Тайные битвы ХХ столетия - Алексей Виноградов

Комментируя «советско-американский сговор», «Зери и поппулит» отмечала: «Теперь опять повторился Мюнхен, опять западные державы бросают Чехословакию на произвол агрессоров, чтобы натравить их на Восток, на Китайскую Народную Республику… В свою очередь советские руководители давно уже не жалеют усилий, чтобы помочь американским империалистам выйти из тупика, в который они зашли во Вьетнаме».

Очень похоже, что албанский анализ геополитических игр 1968–1969 гг. недалек от истины. В конце 60-х Китай был головной болью для лидеров как Соединенных Штатов, так и Советского Союза. Самая крупная по населению держава земного шара, имевшая в своем распоряжении ядерное оружие, претендовала на главенствующую роль как в международном коммунистическом движении, так и среди стран «третьего мира». Мао Дзэдун и компания поддерживали повстанческие движения во всех уголках земли и грозились «стереть с лица земли как американских «бумажных тигров», так и советских ревизионистов». Поэтому США стремились столкнуть лбами двух «коммунистических монстров», как во времена второй мировой войны они стравили СССР с Германией. (И действительно, вскоре разгорелся советско-китайский конфликт из-за острова Даманский, едва не переросший в крупномасштабное столкновение).

Вьетнам был еще одним очагом напряженности в Азии. В 1968 г. американское присутствие в Южном Вьетнаме достигло наивысшей точки, и тем не менее дальновидным стратегам на Капитолийском холме уже было ясно, что дальнейшая борьба на этом фронте бесперспективна и из сложившейся ситуации необходимо искать выход. План из 8 пунктов по «урегулированию во Вьетнаме», представленный в конгресс весной 1969 г., открыто предусматривал свое осуществление «при поддержке советских руководителей». И действительно, советская дипломатия помогла в итоге Вашингтону распутать «вьетнамский узел» и ретировать из джунглей на родину к 1973 г. свои изрядно помятые армии.

Однако только ли конфликты на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии стали объектами тайных торгов по Чехословакии? Пик западного пропагандистского и дипломатического «вмешательства» в события «пражской весны» (май-июнь 1968-го) точно совпадает по времени с бурными выступлениями против де Голля во Франции. Как мы уже видели, «кровавая неделя в Латинском квартале» и последующие события происходили при активной поддержке ЦРУ и — через ФКП — Москвы. Не объясняется ли это трогательное «подключение» к антидеголдевскому заговору центра мирового коммунизма неким соглашением? Скажем, Советы помогают Соединенным Штатам свергнуть французского президента а Вашингтон закрывает глаза на «наведение порядка» интервентами Варшавского Договора в Праге? Какие круги могли дать добро на соглашение с Советами, показывает тот факт, что все действующие лица этой истории с американской стороны представляли масонство (президент Джонсон, госсекретарь Раек, главнокомандующий НАТО в Европе Лемнитцер, шеф; ЦРУ Ричард Хелмс). То же «братство» представляли и оппоненты «Коннетабля» во Франции. То самое масонство, деятельность которого де Голль пытался жестко ограничить. К этому соглашению могли подталкивать и международные банки, о чем свидетельствуют дальнейшие теплые отношения Брежнева и «банкира» Помпиду…

ЦИРКУЛЬ НАД КРАСНОЙ ЗВЕЗДОЙ

Помпиду делал дружеские шаги не только в сторону Америки и ее ближневосточного союзника. Не менее ретиво он делал реверансы и в сторону Кремля. И надо сказать, нашел у советского руководства больше понимания, чем его предшественник. Особенно это касалось его личных взаимоотношений с Брежневым: все начало 70-х гг. было заполнено официальными и неофициальными встречами между двумя лидерами. Некоторые газеты даже утверждали, что между генсеком КПСС и французским президентом завязалась дружба. Но если таковая и имела место, то зиждилась она явно не на любви к охоте.

К середине 70-х гг. Брежнев имел немалые ценности, а также вклады за рубежом на общую сумму примерно в 50–70 млн. долларов (известно, что после смерти «вождя» его дочь Галину не выпускали за границу, поскольку она отказывалась поделиться отцовским богатством с КГБ и Кремлем). Кто, как не «дорогой Жорж», — правая рука Ротшильдов, мог служить лучшим посредником между кремлевским лидером и швейцарскими банками в тайных финансовых операциях? Вот и в начале 1974 г. президент и генсек встретились в Швейцарии для обсуждения общих денежных дел. Однако кому-то этот секретный канал встал поперек горла. В воскресенье 31 марта того же года Помпиду вдруг занемог и был госпитализирован с первоначальным диагнозом «небольшое воспаление легких», а уже через день скончался. Брежнева при этом известии чуть самого не хватил удар — он-то знал, что означают такие скоропостижные смерти от «небольшой простуды».

