Интимный дневник. Записки Лондонской проститутки - Бель де Жур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попыталась обсудить этот вопрос во время сеанса с теткой из салона по выведению растительности, но моя логика никак ее не впечатлила.
dimanche, le 15 fevrier
В этот выходной от нечего делать я отправилась в гости, навестить маму Н. Она прекрасная женщина, крепкая как в умственном, так и в телесном отношении, недавно овдовевшая. Мне показалось уместным провести День святого Валентина с человеком, отношение которого к мужчинам укладывается в формулу: «Не волнуйся, дорогая, рано или поздно ты найдешь себе достойного человека, все они все равно не стоят твоего мизинца».
В настоящее время она подумывает, не продать ли ей фамильный дом, потому что все ее дети уже выросли и она осталась совсем одна.
— Здесь теперь кажется так пусто, — осторожно сказала я. Разговаривая с людьми старшего поколения, всегда можно ляпнуть что-нибудь не то, поэтому приходится быть осторожной.
— Вовсе нет, — живо отозвалась она. — Видите ли, милочка, здесь у меня живут маленькие привидения.
— Ну конечно, — поспешила сказать я. Вот старая ворона!
Потом мы пошли прогуляться по ее кварталу. Расположенный в заброшенной местности к северу от Лондона, этот район никогда не считался фешенебельным, здесь все еще существует мясная лавка (в которой, правда, давно уже не продают гурманам домашней свиной колбасы, заправленной кориандром), а пабы все еще содержатся исключительно местными жителями и посещаются, главным образом, ими же, здесь не вешают туристам лапшу на уши про то, какое у них все аутентичное и оригинальное. Здесь местные жители все еще катаются на автомобилях нормального размера, а не на бегемотах-лендроверах, или вообще пользуются общественным транспортом, что не может не шокировать. Короче, деревня, что с них взять. И поэтому мне они кажутся очень милыми.
Мы заскочили в магазинчик поблизости, купили сэндвичей и газету. Я захотела взять и крохотных пирожных в булочной, покрытых розовой глазурованной корочкой с маленьким пластмассовым сердечком сверху. Потом мы отправились дальше и дошли до самого кладбища. Погода была так себе: пасмурное небо, ветер, хотя кое-где были и голубые просветы. Мама Н. тяжело опустилась на каменную скамью рядом с каким-то надгробным памятником.
— Ну, давай, прочитай-ка мне, детка, что там написано. Я стала читать. Похоронена семья: отец, мать и четверо девочек. Их имена, даты рождения и смерти вырезаны на камне затейливым шрифтом Викторианской эпохи.
— Ты что-нибудь такое заметила? — спросила она.
— Только то, что они все умерли в один день. Какой-нибудь несчастный случай?
— Пожар, — сказала она. — В том самом доме, где живу теперь я.
Неподалеку остановилась какая-то седая дама, прогуливающая терьера. Она помахала рукой маме Н., в то время как ее собачка бесчестила вечную память какого-то увешанного медалями военного.
— Они в это время все спали.
— Не может быть!
И перед глазами у меня встала страшная картина: кроватки, в которых спят маленькие девочки, накрытые одеяльцами, во фланелевых пижамках, а все кругом охвачено ярким пламенем. Страшная судьба, которая нам, вероятно, не грозит с нашим центральным отоплением и огнеупорной мебелью. Такое теперь происходит, только когда какой-нибудь обанкротившийся папаша вдруг съезжает с катушек и губит всю свою семью.
— Когда завтра проснешься, спустись на кухню и понюхай, не пахнет ли дымом?
— А вдруг это будут просто подгоревшие тосты, которые вы готовите к завтраку? — улыбнулась я.
— Нет-нет, — сказала она. — Тут живут четыре маленьких привидения, они умерли, так и не проснувшись.
Мы отправились обратно домой и, вернувшись, читали газету и ели наши сэндвичи. Я послала Н. текстовое сообщение о том, что прекрасно провожу время с его матерью, а сама в глубине души сильно опасалась, что у меня не получится ночью заснуть. При каждом шорохе или скрипе, каждом порыве ветра за окном мне казалось, что где-то что-то уже горит, и каждые пять минут я вскакивала с постели — мне все время мерещился запах дыма.
Когда я проснулась и спустилась на кухню, дымом там совсем не пахло. В мобильнике меня дожидался текст: «Хорошо провести выходные. Не слушай, когда она рассказывает про привидения. Н.»
lundi, к 16 fevrier
Утром сушила волосы — раздался стук в дверь. Открываю: стоит один из моих рабочих, а в руке бледная роза.
— Э-э-э... м-м-м, — сказал он, и это начало было просто очаровательно.
— Это мне? — спросила я.
Вообще-то мы договаривались, что они к этому времени с ремонтом уже закончат, но тут возникли проблемы с новой посудомоечной машиной. В чем именно было дело, они не сказали, видно, им глубоко отвратительна сама мысль огорчить столь нежную и чувствительную особу, как я. А может, просто не в состоянии были выразить суть этих проблем словами. Каждое утро перед началом работы они долго распивали у меня чаи, а стоило мне робко заикнуться о сроках окончания ремонта, они начинали что-то путано мне разъяснять, из чего мне становилось ясно одно: я ничего не понимаю в ремонте. А вообще, мол, барышня, скоро, главное, не волнуйтесь. Я уже почти привыкла к такому образу жизни. И если кто-то из моих рабочих решит остаться со мной навсегда, я не уверена, что смогу убедить его отказаться от этой идеи, разве что сославшись на то, что в доме чай кончился.
— Как мило с вашей стороны.
— Это не с моей стороны, — заявил он. — Это... то есть, я хочу сказать... это не от меня, это один человек попросил меня передать вам.
— Очень приятно. А записка была?
— Я не видел.
— А от кого, вы говорите, эта роза?
— Сам не знаю. — Он минуту подумал, скребя подбородок и хрустя целлофановой оберткой, в которую была завернута роза. — Вроде, какой-то парень...
— А как он выглядел?
— Да так, среднего роста, вроде...
Приятно сознавать, что все эти их невнятные описания и толкования предпринимаются не только с целью сохранить для себя привилегию каждое угро пить мой чай. Хотела было распросить водопроводчика поподробнее, например, заметил ли он, как пришел мой тайный воздыхатель, пешком или приехал на машине, но поняла, что в ответ получу такую же невнятицу и чушь.
— Ну, что ж, спасибо, как говорится, за доставку, — сказала я и отправилась ставить цветок в воду. Слесарь повернулся и потопал к своему фургону. Я заметила, что на целлофане была наклейка ближайшего цветочного магазинчика, так что и здесь никаких намеков, кто это мог быть. Учитывая наплыв покупателей на этой неделе, боюсь, что продавцы вряд ли запомнили, кто покупал у них этот цветок.