ЭЛЬФЫ ЦИНТРЫ - Nick

Командир скрэйлов ждал, весь согнутый и костлявый, как уменьшенная копия

деревьев. При появлении мальчика, он повернулся с того места, где сидел на коленях

перед костром, а затем поднялся и направился поприветствовать его. Не сказав ни слова,

он ударил Кирисина по лицу рукой в мозолях, удар был резкий, жесткий и болезненный.

Кирисин закричал и попытался вырваться. Командир ударил еще раз, посильнее.

-- Итак, пацан,- прошипел он,- где эльфийский камень?

Кирисин замотал головой, слезы катились по его лицу:

-- У меня его нет.

Командир снова ударил его:

-- Расскажи-ка мне, чего я не знаю, ты, дурачок! Где он?

Кирисин от ярости скрипнул зубами:

-- Он у Рыцаря Слова.

Корявая тварь зашипела на него, как змея, и снова ударила:

-- Ты лжешь! Где он?

Кирисин бился в тисках скрэйлов и почти освободился от связывавших его пут. Он

плюнул в командира:

-- Я же сказал тебе!

Он встретил взгляд того и выдержал его, глядя в обветренное лицо, которое все

состояло из впадин и выпирающих костей под морщинистой кожей. Странные зеленые

глаза были яркими и с тяжелыми веками, нос чуть поднимался над ноздрями, а рот

представлял собой сосущее отверстие, лишенное зубов. Зловоние от него было почти

невыносимым, но мальчик отказался отступить от него.

-- Ну, может так, а может и нет.- Рот перекосился.- Мы спросим другого и

посоветуемся по этому поводу.

Он кивнул и скрэйлы, державшие Кирисина, подвели его к краю костра и заставили

его опуститься на колени. За одно ужасное мгновение, мальчик подумал, что они

собирались бросить его в костер. А потом командир подошел к самому краю костра и

подкинул что-то еще в пламя. Огонь взорвался снопом искр и изменился на злой зеленый

цвет, который осветил все вокруг - командира, скрэйлов, мальчика и ближайшие деревья.

Даже сама ночь, казалось, изменилась.

Потом командир начал жестикулировать, произнося что-то на языке, которого

Кирисин никогда не слышал. Скрэйлы отступили назад, даже те, которые держали его за

руки, и их пронзительное перекрикивание приобрело новую настойчивость. Кирисин

внезапно стал свободным, но он оставался на месте на коленях. Он был окружен своими

похитителями, ослаблен до крайности, ранен, и находился где-то посреди страны, с

которой почти не был знаком. Он подумал было попробовать сбежать, но такая попытка в

данный момент казалась совершенно нереальной.

Он почувствовал чье-то присутствие за плечами. Один из скрэйлов снова

приблизился, наверное, почувствовав, о чем он думал. Его шанс сбежать, и до этого

хрупкий, исчез.

Его глаза вернулись к костру. Что-то очень странное творилось в самом сердце

пламени. Какая-то фигура принимала форму, вырастала в размере и поднималась из

огня. Сначала он появился как дух, образованный из дыма и огня, посыпанный пеплом и

окруженный испарениями из-за жара. Но затем он приобрел окончательный вид, приняв

образ и облик старика, облаченного в серые робы. Глаза, такие холодные и неумолимые,

как у змеи, пронзали марево из дыма и пламени, перемещаясь от командира к Кирисину

и обратно.

Это он, подумал мальчик с дрожью, которая пробежала от его шеи до основания

позвоночника. Это демон, который руководит всеми остальными, тот, который

охотится за эльфами и Путеводной звездой.

Демон в пламени негромко прошипел:

...Это тот самый мальчик...

-- Да, хозяин,- ответил командир, слегка наклонив голову в знак уважения.

...Ты взял у него Эльфийский камень...

Командир вздрогнул:

-- На нем его не было.

...Он рассказал тебе, что он с ним сделал...

-- Нет, хозяин.

Долгое молчание оставило воздух неподвижным и пустым от жизни. Призрак не

двигался, пока внимательно оценивал командира.

...Он рассказал тебе о судьбе наших шпионов в городе эльфов...

Командир покачал головой.

...О Деллорин и ее охоте на Рыцаря Слова...

Командир снова покачал головой, но на этот раз менее уверенно.

...Из всего этого, ты дурак...

-- Хозяин, я пытался...

Тот оборвал его взмахом своей руки. Новый столб поднялся из его эфирной

формы, белое облако на фоне темноты.

...Пытался, не так ли? Как же мне повезло, что ты не старался слишком усердно.

