Новый порядок 2 (СИ) - Dьюк Александр Александрович

— Насколько я понял, хэрр Вортрайх уже предлагал вам вложиться в удачу…

— Предлагал, — кивнул Гаспар.

— А вы?

— Я отказался.

— Тогда ничего не получится, — сказал Пристерзун, чуть повеселев. В голове забрезжил свет надежды. — Хэрр Вортрайх делает такое предложение только раз и не терпит отказа.

— Уверен, для меня он сделает исключение, — заявил Гаспар тоном всесильного владыки мира. — Ну что, вы согласны, хэрр Пристерзун?

Александер навалился на стол, держась за голову, и очень долго смотрел в белоснежную скатерть отсутствующим взглядом. Мысли метались в его голове вихрем. Коротко Гаспар охарактеризовал бы их «И хочется, и колется». Звонку очень хотелось, но кололось гораздо, гораздо сильнее. Настолько, что он впадал в отчаяние и панику. Менталист мог бы подтолкнуть, но не стал этого делать.

Пристерзун резко разогнулся, набрал ртом полную грудь воздуха, раздув щеки, действительно напомнив чем-то хомяка, и долго выдыхал с присвистом. Потом схватил бокал и осушил его залпом.

— Да, — решительно выдохнул он. Круглое лицо покраснело, на лбу проступили бисерины пота.

— Значит, — покровительственно улыбнулся Гаспар, — до завтра в клубе хефлигов.

В кабинете Вортрайха ничего не поменялось. Вазон с шамситской пальмой стоял на своем месте. Стопка свежих газет лежала на своем месте на краю стола. Хозяин кабинета сидел на своем месте и светился вежливостью и деликатностью. Даже кресло было точно таким же удобным, из него совершенно не хотелось вставать.

— Мне казалось, вы прибыли в Анрию ненадолго, — дежурно улыбнулся Вортрайх, сложив перед собой холеные руки.

— Так и было, — заверил Гаспар. — Но срочные дела заставили меня вернуться на прошлой неделе.

Тонкие губы Вортрайха расплылись в хитрой улыбке:

— Тайно скупаете наш город, чтобы стать его полновластным хозяином?

— Что-то вроде этого, — ответил надменной улыбкой Гаспар. — Хотя я бы назвал это «вложением в экономику».

— Ага, понимаю, — кивнул Вортрайх и выпрямился в кресле. — Так о чем вы желали переговорить, хэрр Напье? Не обессудьте, у меня не так много времени сегодня.

Он все еще пребывал в некотором смятении из-за внезапного желания пообщаться с Гаспаром, ведь за прошедшую неделю такого желания не возникло ни разу.

— Скажите, хэрр Вортрайх, ваше предложение еще в силе? — спросил менталист.

— Какое именно?

— Вложиться в удачу.

— А разве я предлагал вам нечто подобное? — Вортрайх со всей вежливостью и наигранностью изобразил непонимание.

— Да.

Хозяин клуба хефлигов разыграл глубокую задумчивость.

— Ах да-да-да, припоминаю, — тонкогубо улыбнулся он. — Но вы сказали, что попрощались с азартом.

— Именно так, — серьезно подтвердил Гаспар. — Но между нами произошло небольшое недопонимание.

Вортрайх состроил заинтересованную мину.

— Вы так меня обескуражили, — продолжил менталист, — что я даже растерялся. Дело в том, что я действительно попрощался со скачками и прочими опасными способами будоражить кровь. Теперь я будоражу ее только безопасными.

— Например? — Вортрайх искоса глянул на него.

— Ставками на опасные способы. Или на любые другие. Например, в карточных турнирах.

— Так-так, — широко улыбнулся хозяин кабинета, обнажив белые зубы. — Причем же здесь я?

— Я пообщался с людьми, они мне кое-что рассказали…

Вортрайх отечески пожурил пальцем:

— Некоторые люди слишком много говорят.

— Да бросьте, хэрр Вортрайх, — повеселел Гаспар, — как будто мне рассказали о чем-то неприличном и противозаконном.

Вортрайх посмотрел на него со всей невинностью кристально честного человека, ни разу в жизни не преступившего букву закона:

— Разумеется, нет. Противозаконно лишь то, что сбивает добрых ваарианн с пути праведного и ведет их к пороку и нищете, а мы люди праведные и небедные.

— Действительно, что нам терять? — поддержал Гаспар. — Кроме повода хорошо провести время и взбудоражить кровь.

