ЭЛЬФЫ ЦИНТРЫ - Nick

третий шаг, его спутники то же самое.

Чени не двигался.

-- Чени,- прошептал Ястреб.- Назад.

Однако пес не двигался. Он застыл на месте, его глаза замерли на чудовище,

стоявшем перед ним, голова опущена, шерсть топорщится, мышцы напряжены. Туман

клубился над бесплодной землей, непрерывно изменяя облик всего, вступая в сговор с

темнотой, чтобы хитрить и обманывать, заставляя зрение сомневаться.

-- Назад, Чени,- повторил Ястреб, внутри живота что-то засосало.

Потом из ночи налетел туман, обволакивая все удушающим покрывалом, и

существо, стоящее перед ними, исчезло.

Секунду никто не двигался, вглядываясь в туманную темноту, ожидая, когда

прояснится и вновь появится монстр. Но когда, наконец, рассеялось, монстра нигде не

было видно.

Чени оставался в защитной стойке.

-- Теперь мы можем идти?- слабым голосом спросила Воробышек.

Ястреб кивнул, не отвечая.

Они снова пустились в путь, двигаясь подальше от того места, где появился и

исчез монстр, идя по следам вездехода, все еще пытаясь добраться до места

назначения. Они шли тесной группой, Медведь и Воробышек держали свое оружие

наготове, Ястреб внимательно осматривал темноту, а Чени, который снова двигался

перед ними, прокладывал дорогу. Казалось, Чени не совсем был доволен решением

отступить, неохотно участвуя в их усилиях уйти подальше. Он осторожно плелся в

полудюжине шагов впереди, опустив морду, с ощетинившимися волосами на холке.

Никто ничего не говорил.

Проходили минуты, они медленно двигались вперед, прилагая свои усилия, чтобы

как можно больше увеличить расстояние между ними и тем существом, усилия, которые

никак их не успокаивали. Что-то в этой встрече побудило Ястреба задуматься, а было ли

реальным то, что они видели. Казалось, как будто они были свидетелями появления

привидения, призрака, не подвластного законам природы. Ничего не казалось

правильным. Его резкое появление и исчезновение предполагало, что их встреча была с

духом, пришедшим из эфира, а не существом из плоти и крови.

И все же он не мог избавиться от ощущения, что он был из вещества, что у него

был вес, его можно было почувствовать, можно надавить на него.

Как вес его взгляда, устремленный на него, подумал он. Необъятный, неумолимый

и подавляющий.

Время шло, они продолжали двигаться, проходя по палатам, образованным

туманом и темнотой. Расстояние потеряло свое значение, земля под ногами была

неизменной, болотистая комбинация всасывающей грязи, песка и засохших стеблей.

Горизонт был низкой, зубчатой линией, исчезающей в серой ночной пустоте. Не было ни

звука, ни движения. Они были одни в мире, последние из его созданий.

-- Может быть, мы оторвались от него,- отважилась, наконец, Воробышек, с

надеждой прошептав в глубокой тишине.

-- Я не знаю,- прошептал в ответ Медведь. Он огляделся, выглядя сильно

обеспокоенным.- Мне так не кажется.

-- Ты просто трусишь,- продолжила Воробышек. Она подарила ему быструю

усмешку и взглянула на Ястреба.- А ты что думаешь?

Юноша покачал головой:

-- Мне не нравится, что мы ничего не можем увидеть. Мне бы хотелось, чтобы был

дневной свет.

Медведь тоже покачал головой:

-- Мне бы хотелось, чтобы мы не покидали город. Эти горы не кажутся хорошими.

Все это открытое пространство таит опасность. Это напоминает мне ферму, когда я был

ребенком.

-- Что ты имеешь в виду?

Медведь пожал плечами.

-- Никакой защиты ни от чего. Мне нравятся стены с дверями и двери с замками.-

Он сделал паузу.- Эта тварь там. Мы привыкли видеть таких тварей время от времени,

бродящих по полям. Мутанты, измененные химическими веществами и радиацией от

бомб. Ящерицы, Хрипуны и такие, ну и остальные твари тоже. Некоторые из них были

большими и подлыми. Казалось, что для некоторых из них не было оснований к

существованию. За ними нужно присматривать, когда они видны и не видны. Нужно все

время быть очень внимательными. Мы узнали это на собственной шкуре. Мой маленький

братик...- Он умолк и покачал головой.- Мы потеряли его из-за одной из тех тварей. После

этого мы не выходили ночью из дома.

