Стратегии гениальных женщин - Валентин Бадрак

Многоликая женщина

Жанна Антуанетта с детства развивала свой актерский талант, как будто ожидая, что когда-нибудь его не раз придется применить. Мастерство перевоплощения она переняла от матери, наблюдая за ее игрой с мужчинами. Искусство флирта, приправленное полученными из книг знаниями, теперь стало ее визитной карточкой, запредельной способностью, изумляющей и короля, и его окружение. Она совращала монарха снова и снова, представая его взору в различных, порой совершенно немыслимых образах, возбуждая удивление и любопытство, а затем и безудержную страсть. Кокетливая молочница, невинная пастушка, глуповатая доярка и даже богобоязненная монахиня, тихо преступающая табу, поочередно являлись к королю, скрывая облик одной и той же женщины. Но это была лишь прелюдия, потому что каждый последующий шаг неизменно затмевал предыдущий грандиозностью замысла. Немыслимо изобретательная и лукавая одновременно, она создала настоящий театр, естественно, играя в нем главные роли. И тут не обошлось без хитрости; театр был создан как частное увеселительное замкнутое пространство для избранных, куда удавалось попасть далеко не каждому. О репертуаре и репетициях знали считанные люди, а привлечение к действу таких людей, как Вольтер или Жан Жак Руссо, несомненно, способствовало росту популярности самой Жанны Антуанетты. Вернее, маркизы де Помпадур, потому что к тому времени король пожаловал своей любовнице титул маркизы вместе со средневековым замком Помпадур.

Надо оговориться, что Жанна Антуанетта, став светской львицей, могла бы прослыть стяжательницей, поскольку периодически путем хитроумных трюков получала от короля различные недешевые подарки, преимущественно из популярной недвижимости. На самом деле обогащение маркизы было напрямую связано с ее единственным и прогрессирующим с каждым годом комплексом – боязнью однажды оказаться отвергнутой своим избранником и обнаружить себя на обочине жизни. Она зашла так далеко, что намеревалась даже приобрести княжество за пределами Франции – на случай неожиданного разрыва с Людовиком XV. В этой перспективе был заложен комплекс женской несостоятельности; как ни странно, именно желание быть признанной как женщина гнало Жанну Антуанетту к новым, неведомым вершинам. Она даже ни разу не посетила свой пожалованный королем замок, ведь не в нем было дело. Болезненная женщина знала цену реальным вещам и, как никто другой, ощущала скоротечность жизни. Она научилась сосредотачиваться на главном – на том, что казалось ей таковым в данный момент времени. Обладание сердцем и разумом короля Франции было пиком в этой горной цепи, но переменчивость погоды всегда угрожала срывом. Трудно поверить в то, чтобы женщина была движима любовью к королю, просто обладание королем как мужчиной подтверждало собственную состоятельность, было понятным всем штампом на самооценке. В конце концов, у женщины того времени не было иного способа утвердиться, кроме как быть женщиной всегда. Узнаваемой, любимой, почитаемой, влиятельной и значит… свободной.

По этой же причине она намеревалась сблизиться с королевой, недвусмысленно давая ей понять, что не намерена быть ей врагом. Не сразу, но с течением времени ей удалось сделать королеву лояльной к себе, хотя кажется неимоверным, чтобы одна женщина без предубеждения относилась к другой, являющейся любовницей ее мужа. И все же даже королева увидела, что Людовик XV после приближения маркизы де Помпадур стал более степенным, более уверенным в себе и уравновешенным.

