Кровь ангелов - Майкл Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Картинок нет, потому что здесь слишком слабый сигнал?
Я кое-что проверил, а затем покачал головой.
— Нет. На странице есть места для картинок, но, похоже, сами картинки на сервере отсутствуют.
Джон закрыл свой компьютер и достал телефон. Куда-то позвонив, он попросил Оза Тернера. Видимо, ему ответили, что того еще нет на работе. Сказав, чтобы Тернер перезвонил ему, как только появится, он с мрачным видом закрыл телефон.
— Что все это значит? — спросил я.
— Надеюсь, что ничего. Нужно ехать.
— Куда? Я уже искал. И можешь мне поверить, похититель вовсе не сидит за столиком на углу с кружкой пива.
— Знаю. Мы не можем отправиться ее искать. Мы не знаем, куда ее забрали. Мы даже не знаем, с чего начать. Так что я хочу поехать совсем в другое место.
Я ждал, что он скажет, куда именно, но напрасно. Повернувшись, я увидел, что Джон смотрит через ветровое стекло. В пятидесяти ярдах дальше по улице на лужайке за оградой толпились ребята из средней школы Торнтона, для которых быстро, как это обычно и бывает у молодых, пролетало время перерыва между уроками.
— Джон?
Казалось, он меня не слышит, и я понял, что он ищет среди них Карен, свою дочь, похищенную Человеком прямоходящим 15 мая 2000 года, после чего никто больше не видел ее живой. Сейчас ей было бы примерно девятнадцать. Самым старшим из тех, кого мы видели, было лет шестнадцать-семнадцать, так что Карен никак не могла быть среди них — если только она не застряла внутри очень, очень надолго, делая какую-нибудь контрольную работу, или обсуждая с учителем костюмы для школьной постановки, или помогая не столь умному, как она, соученику.
— Как ты?
— Отлично, — ответил он и посмотрел в сторону, проезжая мимо школы.
Джон сказал мне, куда он хочет поехать, и я показывал направление, насколько мог вспомнить сам. Потом Зандт позвонил в полицейский участок Торнтона и представился агентом ФБР. Раньше он сам работал в полиции, расследуя убийства в Лос-Анджелесе, и знал соответствующий язык и протокол, однако меня все же заинтриговала та легкость, с которой он играл свою роль.
— Часто приходилось заниматься подобными вещами, да?
Он не ответил, держа направление на северо-запад. Наконец мы выехали на прямую дорогу, уходившую в мокрый лес, и я начал узнавать знакомые места.
— Что мы там будем делать?
— Ты кое-что сказал, когда рассказывал мне про второй труп, — ответил он. — Что показала медицинская экспертиза?
— Я знаю не больше того, что видел в ту ночь. Я и сам-то был там лишь с молчаливого согласия остальных. А у Нины не было возможности что-либо мне рассказать на следующий день, поскольку всем было не до того из-за истории с Гуликс. Возможно, результаты вообще еще не готовы. Вероятно, сейчас они переключились на то, что осталось от Рейдела.
Увидев вдоль обочины знакомую полосу гравия, я сказал Зандту, что мы уже близко. Еще через сто ярдов машина остановилась.
Выйдя, я посмотрел на сырой лес.
— Здесь, — сказал я.
Джон вышел, открыл багажник и начал что-то оттуда доставать.
Я посмотрел в ту сторону, откуда мы прибыли.
— Тебя ничего не удивило, пока мы ехали?
— В общем-то, нет, — ответил он. — Если не считать того, что я не слишком расстроился, оставив позади этот город.
— Нас никто не останавливал.
Я снова позвонил Монро. У него не было ни времени, ни желания разговаривать, но я не отставал, пока он не понял, что я хочу сказать: если они считали, что перекрыли выезды из города, то явно ошибались. В конце концов он повесил трубку.
Зандт закрыл багажник. Через плечо у него висела длинная брезентовая сумка.
— Что там?
— Инструменты. Куда теперь?
Я направился в лес. Земля очень скоро превратилась в болото, еще более вязкое после вчерашнего дождя. Я не был слишком уверен в том, куда идти, но едва начал сомневаться, вдали мелькнула желтая лента. Мы подошли к тому месту, где через ручей были переброшены доски, ведшие на небольшой островок. Одна из досок сломалась, но мы перешли по ним без каких-либо происшествий.
Джон немного постоял, оглядываясь по сторонам.
— Рубашка висела вон там, — показал я.
Я подвел его к месту и развернул так, чтобы он видел то же самое, что я показывал другим позапрошлой ночью.
— Сейчас сложно представить всю картину целиком, но тогда все казалось достаточно ясным.
