Психофора - Азазеля Кости

нужды в направлении, когда все уже есть в моменте, когда все закручивается вокруг одного — превозмогания

Ад — неплохое место, если хочешь снять с себя ответственность за себя самого.

Черный автомобиль рванул с места и уехал так же внезапно, как появился. Виталий смотрел ему вслед. Девушку увезли в том же направлении, куда вез его Харитон. Разумеется, город находился в том направлении, и у этой дороги, как и у любой другой, всего два направления: вперед и назад. Но эта незамысловатая логика работала лишь в случае, если отбросить эсхатологические аллегории, которые бросались Виталию прямо в лицо. Без подготовки и плавного введения в суть дела.

Быть может, где-то там впереди будет развилка. Праведники направо, грешники налево. Хотя мужчина не верил в подобный исход его путешествия. Харитон говорил о выборе, но сделала ли избитая девушка выбор сесть в машину или кто-то выбрал за нее?

Черный автомобиль практически скрылся из виду. Возможно, именно эта черная колесница доставила бы Виталия к настоящему освобождению. Но Виталий «выбрал» Харитона. Потому что выбирать ему было не из чего.

Виталию предстояло отправиться дальше в путь по той же дороге, по которой поехала она. Видимо, и нет в этом мире равнозначных альтернатив. Есть лишь иллюзия. И дорога, по которой предстоит проехать всем.

— Вот, держи, — вернулся Харитон. — Ты не говорил, какой кофе хочешь, поэтому взял такой же, как себе.

— Спасибо, — сказал Виталий и взял горячий стаканчик.

Кофе. Злой напиток, но честный. Мужчин сделал глоток и не смог сдержаться, чтобы не скривиться. Крепкий американо без сахара. Виталий держал в руках квинтэссенцию бескомпромиссности. Крепкий кофе без сахара невозможно обмануть, с ним невозможно договориться. Ты либо выпьешь либо, либо изменишь под себя, искривив саму его суть.

Виталий глотал жгучую боль понемногу, неторопливо, убеждая себя, что ему все нравится.

— Говно, — не выдержал он.

— Зерна пережарены, — согласился Харитон.

Они опустили стаканчики, не желая больше пить, но и выливать не собирались.

— Сколько нам еще ехать? — спросил Виталий.

— Смотря куда ехать, — пожал плечами Харитон.

— Разве ты не везешь меня в город?

— А ты туда действительно собираешься? — уточнил старик. — Когда я тебя подобрал, мне показалось, тебе было наплевать, куда ехать.

— Ну, это действительно так. В некотором роде. Я чуть не умер! Я был в шоке!

— Чуть не умер, — старик повторил слова Виталия. — А ты, я смотрю, довольно самоуверенный. Что тебя заставило сделать вывод?

— Ты это на что намекаешь? — смутился Виталий.

— Да так, ни на что, — усмехнулся старик. — Все повернется так, как ты решишь. Жизнь-смерть. Все циклично, одно вытекает из другого. Границы очень размыты.

— Ой ли, — сощурился Виталий.

— По щелчку пальцев, конечно, из могилы не выбраться, — улыбнулся Харитон. — Но сегодня почему бы и нет? Денек-то сегодня какой замечательный! Сейчас вопрос не в том, можешь или не можешь. Скорее нужно ответить на вопрос, нужно ли это.

— Нужно, — уверенно кивнул Виталий.

— Зачем?

— Нихера себе вопросы! — воскликнул мужчина.

— Вопросы как вопросы, — пожал плечами Харитон. — И не тупые, кстати. Не люблю тратить время на тупые вопросы. Особенно сегодня, когда столь великий шанс выпадает лишь раз! Время уходит, скоро день закончится, тогда твой выбор уже не будет иметь смысла. Знаешь, обычно люди сделавшие поспешные выводы редко получают возможность отменить их.

— Да я даже и выбирать-то ничего не выбирал, — задумчиво отвечал Виталий.

