Любить кого-то? - Грейс Слик

Вот и пришло время засунуть пальцы в нос парню в первом ряду. Я понимала, что происходит; в отличие от своего обычного бессознательного состояния, в этот раз я сама создала себе неприятности. Алкоголь обострил мой слух, и пара заложенных ноздрей в первом ряду мешала мне петь. К ним почему-то оказался приделан какой-то немец, он был очень удивлен, когда я подошла к нему с явным намерением поковыряться у него в носу. Не то, чтобы он был сильно против - а, может быть, просто остолбенел, - но он не издал ни звука.

Закончив, я поняла, что проблема не в нем. Мне не нравились эти нацистские выродки, не нравился "перестроенный" "Airplane" и не нравилось самой принимать в этом участие. Мне хотелось, чтобы немцы с отвращением смотрели на себя в зеркало. Мне хотелось, чтобы группа увидела, какое я бесконтрольное чудовище. Когда на следующий день я "уволилась", никто не сделал попытки меня удержать.

Настоящий американский панк.

По правде говоря, я устала от всех (кроме Чайны и Скипа). Поскольку Скип был на моей стороне в споре с Полом, могу ли я петь и блевать одновременно, он тоже был готов уйти. Мы оба улетели домой на следующий же день, и турне продолжалось без нас. На оставшихся концертах Марти пел один.

40. В состоянии опьянения

"Как я могу тебя потерять, если ты от меня не уйдешь?" - название песни Дэна Хикса.

После этого злополучного тура Марти снова покинул группу. Грейс тоже была вне досягаемости, и "Starship" начали искать нового вокалиста. Пока перетряхивался состав, я "осела" дома, чтобы начать работу над сольным альбомом "Dreams" и свести с ума все дорожные патрули штата.

Кое-кто, напившись, плачется на свою тяжелую жизнь, ищет виноватых. Мне же необходимо было сесть за руль. Просто счастье, что я никого не угробила: в руках пьяницы автомобиль - страшное оружие. В семидесятых меня трижды останавливали за вождение в состоянии опьянения, но все три раза я даже в машине-то не была!

Как это? Очень просто. Это называлось "вождение в состоянии опьянения", но, в моем случае, правильнее было сказать "разговорчики в состоянии опьянения".

Перед первым арестом мы с Полом выпили по паре бокалов белого вина (в ресторане "Ванесси" в Сан-Франциско такие бокалы!), после чего поехали домой, причем машину вела я. Мы громко спорили, размахивали руками... Когда Пол устал спорить, он попросту выдернул ключи из зажигания и выбросил их в окно, прямо лужайку перед чьим-то особняком, после чего выскочил из машины и зашагал в сторону нашего дома. Я тоже вышла из машины и, встав на четвереньки, попыталась найти ключи. После десяти минут бесплодного ползания в грязи послышались тихие шаги - кто-то подошел и остановился справа от меня. Повернув голову, я увидела очень крупный план черных сапог. "Закон и порядок" - ага, полицейский из Сан-Франциско. Вот он, во всей своей красе: темно-синяя форма, значок, руки в боки, на лице написано: "Так, что здесь происходит?"

Когда он произнес эти слова, я расхохоталась - мне вдруг пришла в голову мысль, что сейчас я отправлюсь прямо в полицейский участок на Брайант-стрит. Я поднялась с колен, и он повторил: "Так что здесь происходит?" Теперь мне стало ясно, что участка не избежать: я продолжала смеяться. Полицейские не любят, когда смеются вместо того, чтобы отвечать; им не нравится, когда их не боятся. Еще им не нравится, когда ползают на четвереньках по газону. Так что я заработала сразу несколько минусов.

Соседку по камере сильно тошнило. Я решила попрактиковаться в карате - вдруг, поняв, что я опасна, мне предоставят одиночную камеру? К сожалению, меня посадили к пьяной девице, певшей "Band on the Run" Пола Маккартни всю ночь напролет. После завтрака (три неопределенной формы куска чего-то серого) адвокат внес залог, я отправилась домой, а мои родители и друзья получили мое имя на первых полосах газет в качестве добавки к своему завтраку.

Второй случай произошел потому, что я не проверила уровень масла в машине. 150 миль в час по скользкой дороге - чревато неприятностями. Я спускалась с холма по дороге в Марин Каунти, когда "Астон Мартин" начал дергаться, а снизу повалил дым и посыпались искры. Я быстро приткнулась к обочине и выпрыгнула к черту из готовой взорваться машины. Подождав, пока хоть кто-нибудь проедет мимо (знаете ли, в 3 часа утра движение не слишком оживленное), я остановила "Фольксваген". Парень спросил: "Может, вызвать дорожный патруль?"

"Конечно," - ответила я.

Минут через пять появились черно-белые. Я уже готова была сыграть роль несчастной женщины, попавшей в беду, но полицейский, под два метра ростом, скрестив руки на пивном животе, сказал: "Так, что здесь происходит?" Его ошибка. Мои проблемы.

"Вот, устроила себе, блин, вечеринку с танцами в три часа утра на этом гребаном шоссе," - с удивлением услышала я собственный голос. - "Собственно, и все".

Мы сразу невзлюбили друг друга: мне не понравился его тон, ему - мой ответ. Мне было предъявлено обвинение в "вождении в состоянии опьянения", и я провела ночь в местной тюрьме имени Фрэнка Ллойда Райта.

Последний случай произошел из-за того, что я решила почитать Омара Хайама. Мне захотелось взять немного хлеба, кувшинчик вина, книжку стихов и отправиться на заброшенную полянку где-нибудь в Милл-Вэлли. Я приехала туда, устроилась поудобнее, поела, почитала и немного выпила. Вдруг, резко контрастируя с окружающей зеленью, из-за поворота вынырнул черно-белый. Некто в форме вылез из машины, остановился и посмотрел на меня. Мне и без него было неплохо, но все-таки он захотел узнать, что я здесь делаю, и произнес роковую фразу.

- Ну, и что тут происходит? - спросил он.

- А тебе какое дело?

Ответ неправильный. Мне надо было присесть в реверансе и прошептать: "Я просто решила перекусить на лоне природы...", но форма, вино и эта дурацкая фраза превратили меня в волчицу-оборотня.

Офицер Крупке сообщил:

- Вы арестованы за пьянство в общественном месте!

- Общественное место? Сосны, сурки и ты - это ОБЩЕСТВО?

А вот и моя любимая комнатка в тюрьме Марин Каунти, где я так люблю проводить вечера... Скип с адвокатом вызволили меня к утру.

Вы можете сказать, что я слишком пренебрежительно относилась к людям. На самом деле, мне их жаль. Адвокаты заплатят залог и будут отстаивать вашу честь в суде - это их работа. Но мне немного стыдно, что моим друзьям приходилось бросать свои дела только потому, что "эта дура опять нахамила полицейскому" или "опять надо доставать Грейс из тюряги". Я знаю, у них есть и другие занятия, кроме как выручать меня. Но что-то во мне противится спокойной жизни.