След Анубиса - Валентин Сарафанов

Рукоять меча сверкала драгоценными каменьями. Не простой меч-то. Клинок, словно, из нержавеющей стали выполнен. Зеркалом блестит, зайчики световые отбрасывает. Да и сам Бакота облачен вовсе не в простые воинские доспехи. Кольчуга на нем золотом сверкает, на запястьях наручи искрятся, как и рукоять у меча камнем самоцветным, а на голове тонкая диадема мерцающим светом переливается. Роскошный прикид весьма. Другой бы и не узнал сразу. Но у Василия память на лица хорошая. Сразу признал Бакоту. А тот в упор на Василия смотрит снизу вверх. Серьезно так смотрит.

— Что же ты Василевс, не попрощался со мной? — спрашивает.

— Князь велел за собой следовать, — ответил Василий. — Что за фокусы? Кто ты есть на самом деле?

— Садись, — Бакота кивнул на кресло напротив. Василий сел и тоже откинулся назад, выжидающе глядя на странного гостя. Бакота молчал. Только клинком покручивал. А клинок тот блики отбрасывал, и Василий почувствовал, как эти блики пульсируют у него в голове.

— Кончай гипнотизировать, — усмехнулся Василий. — Давай к делу. Чего надо-то? Кто ты есть? Опять инопланетянин очередной?

Бакота усмехнулся и окинул взглядом комнату.

— Не евроремонт здесь у тебя, конечно, — произнес он и указательным пальцем левой руки провел по отставшим от стены обоям. — Да и развал тут приличный. Но ничего. Это дело поправимое. Самое главное, что связь установлена. Чаю не предложишь? А может, что покрепче есть? Разговор серьезный будет.

— Покрепче нет ничего. А вот чай, это можно. Вован, организуй нам чаю, — попросил Василий сына, всё это время стоявшего молча у окна. Тот согласно кивнул головой и прошел на кухню.

— Так кто же ты на самом деле, Бакота? — спросил Василий, придвигая поближе журнальный столик. — Воин Гардарики? А где твои друзья? Где Полетай и Вихура? И что это было?

— Как много вопросов сразу, — Бакота, как бы задумался на несколько секунд. — Впрочем тебя можно понять. Но давай же обо всём по порядку. А вот и чай нам принесли. Спасибо. Сам Лик Зимун нам чай подносит. Убийца наш.

— Почему убийца? — не понял Василий.

— Да потому что Лик Зимун должен был взорвать Великого Интегратора. Не получилось.

— Ну, допустим, должен был взорвать. А вы-то здесь при чем? Кто такие? Откуда про интегратор знаете?

— Кто такие, кто такие, — мрачно произнёс Бакота, глядя исподлобья — Мы — проявления Великого Интегратора. Его ипостаси. Лично я не кто иной, как Верховный Координатор. А про моих соратников тебе знать необязательно. Ни к чему. И так много знаешь, и ещё узнаешь.

— Хватит сочинять-то, — недоверчиво нахмурился Василий. — Я никому уже не верю.

— А я и не призываю тебя верить. У нас нет понятия веры, — гордо вскинул голову Бакота. — Мы есть чистое знание в первом его проявлении, ибо Великий Интегратор сам есть высшее знание.

— Круто сказано, — кивнул Василий. — Ты чай-то пей. Остынет.

— Благодарю, — Бакота вложил клинок в ножны, отхлебнул из чашки и покосился на Вовку, молчаливо сидевшего рядом на диване. — Итак, ближе к делу. Твой сын, это воплощение Лика Зимуна. Ты уже знаешь.

— Допустим, — согласился Василий.

— Он знает код доступа к взрывателю.

— Ну, не совсем так.

— В нем хранится информация о коде доступа, — поправился Бакота.

— Допустим.

— В нем наша смерть и смерть всему живому на земле. Но нам удалось захватить его информационное тело. Здесь Анубис не достанет его.