— А это не так важно. Я повторюсь. Зачем тебе возвращаться?

— Я все-таки дохлый, — покачал Виталий головой. — Боже ж ты мой.

— Нет, — вздохнул Харитон. — Не дохлый.

— Не дохлый? — с некоторой надеждой переспросил Виталий.

— Ты этому рад?

— Пожалуй.

— И что будешь делать дальше?

— Да откуда мне знать?! — возмущался Виталий. — Жизнь в жопе. Ничего у меня уже нет. Ничего. Но я все равно вернусь! Давай, поехали, достало тут стоять.

Виталий выбросил стаканчик. Кофе вылился, оставив грязное пятно. Виталий думал уже открыть дверь и сесть, как его остановил бомжеватого вида незнакомец с толстой книжкой под мышкой.

— Не найдется странички, уважаемый? — прохрипел бродяга.

— Чего?! — Виталий засомневался, что правильно понял вопрос.

— Говорю, не найдется ли странички? — повторил мужчина.

— Эм… Странички? — уточнил Виталий.

Виталий вновь осмотрел незнакомца с головы до ног. Грязная кожа, слипшиеся волосы. Внезапное лето среди февраля застало его врасплох: он ходил в теплой зимней прохудившейся куртке и страшно смердел. В руках держал толстенный том. Страницы чудом удерживались деревянной обложкой, треснувшей, вздутой от воды и покрытой черной плесенью. Мужчина щурил один глаз, а второй был пропитан болезненной желтизной. Этим оком он буравил Виталия.

— Мне нужна страница из книги, — повторял бродяга. — Не найдется ли странички?

— У нас вряд ли с собой будет книга, — вмешался в разговор Харитон. — Кроме, наверное, карты дорог.

— Не, — махнул рукой бродяга. — Мне такое не надо.

Он уже развернулся уходить, как Виталий остановил необычного собеседника:

— На кой тебе случайная страница из книги?

Бродяга обернулся и сквозь беззубую, безумную ухмылку проговорил:

— Я видел в этой жизни такого… что уже ничего не удивит. Вот и подумал как-то, а не собрать ли мне одну книгу из сотен разных! Хожу, собираю. Бабок, разумеется, не достать так, поэтому нет ничего у меня. Ни еды, ни книг купить не могу. Из книжных выгоняют, не нравится им, хех, когда я страницы рву. Вот и приходится попрошайничать.

Виталий задумчиво хмыкнул.

— Это же будет не история, а чистый хаос, — сказал Харитон.

— Да, пожалуй, — кивнул бродяга. — Зато читать можно как угодно. Хотя… Не слишком ли громкое заявление о хаосе? Мы с вами всего лишь люди. И настоящий хаос нам не подвластен.

— Тут с вами соглашусь, — сказал Харитон. — Удачи вам, — добавил он и сел за руль.

— Сколько эти уже занимаешься? — спросил Виталий.

— О-о-о, один только Бог помнит, — покачал головой бродяга.

— Какой смысл… такую книгу можно собрать за неделю.

— Э-нет, — рассмеялся мужчина. — Не каждая книга подойдет. И уж тем более не каждая страница.

— И что у тебя там уже получилось? Не покажешь? — попросил Виталий.

— А вот дождись, когда закончу, тогда и прочтешь.

— А ты закончишь? — уточнил Виталий.

— Все возможно, — ответил бродяга и удалился.

Картинки перед глазами сливались в размытые пятна, а мысли в джойсовом потоке разрывали черепную коробку. Находясь на вершине печали, Виталий рухнул, опаляемый холодной бескомпромиссностью мира. Прикоснувшись ко дну и немного заглянув глубже, хоть он этого совсем не помнит, Виталий где-то нашел в себе силы вернуться. Мутные намеки Харитона о двойственности его метафизического состояния мужчина старался пропускать мимо ушей. Все же выбор между жизнью и смертью он хотел