Похищенное сокровище - Катриона Флинт

Короткая перебежка от кухни до лаборатории оказалась непривычной. Они промокли насквозь и замерзли, тем более что на них была только одна пижама, поделенная на двоих. Но лаборатория встретила их теплом и уютом. На столе горели свечи, в центре помещения стоял огромный чан, наполненный благоухающей смесью из лепестков роз. В стороне лежала груда простыней, рядом на стуле стояла маленькая чаша.

— Я пришла заранее и включила бойлер, — объяснила Кэт, — и еще успела кое-что сделать. Отец считал котел неоправданной тратой денег, но он просто необходим для работы.

Девушка подошла к высокой ширме, загораживающей дальний угол.

Нил наблюдал, как она отодвигала ширму в сторону, причем делала это с каким-то благоговейным трепетом. Более естественной и изящной женщины он не встречал. Невозможно представить себе, что какая-то другая женщина так беззаботно и свободно расхаживает в мужской пижаме, а если нужно, то снимает ее с себя с таким беспечным видом.

Ее обнаженное тело не вызывало ни замешательства, ни стыдливости, ни ложной скромности. Кэт чувствовала себя привычно спокойно, находилась в полной гармонии сама с собой. В постели эта женщина была страстной и щедрой, тогда как в обыденной жизни продолжала оставаться весьма уверенной в себе. Она обращала мало внимания на капризы моды, хотя и получила образование в одной из лучших школ Европы. Одевалась она всегда соответственно окружающей обстановке. Юноша никогда не видел ничего более очаровательного, чем Кэт в рубашке от его спального костюма. За исключением, пожалуй, Кэт совсем без одежды.

Девушка сдвинула ширму в сторону и сделала призывный жест:

— Вуаля! Душ к вашим услугам!

Душ был сделан кустарно, но работал превосходно. Кэт с гордостью демонстрировала его преимущества, забравшись в ванну. Через несколько секунд Нил уже стоял под струями горячей воды и намыливал Кэт жидким пенящимся веществом с ароматом Роз.

— И как ты назвала свое изобретение? — спросил он. Его руки плавно скользили по ее груди.

— Я еще не придумала название. Это пока только эксперимент. Луз считает, что мы не можем его продавать, так как оно пока не имеет определенной формы и упаковки. Возможно, она права. Я не знаю, в какие коробки или банки лучше упаковывать мое изобретение. Люди ведь предпочитают мыло в кусках, им удобнее пользоваться. Хотя мы едва успеваем готовить душистые соли для ванн и смеси из лепестков, так быстро они расходятся. Остается надеяться, что это моющее средство будет иметь успех.

Поцелуй прервал разговор о коммерции и положил начало совершенно другому виду общения. Прошло немало времени, прежде чем они закутались в теплые простыни, покинули уютную, гостеприимную лабораторию и вернулись в дом.

В полдень появился Джо. Он открыл дверь на кухню и вошел в тот момент, когда Нил раскладывал в тарелки омлет своего приготовления.

— Я, пожалуй, выпью кофе, если ты сам сваришь его, — сказал апач.

— Конечно, я только что поджарил зерна.

— Рад слышать. Кофе, который готовит Кэт, почему-то пахнет так, будто она добавила в него буру.

— Я слышала, что вознаграждение за скальп индейца возросло до доллара за штуку, — отозвалась Кэт из кладовой. — Я сниму твой и сразу разбогатею.

— Вот так всегда. Женщины недолюбливают меня, — пожаловался Джо. Он с благодарностью взял чашку с кофе и подумал, что неплохо бы отдохнуть и расслабиться. Он нуждался в этом после утомительных бесчисленных дней скитаний. Сегодня тепло, исходящее от огня, и крепкий кофе радовали его, как никогда.

— Всегда найдется кто-то, кто недолюбливает тебя. Такое происходит в жизни каждого человека, — произнес Нил. — Насколько я помню, последний раз я видел тебя, когда ты с маленьким ножом в руках противостоял пяти бандитам.

— Да. Но нож был большой. А я видел тебя в последний раз, когда ты выглядел так, как будто тебя потрепал буйвол. Кстати, как твоя голова?

— Это была всего лишь лошадь, — вежливо заметил Нил. — И с головой все в порядке. Я даже вспомнил о себе то, что хотел бы забыть.

Нил взял еще одну тарелку, положил целую гору вареного картофеля, добавил кусок омлета и три слоеных печенья.

Кэт вышла из кладовой с миской, наполненной ароматными яблоками.

— Вчера приезжал шериф. Он расспрашивал о тебе.

— Я пользуюсь особым успехом у шерифа.

Джо взял из рук Нила тарелку и слегка кивнул головой в знак благодарности.

— Думаю, в кладовой достаточно продуктов для пирога с мясом, — сказала Кэт. — Вот его бы я и приготовила к ужину. Сегодня довольно холодно, поэтому нужно чем-то заняться на кухне, чтобы согреться.

Мысль, промелькнувшая в голове Нила, не позволила ему ничего ответить. Он бросил быстрый взгляд на апача, который сидел, низко склонив голову. У юноши мелькнуло подозрение, что Джо смеется.

— Как ты думаешь, пойдет снег? — продолжала Кэт.

— Нет, — ответил индеец.

— А я уверена, что в горах обязательно будет снег.

— Возможно. Так что хотел узнать шериф? — Джо уже знал ответ на свой вопрос, но хотел знать, подозревает ли Андерсен кого-нибудь, кроме Кэт.

— В прошлый вторник было совершено вооруженное нападение на поезд. Шериф думает, что это сделала я, — ответила девушка. Она уже не пыталась скрыть раздражение.

Джо промычал что-то неопределенное, запихивая в рот последнее печенье.

— Разве ты не собираешься доказать мою невиновность?

Индеец только рассмеялся в ответ.

У Нила появилось навязчивое чувство, что Джо знал все о визите стража порядка и даже то, куда Андерсен отправился, когда покинул пределы поместья.

— Вчера у нас был ночной грабитель, — подумав, сообщил он апачу.

Джо поднял голову, и его темные глаза удивленно заморгали. Но вопрос прозвучал странно:

— У вас есть еще печенье?

— Сейчас подам, — ответила Кэт и поставила блюда с остатками лакомства на стол.

— Сначала он проник в курятник, — продолжал Нил, — потом в комнату Джона. Была взята кое-какая одежда, но вор не притронулся ни к моим золотым часам, ни к деньгам, которые лежали в бумажнике.

— Вы рассказали об этом шерифу?

— Да, и он осмотрел все вокруг. Но его больше заинтересовали отпечатки ботинок и всякий хлам, оставленный внутри Фэнси Леди. Знаешь ли ты что-нибудь об этом?

— Я? — Джо не скрывал своего возмущения.

— Ты же не грабил поезд, правда? — спросила Кэт. Ее глаза тревожно расширились.

— Не говори глупостей. С какой стати мне нападать на поезд, похищать деньги и… затем оставлять после себя носовой платок с твоими вышитыми инициалами и любовное письмо, заранее зная, что при осмотре вагона эти улики обязательно найдут? Не сомневаюсь, что никто и не думает, что в ограблении принимал участие индеец. В противном случае меня первого бы уже вздернули на виселицу.