— Верю, — кивнул он. — На этих ветках?
— Да. Лицом в ту сторону.
Джон посмотрел на дальний конец полуострова. Все, что там можно было увидеть, — поднимающиеся по склону холма деревья, хотя чуть дальше они, казалось, становились реже.
— Что в той стороне?
— Кажется, кто-то говорил, какой-то маленький городок.
— Полицейские проверяли все возможные выходы с этого места?
— Думаю, да. Но, как я уже сказал, вчера я ничего об этом не слышал. И если они не сделали этого в ту, первую ночь, то вряд ли это уже случится. Все имеющиеся в их распоряжении силы сейчас заняты совсем другим. Серьезно, зачем мы здесь, Джон? Меня не волнует, каким образом мертвец попал на этот остров. Меня волнует, где сейчас Нина, и мне кажется, будто у меня под кожей бегают пауки.
— Я знаю. Но ты был прав. Рубашку повесили здесь не просто так. Убийца на что-то намекал. Но почему здесь?
Он снова направился туда, где был найден изуродованный труп. Большая часть площадки была расчищена от травы, земля осталась неровной в тех местах, где брали образцы почвы, тщетно пытаясь установить, где находился труп до этого.
Джон снял сумку с плеча и расстегнул молнию.
— И какова же твоя теория?
Он сунул в сумку руку и вытащил лопату.
— Джон, если мы что-то нарушим на месте преступления, нас посадят в тюрьму.
Он начал копать.
Земля была очень мягкой и через пятнадцать минут превратилась в сплошное месиво.
— Здорово, — констатировал я. — Итак, под слоем грязи ты не нашел ничего, кроме новой грязи. Все, я пошел. Это лишь пустая трата времени, и…
— И никто не знает, где Нина. — Он продолжал копать, словно машина. — Я это понимаю не хуже, чем ты, ясно? Сегодня я проделал немалый путь, и не только из-за тебя.
— Если это настолько хорошая мысль, то почему она не пришла в голову копам?
— Потому что у них для этого не было никаких причин.
— А у нас? Если бы земля выглядела хоть сколько-нибудь нарушенной, они бы все здесь перерыли. А раз они этого не сделали, значит, ничего такого тут не было.
Он выпрямился и, похоже, понял, что еще немного — и я уйду.
— Именно так и ведется расследование, — терпеливо объяснил он. — Делаешь все, что можешь, и надеешься, что рано или поздно придешь туда, куда нужно. Если тебе нужно идти — иди. Иначе — можешь либо стоять тут, сходя с ума над неразрешимой проблемой, либо взять еще одну лопату и помочь.
Его слова окончательно сбили меня с толку.
— У тебя что, есть еще одна лопата?
Он снова начал копать.
— Конечно.
— Зачем тебе две лопаты?
— У меня все в двух экземплярах, Уорд. У меня две лопаты, два фотоаппарата и по два пистолета каждой марки. У меня две карты и два ноутбука, не говоря уж о двух комплектах документов.
— Я спрашивал зачем, а не просил перечислять твое имущество.
— Потому что если ты один, то главное, чего ты себе не можешь позволить, — чтобы у тебя под рукой не оказалось нужного именно здесь и сейчас. Так что для надежности лучше иметь всего по два.
Весь его вид говорил о том, что он провел слишком много времени в пустой машине или сидя вечерами в молчаливых номерах дешевых мотелей, погруженный в собственные мрачные мысли. Я не слишком хорошо его знал, но очевидно было, что он стал другим, словно избавившись от всего, что мешало ему достичь цели, к которой он стремился. Джон напоминал патруль, состоящий из одного человека, одинокого наемника, не нужного никому, кроме самого себя.
— Тебе вовсе незачем было быть одному.
— Что ты делал последние полгода?
— Скрывался. В маленьком домике, неподалеку от того места, где мы видели тебя в последний раз.
— Нечто подобное я и предполагал. Тебе нужен был сосед, виновный в трех убийствах?
— Я думал, в двух.
— Помнишь Дравецкого, застройщика?
— С которым ты пошел на сделку в обмен на информацию о том, где может быть Пол?
— Никакой сделки не было. Это он так думал. А потом я за ним вернулся.
— И убил его.
— Он был очень плохим человеком.
— Не уверен, что в твоей нынешней ситуации ты имеешь право на подобные заявления.
— Думаю, имею. — Он остановился и посмотрел на меня. — Впрочем, три — тоже неправда. С тех пор было еще четыре.
— Господи, Джон, почему бы тебе просто не вступить в ряды «соломенных людей»? Думаю, сейчас ты для этого вполне подходишь, не так ли? Семь убийств? Приличное число.