Чёрное Небо Синего Солнца - Виктория Гетто

— Всех, кроме первых двоих, оставить. А девушек отправить вместе с остальным экипажем.

— А ваши друзья? С вашего родного мира?

— Пусть будут со всеми. И… Оставь им побольше денег и драгоценностей.

— Исполняю.

Знакомое ощущение прыжка. Затем слышу странные звуки.

— Внешний обзор.

Вспыхивает сфера. Сервис-роботы аккуратно выносят людей, располагая их на поляне. Остров где-то в лесу. Но, как я вижу, неподалёку проходит дорога. А с другой стороны — даже посёлок со станцией. Сергею Первому я оставил телефон с выходом на будущего Президента. Что же, удачи вам. Вы честнее и лучше меня. А я… Я просто недостоин быть вашим другом и командиром. Яра первой раскусила меня. Какое же я всё-таки… Убожество… Сфера гаснет.

— Директива выполнена. На борту — пятьдесят один человек. Жду дальнейших приказов.

— Пока — режим невидимости и молчания. Сместиться к…

Называю координаты. Пока не приду в себя, побуду там. Да и присмотрю, чтобы с людьми всё устроилось…

Глава 20

— Господин президент?

— Да, кто это? И я — не президент.

Знакомый с чуть заметной хрипотцой голос моего протеже звучит так, словно мы общаемся вживую.

— Может, помните, год назад, мужчину с дочерью, который приходил к вам на дачу?

— Лекс?!

В его голосе звучит страх, а читаю составленную для меня справку. Увы. У него не получилось. В том смысле, что стать президентом Федерации. Не на кого опереться. Быстро смяли, ещё быстрее отодвинули, хорошо, хоть жив остался…

— Да. Я, собственно говоря, по делу. Сейчас в районе…

Называю станцию, где я высадил всех.

…- мой прежний экипаж. Люди, на которых вы сможете опереться, чтобы добиться власти. У них есть средства, умения, знания. Воспользуйтесь ими. Они пойдут за вами. Поверьте.

Озадаченное молчание, потом осторожный вопрос:

— У вас что-то случилось?

— Это вас не должно волновать. Займитесь лучше делом.

Обрываю связь. Остров послушно висит на месте.

— Снять режим полной изоляции.

Щёлкают замки.

— Где моя дочь?

— Поднимите глаза.

Не понимая, вскидываю голову и виду прижавшуюся к ограждению галереи дочь, со страхом смотрящую на меня. Горько улыбаюсь:

— Видишь? Опозорился я, дальше не куда. И не придумал ничего лучше, чем просто выкинуть всех отсюда. Так что… Если хочешь, я и тебя отпущу с ними…

Показываю на светящуюся сферу, где народ начинает приходить в себя и быстро группируется. А вот Миха — машет руками, беря командование на себя. И остальные мои друзья уже рядом с ним. Это — ядро. И я верю, что у них всё получится. Отворачиваюсь. Лёгкие шаги, девочка подходит ко мне, кладёт привычно свою ладошку мне на руку, затем отдёргивает. Замирает. Разве можно что-то скрыть от того, кто читает твои мысли? И на моём лице опять горечь и стыд…

— Папа… Ты всё-равно, самый лучший. И самый добрый…

Она тихо влезает на диван, устраивается рядышком, обнимая мою руку. Пытается утешить:

— Ты не переживай. Всё устроится. Люди не пропадут, президент их устроит.

— Он ещё не президент, доча…

— Станет. С ними — станет. Не переживай. Давай лучше спустимся вниз, поужинаем вдвоём. Спокойно. Без того, чтобы отвлекаться. Тебя вообще последнее время задёргали, всё свалили на твои плечи, вот ты и сорвался….

— Наивный ребёнок…

Она чуть отстраняется.

— Я не наивная. Просто я тебя очень люблю.

Взьерошиваю её снежно-белые волосы:

— Я тоже тебя люблю, милая…

Так, прижавшись друг к другу, мы молча сидим, наблюдая за тем, что происходит на поляне. А там беспорядок сменяется чёткими действиями. Вот уже звонят по оставленному мной телефону. Видимо, договариваются, потому что вижу артикуляцию губ, когда Сергей Первый объявляет результаты переговоров. Народ ставит палатки, я обо всём позаботился, начинают готовить ужин, распределяют всех по отрядам. Мужчинам вручают оружие, отправляют в дозор. Формируется разведывательная группа, выдвигается к посёлку. Остальные ждут. Взмахом руки гашу сферу. Удачи им всем…

— Ну, что, сходим, поедим? Как ты предложила?

Личико дочери озаряет улыбка:

— Разумеется, папочка. В столовую?

— Нет, вниз. Помнишь ресторан, где мы с тобой ели? Там ещё была тётя, очень красивая, но страшная внутри?

— Ой, конечно! Там так вкусно готовят…

— Тогда пошли собираться.

Лиэй убегает к себе, а я иду в ванную, где быстро споласкиваюсь под душем, меняю одежду на более подходящую здесь. Джинсы, куртка, рубашка-толстовка. Достаточно. Естественно, парализатор и световая катана. Достаточно. Дочка уже готова. Садимся вместе с ней в приготовленную Островом машину, и нас плавно спускает вниз. Не спеша еду. Остров пока повисит в автономном режиме. Оставшихся разбудят завтра утром. Не хочу никого сейчас видеть. Тем более, объясняться…

…Внутри заведения ничего не изменилось. Всё точно так же, как и год назад. Хвала Богам. Нас не узнают — похоже, что персонал обновился. Это тоже хорошо. Но готовят всё так же вкусно и недорого. Впрочем, деньги давно уже меня не интересуют, с возможностями Острова…

…Мы спокойно едим, наслаждаясь вкусными блюдами. Лиэй, как обычно непосредственна и весела, а я начинаю ощущать какую-то непонятную волну эмоций — страх, ужас. Они клубятся, словно густой нефтяной дым. В чём дело? Меня кто-то узнал? Не хотелось бы эксцессов, особенно, при дочери. Она может пострадать…

— Милая, посиди немного, я схожу в туалет.