— Прямо с языка сорвали, хэрр Напье, — льстиво поддакнул Вортрайх.

Они немного помолчали, слушая опаляемую солнцем Анрию за открытым окном. Хотя Гаспар прислушивался к движению мыслей в голове собеседника. Они текли, словно химический раствор по трубкам, впрыскиваясь в колбу чистой, незамутненной убежденности, и реагировали с добавками раздумий, сомнений.

Вортрайх отвернулся к окну, из которого тянуло жаром улицы, вздохнул.

— Так что же, — коротко улыбнулся он, повернувшись, — вы решили принять участие в нашем небольшом состязании?

— О, нет, нет, — Гаспар изобразил вежливость, с которой обычно собираются послать, но как бы сердечно извиняясь. — Я и карты? Это даже не смешно. Я никудышный игрок, у меня же все на лице написано, — он обвел пальцем вокруг своей бледной физиономии. — Но я слышал, на ваших турнирах разрешены ставки.

Вортрайх откинулся на спинку удобного кресла и заложил ладонь между пуговиц жилетки.

— Да, это так, — алчно заблестел он глазами.

— Насколько высокие?

— Все зависит только от вашего кошелька и фантазии.

— А игроки?

— Только лучшие со всей Ландрии, — заверил Вортрайх не без гордости. — И только лучшие из лучших.

— Те, кто могут купить место на турнире?

— Я бы не назвал это таким грубым словом, — сказал Вортрайх мягким, извиняющимся тоном. — Десять тысяч крон это действительно взнос. В общий бюджет турнира. Пять из них возвращаются игроку. На эту сумму он проводит раунд. В следующий выходит уже с десятью и так далее. У нас очень простое правило, хэрр Напье: победитель получает все. И небольшую премию от меня лично за… особую зрелищность.

Гаспар закинул ногу на ногу, поставил локоть на подлокотник, приложил пальцы к виску.

— Но бывают же исключения, — сказал он. — Иногда лучший из лучших не располагает даже такой суммой.

Вортрайх тоже поставил локоть на подлокотник кресла.

— Бывают, — признал он. — В порядке исключения взнос может уплатить благотворитель. Но учтите, — строго наставил палец Вортрайх, — подобному игроку придется сильно постараться и доказать свое мастерство, а главное, честность. Турнир исключает шулерство, договоренности и нечестную игру. Только честность, удача и мастерство.

— Разумеется, — наклонил голову Гаспар, отчаянно пытаясь не рассмеяться. Из Вортрайха получился бы отменный депутат от партии «Большие обещания» на выборах в Конвент.

— Я так понимаю, — осторожно начал хозяин клуба, — у вас есть на примете некто лучший из лучших?

— Возможно.

— Позволите полюбопытствовать и спросить, кто он?

— Вы его знаете, — вежливо улыбнулся Гаспар, предвкушая реакцию. — Он — член вашего клуба. Хэрр Пристерзун.

Вортрайх сделался кислее лимона. Звонка, по его собственному признанию, терпели в клубе хефлигов лишь потому, что он привносил немного веселья в царство безбрежного уныния, чванства и лицемерия, а кроме того, был отменным орудием решения споров и мести, этаким бретером, который выступал от чьего-то имени в дуэли за бильярдным столом. Ну и конечно, всегда было приятно наблюдать, как очередной новичок пыжится в тщетных попытках заявить о себе, проходя обряд инициации. Поэтому Вортрайх не мог просто так вышвырнуть его из клуба, хотя очень хотелось. Хозяину клуба не нравился чрезмерно удачливый человек на его территории, где только он сам имел право контролировать удачу.

— Я надеялся, что вы меня все-таки удивите, — покачал головой Йозеф Вортрайх. — Мне ведь тоже кое-что рассказали, — виновато улыбнулся он. — Позволите еще один нескромный вопрос?

— Конечно.

— Чем этот молодой человек вас так заинтересовал?

Гаспар помедлил с ответом, изображая задумчивость.

— Он приятен в общении. А еще у него много занятных прожектов.

— А-а-а, — протянул Вортрайх, не скрывая иронии в голосе, — пресловутые столбы и проволока?

— И они тоже, — серьезно сказал менталист.

— Неужели, — хозяин клуба расплылся в лягушачьей улыбке, — вы купились на его россказни о безграничной прибыли, которую принесет его… как это называется?