Ты иногда слишком усердно стараешься, Каликс! И это заставляет тебя делать слишком

много из того, что ты хотел так много сделать. Не так ли...

--Да, хозяин,- кротко ответил командир.

Холодный взгляд переместился на Кирисина и надавил на него как тяжелый груз.

В этом взгляде было обещание страданий и смерти, мучительных часов перехода от

первых до второй, часов, чтобы лишить его здравомыслия и оставить его безмозглой

оболочкой. Мальчику захотелось отвести взгляд, но глаза демона держали его в таких

кандалах, которые он не мог разорвать.

Одна рука в робе слегка махнула, подзывая его.

...Поднимайся...

Хотя Кирисин не имел намерения сделать это, хотя он даже не был уверен, что его

ноги позволят, он покорно вскочил на ноги, как марионетка, которую дернули за какие-то

невидимые струны, дрожа в присутствии призрака.

...Что с Калфом, мальчик...

-- Умер,- сразу ответил Кирисин, он не мог этому воспрепятствовать.

...Следопыт, Трэйджен...

-- Умер.

...Деллорин...

Кирисин замешкался.

...Та, которая преследовала женщину Рыцаря Слова...

-- Умерла.

Наступило долгое молчание, пока старик изучал его, смутный образ, который имел

что-то материальное, что-то от плоти и крови. От призрака исходила сила, сила,

рожденная пережитыми испытаниями, приобретенными умениями, пережитыми

сражениями и преодолением врагов. Сила, рожденная годами выживания, в то время как

остальные умирали.

Взгляд снова переместился к командиру. Улыбка скривила рот старика, холодная и

пугающая.

...Это было не так сложно, правда, Каликс? Простые ответы на простые вопросы.

Понимание достигнуто встречей глаз и разумов. Ты должен попробовать это...

Он снова вернулся к Кирисину, все еще улыбаясь.

...Ты хорошо поработал, мальчик. Еще пару минут твоего времени и ты сможешь

снова сесть. Ты тот мальчик, который получил Эльфийский камень, который они

называют Путеводная звезда...

Кирисин сдержал желание закричать от отчаяния.

-- Да.

...Что ты с ним сделал...

-- Я выронил его, когда скрэйлы забрали меня.

Еще одно долгое молчание, а затем мгновенно ужасные тиски схватили мальчика,

медленно сжимаясь с сокрушительной силой, угрожая переломать ему кости и разорвать

плоть. Он попытался закричать от боли, но не смог. Он мог только стоять на месте и

терпеть.

Потом тиски отпустили его, и он рухнул на землю дрожащей кучей, ловя воздух,

борясь, чтобы не потерять сознание.

Голос старика прошептал в наступившей тишине:

...Ты выронил его...

Вопрос повис как лезвие над шеей Кирисина. Неправильный ответ и оно упадет, и

его голова будет отделена от тела. Но он ответил правдиво, а давать другой ответ сейчас

не приведет ни к чему хорошему.

-- Я выронил его,- повторил он сухим и хриплым голосом.

Он ждал конца, но старик отвернулся от него и еще раз посмотрел на командира.

...Охраняй его, пока я не доберусь до вас. Больше его не расспрашивай. И никак не

вреди ему. Но следи за ним внимательно. Я поговорю с ним еще раз, когда прибуду. .

Образ старика еще мгновение повисел в пламени, а затем исчез в резком сполохе

искр. Огонь зашипел и погас.

После его исчезновения, Кирисин приютился у остывающей золы и старался

успокоиться.

Они оставили его на месте, и он немного поспал, совершенно обессилев от

мытарств, радуясь любой возможности убежать от кошмаров наяву. Но его кошмар

последовал за ним, целый ряд четких картин и пугающих последствий, как он бежит и его

ловят, он прячется, а его находят, и всегда те твари, которые намеревались его

уничтожить.

Он проснулся в поту, свернувшись клубком на жесткой земле, руки и запястья

ныли и затекли от связывающих пут. Тепло от остатков костра, в котором был вызван

старик, нахлынуло на него удушливыми волнами. Собрав остатки сил, он перевернулся

так, чтобы оказаться лицом к холодной темноте. Какое-то время он лежал неподвижно,

давая глазам привыкнуть к ночи, делая глубокие вдохи и выдохи, чтобы прочистить

легкие и разум. Он все еще бы травмирован тем, что с ним сделал демон, как он

нещадно раздавил его, причем не более, чем мыслью. Он был таким беспомощным,

неспособным себя защитить, игрушкой в руках своего врага.

Он закрыл глаза, когда гнев и стыд волной накрыли его. Он сделает все, чтобы не