Никто не говорил какое-то время, а потом Воробышек сказала:

-- В горах, где я жила со своей матерью, мы никогда не видели ничего, как ты

описал. Или как та тварь позади нас.- Она вздрогнула.- Может быть, там и были монстры,

но они не появлялись рядом. Единственными монстрами, которых ми увидели, были

члены ополчения, которые охотились на нас. Они были довольно плохими.

-- Все охотятся на нас,- тихо произнес Медведь.

Вполне правдиво, подумал Ястреб. Беспризорники находились на дне пищевой

цепочки. Все дети, если на то пошло. Он крепче сжал прод и всмотрелся в темноту, где

туман снова начал сгущаться. Медведь был прав. На открытом пространстве защищать

себя труднее, вне защиты стен и дверей, вне безопасности баррикад, который удержат

плохих тварей. Он вспомнил, насколько безопасно было внутри их дома на Площади

Первопроходцев, весь остальной мир блокировался изобретениями Винтика и чувством

защищенности, которое создавалось семьей. Он задумался, найдут ли они его снова там,

куда они идут, исчезнет ли чувство, что на них постоянно охотятся, действительно ли их

будет ждать обещанный приют, когда они прибудут.

Он покачал головой. Он не мог это представить, но ему очень хотелось верить, что

это случится - убежать от безумия этого мира, отбросить все страхи, что все может

закончиться в любой момент. Он подумал, что не так и много просит. Если видение,

которое ему показывалось так часто, было правдой.

Туман вокруг них становился все гуще, клубился движениями теней, которые

могли оказаться чем угодно. Они могли видеть не далее, чем на дюжину футов, и это

расстояние постоянно уменьшалось. Ястреб держал взгляд на Чени, в нескольких шагах

впереди него, следя за любыми признаками опасности. Большой пес двигался ровным

темпом, покачивая опущенной головой. Может быть, он знал, куда идти. В данный

момент, никто из них не знал. Было невозможно даже определить направление.

-- Не так далеко до утра,- тихо сказал он.- Сейчас уже не долго осталось.

-- Надеюсь, что так,- пробормотал Медведь.

Земля оборвалась в неглубокий овраг, и туман, который там собрался, скрыл

последние остатки обзора. Они двигались по нему вслепую, испуганно, страстно желая

поскорее его пройти.

-- Черт,- пробормотал Медведь.

Когда они поднялись по дальней стороне, они снова оказались на ровной земле.

Но туман оказался здесь еще плотнее.

Медведь проворчал:

-- Надеюсь, что так не будет продолжаться всю дорогу. .

Он резко выдохнул. Кли материализовался прямо перед ним. У него хватило

времени поднять дуло Тайсон флэчетта до того, как удар наотмашь послал его катиться

кубарем в овраг и с глаз долой. Ястреб и Воробышек уже пятились прочь, как испуганный

кошки, когда из темноты выскочил Чени и бросился на Кли. Вес его тела и свирепость

нападения пошатнули монстра, но не сбили того с ног. Кли выпрямился, пока Чени звал

его за одну руку, а потом стряхнул большого пса свободной рукой. Когда Чени снова

пошел в атаку, тот уже ждал. Чени был в воздухе, когда Кли сам бросился вперед,

остановив полет пса одной рукой, а другой нанес сокрушительный удар по лохматой

голове. Чени упал и не двигался.

Воробышек завопила от ужаса и ярости, нацелила Пархан Спрэй и нажала на

курок.

Ничего не произошло. Оружие заклинило.

Кли не обратил на нее внимания, как будто ее там не было, и пошел к Ястребу.

Он просто мальчик и не более того. Одиннадцати или двенадцати лет,

худощавый и нескладный. Неуютно чувствующий себя в собственной шкуре и никогда

не уверенный, что находится там, где должен быть, он неуверенными шагами,

спотыкаясь добирается до подросткового возраста. Большую часть времени он

проводит со своими родителями, которые все еще живы, их присутствие является

постоянным утешением в мире, где мало что еще осталось. Он живет на побережье

Орегона в глуши, вдали от других семей, но также и вдали от тех тварей, что

охотятся на те семьи. Он знает о тех хищных тварях, потому что его родители

рассказывали ему о них. Не умолкая. Он должен быть осторожным. Он должен

подумать прежде чем что-либо сделать. Он никогда не должен уходить один, если не

в пределах видимости своего дома. ОН должен носить оружие везде, куда бы он ни