Успехи театра новоиспеченная маркиза ловко использовала для новых начинаний. Она построила (разумеется, за средства короля) замок Белльвю, отличавшийся необыкновенной оригинальностью, тотчас запоминающейся экстравагантностью и, конечно, великолепием. Все, что делала Жанна Антуанетта, имело единственную осязаемую цель – запомниться своей неповторимостью, поразить фантазией и снова подчеркнуть, что ей нет равных в создании чарующих декораций к течению Жизни. Король не мог не оценить этого, ведь до того он общался с пустоватыми девицами, способными удивить его лишь в постели. А тут было нечто, веющее завораживающим ароматом экзотики, порой он ощущал прикосновение вечности и трепетное дыхание романтики. А в постели Жанна Антуанетта тоже была великолепна, ведь она знала толк в мужских желаниях и думала лишь о том, чтобы они были удовлетворены. Любовь и секс, увы, были для нее лишь механизмом управления мужчиной, который она использовала с максимальной отдачей…

Еще одной нетипичной деятельностью маркизы де Помпадур, мотивацией которой была все та же извечная боязнь оказаться изгоем двора и общества, стало формирование небольшого круга надежных друзей и целой армии шпионов. Она знала цену информации и потому не скупилась оплачивать специфические услуги, тратя на это все те же деньги монарха. К деньгам Жанна Антуанетта была почти равнодушна, она просто максимально эксплуатировала их как для достижения сиюминутных целей, так и для реализации долговременных планов. Кроме того, информацию женщина использовала двояко: частью для обеспечения собственной безопасности и влияния, а частью – для того чтобы развеселить или подзадорить короля знанием дел в государстве. Хотя и самой ей эти знания не раз сохраняли место возле монарха и, быть может, даже жизнь. Неудивительно, что она со временем стала влиять и на государственные дела, впрочем нередко продвигая совершенно нелепые решения. Ведь руководствовалась фаворитка не государственными интересами, а соображениями личного могущества и влиятельности. Таким образом, при ее значительном содействии был подписан невыгодный Франции Аахенский мир, затем заключен не менее сомнительный союз с Австрией вместо участия в коалиции с Германией и Англией и наконец государство ввязалось в разрушительную Семилетнюю войну. Хотя стоит ли взваливать на влиятельную в своей стране женщину всю ответственность за извечную склонность правителей к завоеванию территорий и к славе. Просто ей удавалось на свой лад корректировать эфемерные цели мужчин, а политиком она была неважным. Но даже при неблагоприятно разыгрываемых картах постепенно увязающая в политических вопросах женщина сумела сохранить свое могущество при дворе и влияние на короля. И не только потому, что в интригах она была более сведуща, нежели в вопросах международной политики. Она панически боялась быть вычеркнутой из игры, и этот безумный животный страх сначала заставил ее заняться политикой, а затем сделать ряд грубых ошибок в пользу своего положения и в ущерб государству. Хотя, отдавая должное острой и своевременной мысли маркизы, стоит заметить, что попутно ей удавалось сотворить нечто такое, на что способны лишь натуры исключительные. Например, она подсказала королю идею создать в столице военную школу для сыновей ветеранов войны и обедневших дворян, что способствовало росту популярности Людовика XV. К подобным примерам может быть отнесено и создание во Франции фарфорового производства, что среди прочего имело и другое, более важное значение, чем оказание услуги государству и выуживание восхищения у короля. Для маркизы это уже была попытка самостоятельно прикоснуться к истории, оставив свой замысловатый след в ее покрытых пылью Вечности летописях. Она всегда знала, что делает, и редко ее действия преследовали лишь одну цель. Как, к примеру, в ее покровительстве выдающимся людям своего времени: художникам, литераторам, философам. С одной стороны, она формировала стан влиятельных сторонников, с другой – разнообразила времяпрепровождение короля, организовывая встречи с интересными людьми. Наконец, еще одна задача, старательно маскируемая, заключалась в привлечении этих людей для того, чтобы запечатлеть ее образ в своих произведениях. И действительно, кажется неслучайным, что на многочисленных полотнах Буше, Кошена, Ван Лоо, Друе маркиза де Помпадур выглядит моложе, румянее и колоритнее, чем была на самом деле. Не остался равнодушным к ее образу и скульптор Пигаль, увековечив ее в камне. Нельзя не признать: подобно другим знаменитым личностям, Жанна Антуанетта Пуассон обладала отменным чувством Истории.