по классовому принципу: бей богатых! И в религиозных конфликтах русские проявили намного меньшее ожесточение, чем европейцы. Но и куда меньше терпеливости.