Сыграло ли роль в этой неожиданной развязке то обстоятельство, что Помпиду был немаловажной персоной в Бильдербергском клубе? И сам, возможно, пытался вовлечь советского друга в некие тайные структуры. Во всяком случае, интересно, что в 1981 г. Брежнев встретился с делегацией французских социалистов, которые, кроме того, были и масонами, а ближе всех на памятном фотоснимке к генсеку стоял Роже Лерей — Великий магистр Великого Востока…

Масонство, несомненно, продолжало нелегальное существование в Советском Союзе в среде культурной элиты. Многочисленные намеки на это видны во многих произведениях литературы и искусства. В «опере-детективе» Андрея Вознесенского «Дама-треф» Автор (?) «делает знак масонов». В его же стихотворении «В театре» есть многозначительная строчка о «братстве ложи». «И ходит строчка стиховая меж нами, как масонский знак», — писал А. Кушнер в «Письме; к другу». Писатель Юрий Мамлеев достаточно прозрачно намекает на характер посещавшегося им в 60-е гг. «дружеского кружка»: «Это были своего рода мистерии… Был внешний круг и был внутренний круг… Все были связаны между собой духовными узами! Центр интересов занимали проблемы метафизики… поиски ответа на основные религиозные вопросы, который выходил за; пределы любых ортодоксии. Это был до известной степени возврат к устному общению. Все эзотерические учения передавались друг другу только устно…» На многочисленных международных конференциях за рубежом, особенно по истории культуры (где вполне невинно звучали темы вроде «Масонство и Просвещение XVIII столетия»), советские интеллектуалы могли сравнительно свободно контактировать с «братством» и вступать в него.

Разумеется, речь шла о верхах интеллигенции, а не партии. Хотя значимость этого «культурного слоя» не была ничтожно малой даже для высоких руководителей (напомним, что поэт Евтушенко имел прямой телефон к председателю КГБ Андропову, чего не удостаивались и многие министры), но от рычагов управления страной он оставался далек. А что же «верхи»?

Некоторые загадки тайной жизни Кремля 50-х — 70-х гг. объясняет книга «Масонство в мире и в Турции», вышедшая в 1976 г. в Стамбуле. Автор, прикрывшийся псевдонимом Хасан Джем, более никогда не появлялся на горизонте публицистики, кто он в действительности — осталось неизвестным. Осталось непонятным и то, почему после переворота генерала Эврена 1980 г. в Турции остатки тиража этой книги были уничтожены.

Но самое любопытное — приводимый Джемом список советских масонов. Он относится к 50-м гг., но некоторые его персонажи оставались на виду и в более позднее время. Приведем указанных масонов в соответствии с их положением в партийной иерархии:

Президиум ЦК: Каганович, Коротченко, Первухин, Пономаренко, Сабуров, Суслов, Шверник.

Кандидаты в члены Президиума ЦК: Зверев, П. В. Юдин.

Члены ЦК: Байбаков, Ванников, Кириченко, Корнейчук, Круглое, Митин, Поспелов.

Кандидаты в члены ЦК: Горшенин, Даниилов, Двинский, Жимерин, Корниец, Лацис, Малик, Носенко, Райзер, Симонов, Шаталин, П. А. Юдин.

В списке также значатся: министр автомобильного транспорта Лихачев, секретарь президиума Верховного Совета Горкин, академики Митин, Александров, писатель Эренбург.

Вообще Хасан Джем комментирует этот список довольно путано, иногда трудно понять, имеет ли он в виду «братьев вольных каменщиков» или просто «скрытых евреев», что для него чуть ли не одно и то же. Правда, этому есть историческое объяснение. Как и в венгерском, в турецком масонстве издавна был силен еврейский элемент. Имена адвоката Карассо и министра финансов Джавид-бея и многих других прославились уже в период младотурецкой революции. В том самом 1976 г., когда вышла книга Джема, парламент в Анкаре обсуждал законопроект о запрещении «братства вольных каменщиков» как «гнойного нарыва сионизма». Но это не имеет прямого отношения к делу.

«Список Джема» так и остался бы непонятным казусом, если бы история о «советских масонах» не имела продолжения. В 1980 г. в ГДР была издана книга «Масонство в современном мире», значившаяся как перевод с английского. Среди названных там «вольных каменщиков» фигурируют тот же Суслов, а также Громыко. Из масонов соцстран — венгерский лидер Янош Кадар, румынский «Кондукэтор» Чаушеску и… Войцех Ярузельский, тогда еще не президент-диктатор, а главнокомандующий польской армией. Выход такой книги не мог не быть санкционирован партийным руководством Восточной Германии: вероятно, Хоннёкера обеспокоила некоторая тенденция среди верхов «братских партии»: