Любовь с ароматом чая - Джанет Маклеод

– Рад, что твое дорогостоящее образование приносит пользу, – едко заметил Герберт.

– Я принимаю вызов, – ответила Кларри, смеясь.

– Олив, принесите, пожалуйста, свою скрипку, и мы сможем сыграть дуэтом, – попросил Уилл.

Они вчетвером провели вечер в кабинете у камина. Кларри с Уиллом играли в нарды, а Герберт и Олив читали, а потом Герберт и Кларри слушали игру Олив и Уилла.

Это было очень похоже на те зимние вечера в Белгури, которые они проводили с родителями и Камалем, – именно такими их запомнила Кларри. Она испытывала глубокую благодарность к либерально мыслящему Герберту и его эмоциональному сыну за то, что они позволили ей почувствовать себя в кругу семьи.

На следующий день Герберт вернулся к работе, а Уилл поехал проведать Джонни.

– А почему ты не приглашаешь его к себе? – поинтересовалась Кларри. – Мы с радостью приготовили бы угощения, которые ему нравятся.

Уилл воспринял эту идею с восторгом, и Кларри поняла, что раньше ему никто этого не предлагал. Его отцу такое не приходило в голову, а Вэрити была бы против присутствия еще одного юноши, путающегося у нее под ногами.

Джонни Уатсон оказался веселым темноволосым пареньком, таким же смешливым, как и Уилл. Он говорил с шотландским акцентом. По просьбе Уилла Кларри и Олив приготовили блюда индийской кухни: приправленную карри баранину и нут с рисом, а также пресные хлебцы, которые мальчики помогали им печь на противне. Джонни был поражен таким попранием норм этикета и простыми отношениями Уилла с прислугой, но с радостью присоединился к ним. Кларри показала мальчикам, как нужно зачерпывать еду лепешкой.

Вошедший Герберт застал их сидящими за кухонным столом и поглощающими экзотические яства. Кларри виновато вскочила.

– Простите, сэр, я думала, вы в офисе.

Герберт пришел в замешательство. Он хмуро взглянул на мальчиков.

– Очень вкусно, папа, – сказал Уилл с полным ртом.

– Судя по запаху, так оно и есть, – согласился Герберт, отодвигая свободный стул. – Можно и мне попробовать?

– Конечно, сэр, – улыбнулась Кларри, вздохнув с облегчением.

Вскоре Уилл и Джонни вернулись в школу, и в доме опять стало пустынно и одиноко. В течение 1909 года Кларри с нетерпением ждала ставших регулярными визитов Вэрити. Она приходила по четвергам и привозила двойняшек к деду.

– Она не знает, что Джек прекратил со мной отношения, – сухо сказала Кларри, обращаясь к Олив.

Герберт рано возвращался из офиса, чтобы увидеться с внуками, и, ко всеобщему удивлению, сильно привязался к малышам. Он щекотал им подбородки, трепал за щечки и носил на руках по кабинету, энергично подбрасывая, пока дети не начинали визжать. Нередко Кларри приходилось забирать плачущего младенца и баюкать его, пока он не успокаивался и не засыпал. Так делала Ама, когда Кларри сама была ребенком.

В один из летних дней, когда дверь кабинета была открыта, Кларри услышала возбужденный голос Берти.

– …слишком много! Тебе не нужны все три.

– Я не вмешиваюсь в ваши домашние дела, а вы не вмешивайтесь в мои, – проворчал Герберт.

Несшая кувшин воды Кларри догадалась, что они говорят о ней, Олив и Долли. Она остановилась на лестнице, не зная, что делать дальше.

– А с другой стороны, нам совсем не помешали бы лишние слуги. Лаванда не справляется с двойняшками. Она слишком стара. Может быть, Белхэйвен переехала бы к нам на какое-то время, пока они не подрастут?

– Пока они не пойдут в школу, ты хотел сказать, – фыркнул Герберт. – Если Вэрити удастся ее заполучить, назад она ее уже не отпустит.

– Ну и что? – спросил Берти. – Ты можешь оставить себе младшую сестру. Тебе ведь не нужны обе.

Кларри стояла на лестнице, и в ней нарастало возмущение. Если Герберт уступит требованиям Берти, она вмешается прямо сейчас.

– Папа, пожалуйста, хотя бы подумай над этим. Вэрити настаивает на том, чтобы это была именно старшая Белхэйвен. Она хорошо обращается с детьми. Похоже, она прирожденная нянька.

– Ну ладно, – вздохнул Герберт, начиная сдаваться. – Я подумаю.

– Мы будем хорошо ей платить, если ты об этом беспокоишься, – заверил его Берти.

Кларри не могла сейчас предстать перед ними. Рассерженная тем, что ее обсуждают, она повернулась и быстро пошла назад в кухню.