— Где это здесь? — спросил Василий.

— В информационном поле Великого Интегратора. Ты тоже находишься в этом поле, а вернее твое информационное тело. Ваши материальные тела остались там, — Бакота неопределенно махнул рукой в сторону.

— Померли, что ли? — нервно усмехнулся Василий.

— Пока нет. Но по истечении определенного времени ваше возвращение будет невозможным.

— Клиническая смерть, значит.

— Вроде того, — согласился Бакота. — Хотя это и не совсем так. Даже при необратимой смерти в физическом теле остаются информационные структуры, которые можно считывать. Нам удалось полностью разделить информационное и физическое тело.

— Ещё круче, — снова нервно усмехнулся Василий. — Какое уж тут возвращение. Тем более, что шесть положенных минут для выхода из клинической смерти прошли давно.

— Здесь прошли, а там нет, — уточнил Бакота. — Там только три минуты прошли. Мы многое можем. Но не в этом суть. Когда мы получили ваши информационные тела, то решили непременно оставить вас здесь. У нас тут весьма неплохо. Твой сын уже убедился. Но вот незадача. Силен оказался твой сын. Помимо его желания мы не сможем его здесь оставить. Если он не согласится, то через шесть, нет, уже через пять часов он вернётся назад. Сам вернётся. Тебя мы тоже не сможем помимо твоего желания здесь оставить. Жаль. Лучше бы вам здесь остаться. Спокойнее всем будет.

— Это, значит, умереть? — уточнил Василий.

— Нет, — мотнул головой Бакота. — После смерти ваши информационные тела разлагаются. Только бессознательная информационная матрица остается. — Здесь же они остаются в целости и сохранности. Жизнь продолжается в информационном поле Великого Интегратора. Возможности здесь безграничны, а жизнь вечна.

— Вечна, говоришь? — Василий недоверчиво посмотрел на Бакоту. Тот важно кивнул головой.

— И возможности безграничны? Это как? — поинтересовался Василий, не скрывая своего скептицизма.

— Это надо увидеть. Он уже видел, — кивнул Бакота на Вовку.

— И, что?

— Пока ничего. Думает. А, что тут думать-то? Разве здесь плохо?

Вовка невесело усмехнулся.

— Не желаешь ещё раз прогуляться?

— Зачем? — Вовка пожал плечами.

— Ладно. Побудь тут. А мы с твоим отцом пройдемся по мирам. Пусть он сам увидит. Ты не возражаешь против прогулки? — спросил Бакота Василия. Нет? Тогда пошли.

Василий встал с кресла.

— Вован, ты это здесь побудь. Не убегай. Хорошо.

— Здесь не убежишь, — ответил Вовка. — А ты иди. Прогуляйся. Посмотри на райские сады.

— Может, с нами пойдёшь?

— Я уже видел.

— Как знаешь, — Василий направился к выходу. Бакота ждал его. Он распахнул дверь. Василий шагнул за порог.

* * *

Теплое лазурное море лениво плещется у ног. Василий невольно оглянулся, ожидая увидеть за спиной дверь квартиры, а там высокие пальмы осторожно перебирают своими длинными листьями воздух, повинуясь ласковому ветерку. Широкий песчаный пляж раскинулся в обе стороны, насколько хватает глаз. В море причал на сотню метров уходит. У причала белоснежная яхта на волнах колышется. Возле яхты человек стоит, рукой машет Василию. Иди сюда, дескать. Василий к причалу направился. Он поначалу не признал издали в этом человеке Бакоту. Тот наряд сменил. Вместо роскошного воинского облачения теперь на нем красовались красные шорты, белая футболка. Голову прикрывало широкое сомбреро.

— Не жарко тебе, — широко улыбнувшись, спросил Бакота Василия, когда тот подошел ближе. Нет? А то сменим наряд. Не надо? Как хочешь. Тогда прошу