— Ой, папочка, я тоже хочу!

— А справишься сама?

— Я уже не маленькая, мне уже двенадцатый год!

— Ох, прости. Ты для меня всегда будешь любимой и маленькой дочкой…

Мы поднимаемся, скрываемся за занавеской, где расположены — удобства-. Быстро справляю нужду, и внимательно осматриваю зал из-за занавески, ожидая дочурку. Ничего странного или подозрительного. Тогда откуда эта волна? И вдруг перехватываю взгляд из-за уличного стекла. Круглый глаз. Один. Второго нет. Изуродованное веко. Седые всколоченные волосы. Сломанный расплющенный нос… Ничего себе, досталось, однако… Ей… И вдруг понимаю, КТО там, на улице… Она осталась жива?! Люди не стали пачкаться?

— Папа, ты меня ждёшь? Я же сказала, что уже большая!

Дочка делает вид, что расстроена, но на самом деле ужасна довольна, что я уделяю ей столько внимания. Моет руки после туалета, и мы возвращаемся за столик. Доедаем, дальше ловить здесь нечего. Подзываю официантку:

— Счёт, пожалуйста.

Та уходит, чтобы вернуться спустя пару минут. Кладёт листок на стол:

— Прошу.

Пробегаю глазами, останавливаясь на последней итоговой цифре. Всё по прежнему. Расплачиваюсь, оставляя десять процентов на чай. Общемировая практика. Девушка цветёт, собираясь отойти, потому что я уже встал, но я задерживаю её невинным вопросом:

— Вы не можете мне подсказать, кто это здесь лазит возле ресторана, одноглазая.

— А, эта убогая? Она к вам приставала?

— Да нет, что вы…

— Одна чокнутая. Тут год назад нас купили на спецобслуживание, и, похоже, она была там главным развлечением. Долго лечили, но сами видите, время такое… Короче, поднялась на ноги, да так и осталась в городе. Её не трогают, но и она ни с кем не общается. Не может. Или не хочет. Словом, дурочка. Крышу у неё капитально снесло. Всё время лопочет о пришельцах, чудовищах. Не связывайтесь с ней.

Уходит, а я нащупываю парализатор в кармане.

— Идём, доча?

Не спеша покидаем зал, подходим к машине, и вдруг я слышу дикий истошный крик:

— Это ты!

Успеваю оттолкнуть дочку в сторону, но сам уклониться уже не успеваю — палка с торчащими гвоздями врезается мне в руку, которой я машинально заслонился. Боль мгновенно простреливает тело, но вторая рука уже жмёт кнопку. Передо мной падает одетое в грязное длинное пальто тело. Скрюченные пальцы ещё подрагивают, одна нога короче другой, ужасающие шрамы на лице, клочья седых волос. Светлана… Выдёргиваю импровизированное оружие из руки. Кровь течёт ручейками. Лиэй замерла, закусив губу, но я, шипя от боли, наклоняюсь и затаскиваю тело девушки в салон, потом обращаюсь к дочке:

— Залезай и достань аптечку.

Она спохватывается, ныряет внутрь машины, чтобы спустя мгновение вернуться с автомедиком. Прикладываю коробочку к руке, тот начинает работу. Уф…

— Папа, это…

— Да. Видят Боги, я не думал, что кончится этим. Куда хуже смерти, поверь.

— И ты…

Машу здоровой рукой, одновременно осматриваясь по сторонам — не видел ли кто произошедшего. Но, Хвала Богам, вроде бы миновало. Ни прохожих, ни гостей города. Тусклые фонари, унылая атмосфера.

— Поехали, Лиэй.

Усаживаемся в машину, автоматическая аптечка с писком отваливается от руки. И ни капельки не болит. Едва отъезжаем от города, благо он невелик, как включаю гравитационный генератор и взмываю вверх. Вот и Остров. Кластер просто виртуально хмыкает. Хорошо, что кроме меня и дочки никого нет. Либо заморожены, либо отсутствуют. Вношу безвольное тело в транспортную кабину. Лиэй, естественно, вместе со мной. Настороженно посматривает на Светлану, а та превратилась в куклу. Пошевелится она не может, изо рта течёт слюна, словом, зомби. Открываются двери, и я вношу её на руках внутрь медицинского отсека. Открываю капсулу, затем снимаю одежду. Туда можно только раздетым. Так что придётся посмотреть маленький стриптиз. Помню, тело у неё было потрясающим… Увы. Было. Её били без всякой жалости, жгли, нет двух пальцев на правой руке. Как только выжила. Одна нога вообще изуродована, кость срослась криво, вторая рука практически высохла. Атрофировалась. Мне даже страшно. Но с другой стороны, после всех её деяний… Но всё-равно, жаль. Лучше бы сразу убили, чем такое. Ха, заговорил о жалости? Ты, уничтоживший пятьдесят тысяч человек собственными руками? Если не больше? Они были врагами. И что? Чем они хуже её? Разговор с собственной совестью ничего не даст. Так что прекращаю обращать на это внимание, опускаю безвольное тело внутрь капсулы, затем закрываю крышку. Нажимаю клавишу сенсора. Восстановление. Режим — стандартный. Время восстановления — час. Ничего себе! Медицина у нас на высоте. Впрочем, всё свежее, не застарелое. Так что обойдёмся без плавки и затвердевания скелета, коррекции фигуры. Меня устраивает всё то, что было раньше. Лиэй смотрит на меня очень внимательно.