Олив встревожилась, узнав от Кларри о том, что ей удалось подслушать.

– Они не могут нас разделить! – воскликнула Олив. – Просто не имеют права!

– Они этого не сделают, – твердо заявила Кларри.

– И я не желаю работать на эту отвратительную Вэрити, – разнервничалась Олив.

– Я тоже. Мы найдем себе другое место. Теперь у нас не будет проблем с трудоустройством, – гордо сказала Кларри. – Есть агентства, куда мы можем обратиться, и они найдут нам работу. Я не знала об их существовании, когда мы сюда приехали, иначе мы выбрались бы из пивной гораздо раньше.

Кларри готовилась к предстоящему объяснению с Гербертом. Только к концу недели он собрался с духом, чтобы вызвать ее к себе в кабинет для разговора. К этому времени Кларри была в столь взвинченном состоянии, что боялась открыть рот, чтобы ему не нагрубить.

Герберт стоял у окна позади стола в своей обычной обороняющейся позе, крепко сжав кулаки на набалдашнике трости.

– Кларри, – начал он, – прошу вас, присядьте.

– Я лучше постою, сэр, – сказала она сдавленным голосом.

Он тревожно взглянул на нее. Кларри дерзко посмотрела ему прямо в глаза. Герберт отвел взгляд и стал смотреть в окно, еще сильнее стиснув пальцы. Внезапно Кларри испытала жалость к нему: ему было не легче, чем ей. Но все же она сумела совладать со своими чувствами. Он собирался избавиться от нее, потому что был слишком слаб и не мог противостоять напористому сыну и эгоистичной невестке.

– Я знаю, о чем вы собираетесь мне сказать, – резко произнесла Кларри. – Мой ответ – нет.

Обернувшись, Герберт удивленно уставился на нее.

– Откуда вы можете об этом знать?

– Я случайно слышала, как вы с мистером Берти об этом говорили, – смутилась Кларри. – Я не подслушивала, просто шла по лестнице, а дверь была открыта.

Герберт быстро обошел вокруг стола и приблизился к ней.

– Мне очень жаль… – заговорил он.

– В общем, мы не переедем. Мы с Олив. И не позволим нас разлучить. Если мы вам здесь не нужны, мы найдем себе другое место, где нас будут ценить. – Кларри сердито взглянула на него.

Возмущение, которое она до сих пор сдерживала, теперь вырвалось наружу.

– Для вас с мистером Берти это, возможно, малозначащие хозяйственные вопросы, но для меня и для Олив этот дом за прошедшие три года стал родным. Мы привязались к нему… к мистеру Уиллу…

Отбросив трость, Герберт подошел и схватил ее за руки.

– Прекратите, Кларри!

Она замолчала, пытаясь совладать со своими чувствами. Никогда раньше он к ней не прикасался. Она видела, как взволновала его ее откровенность, но не могла уйти от него, не высказав всего, что у нее наболело.

– Все, чего я у вас прошу, – это положительную характеристику, – сказала она жестко, освобождая руки.

На вытянутом лице Герберта застыло напряжение. Его глаза предвещали бурю.

– Нет, Кларри, – проговорил он сквозь зубы.

– Нет? – переспросила она, вновь вскипая. – Почему нет? Хоть это вы могли бы сделать, сэр.

– Потому что я не хочу, чтобы вы от меня уходили! – крикнул Герберт.

Кларри уставилась на него, ничего не понимая.

– Вы не хотите этого?

– Нет! Я хочу, чтобы вы остались. Чтобы вы остались вместе со своей сестрой, – сказал он, волнуясь.

– Но, сэр, вы же говорили мистеру Берти…

– Забудьте о том, что я ему говорил, – резко оборвал он ее. – И послушайте не перебивая, что я вам скажу.

У Кларри пересохло в горле. Похоже, она его рассердила. Она испортила их отношения, откровенно высказавшись, в то время как ей вообще не следовало ничего говорить. Видимо, он не собирался отдавать ее Вэрити.

Кларри видела на виске у Герберта пульсирующую жилку. Он пытался взять себя в руки.

– Я размышлял над тем, чтобы предоставить вам возможность работать у моего сына. Вы молоды. У них в доме, безусловно, веселее. Ваше положение там было бы более престижным. Все это я принял во внимание, имея целью ваше благополучие.

– Благодарю вас, сэр, но…

Он поднял руку, давая ей знак замолчать.

– Но у меня есть еще одна причина, чтобы отослать вас от себя.

Герберт вперил в нее строгий, проницательный взгляд. Кларри похолодела. Она вдруг подумала о том, что Герберту каким-то образом стало известно о ее встрече с Уэсли в парке, что до его ушей дошли порочащие ее слухи.

– Дело в том, – произнес он, – что я к вам слишком привязался. Гораздо сильнее, чем это уместно между хозяином и его экономкой.