Ранние дела Пуаро - Агата Кристи

— Понятно, — задумчиво сказал Пуаро. — И вы полностью ему доверяете?

— У меня никогда не было повода для сомнений.

— Мистер Хардмэн, а кого вы сами подозреваете из этой четверки?

— О, мосье Пуаро, что за вопрос! Я же говорил вам, что это все мои друзья. Я никого из них не подозреваю — или подозреваю всех в равной мере, выбирайте, что вам больше нравится.

— Я с вами не соглашусь. Одного из этих четырех вы подозреваете гораздо больше. Это не княгиня Росакова и не мистер Паркер. Это либо леди Ранкорн, либо мистер Джонстон.

— Вы загнали меня в угол, мосье Пуаро. Самое главное для меня — это чтобы не было скандала. Леди Ранкорн принадлежит к одной из древнейших английских фамилий. Однако правда и то, и это прискорбнейшая правда, что тетушка ее, леди Керолайн, страдала одним.., мм.., специфическим недугом; безусловно, все ее друзья относились к этому с пониманием, и ее горничная всегда возвращала чайные ложки и прочие мелочи. Вы понимаете, что я имею в виду!

— Итак, у леди Ранкорн была тетушка, страдавшая клептоманией? Очень интересно. Вы позволите мне осмотреть этот сейф?

Получив согласие мистера Хардмэна, Пуаро открыл дверку сейфа. Но нашему взору предстали лишь пустые, обитые бархатом полки.

— Даже сейчас дверь как следует не закрывается, — пробормотал Пуаро, попытавшись снова ее захлопнуть. — Интересно, почему бы это? Ага, а это что такое? Так, створкой защемило перчатку. Мужскую перчатку.

Он протянул ее мистеру Хардмэну.

— Это не моя перчатка, — заявил тот.

— А это что еще? — Пуаро быстро нагнулся и подобрал с нижней полки сейфа какой-то небольшой предмет. Это оказался черный с блестящим отливом портсигар.

— Это мой портсигар, — воскликнул мистер Хардмэн.

— Ваш? Не может быть, мосье. Ведь это не ваши инициалы.

Он указал на монограмму из двух платиновых переплетенных букв.

Хардмэн взял его.

— Вы правы, — сказал он. — Очень похож на мой, только инициалы другие. «В» и «Р». Боже ты мой! Parker! Bernard Parker![134]

— Похоже, что так, — произнес Пуаро. — Довольно-таки рассеянный юноша. Особенно если и перчатка тоже его. Это была бы двойная улика, не правда ли?

— Бернард Паркер, — пробормотал Хардмэн. — Ну прямо гора с плеч! Что ж, мосье Пуаро, теперь, я надеюсь, вы быстро вернете драгоценности. Либо передайте это дело в руки полиции, если посчитаете.., то есть, если будете вполне уверены, что это он…

— Ну что ж, мой друг, — сказал мне Пуаро, когда мы вместе вышли из дома, — у этого мистера Хардмэна для титулованных особ — один закон, а для простых людей другой. Что же касается меня, то, покуда я еще не титулован, я на стороне простых смертных. Мне симпатичен этот юноша. Нет, определенно это происшествие производит какое-то странное впечатление. Хардмэн подозревает леди Ранкорн, я подозреваю княгиню и Джонстона, а виновным оказывается эта мелкая сошка, Паркер.

— А почему вы подозревали тех двоих?

— Черт возьми! Ведь это так просто — быть русской беженкой или южноафриканским миллионером. Любая женщина может выдать себя за русскую княгиню; кто угодно может купить дом на Парк-лейн и назваться южноафриканским миллионером. Кто станет им возражать? Однако я примечаю, что мы вышли на Бари-стрит. Здесь, кажется, живет наш рассеянный юный друг. Так что давайте, как это вы говорите, ковать железо, пока горячо.

Мистер Бернард Паркер был дома. Мы застали его возлежащим на диване среди подушек, облаченным в потрясающий фиолетово-оранжевый халат. Мне редко приходилось испытывать большую неприязнь к кому-либо, чем к этому юнцу с бледным капризным лицом и манерно-картавой речью.

— Доброе утро, мосье, — деловито поздоровался Пуаро. — Я пришел по просьбе мистера Хардмэна. Вчера, во время приема, кто-то украл все его драгоценности. Позвольте задать вам вопрос, мосье… Это ваша перчатка?

Мыслительный процесс мистера Паркера, видимо, был несколько заторможенным. Он уставился на перчатку так, как будто не очень понимал, о чем его спрашивают.

— Где вы ее нашли? — изрек он наконец.

— Это ваша перчатка, мосье?

Мистер Паркер, по-видимому, все-таки сумел сосредоточиться и ответил:

— Нет, не моя.

— А портсигар, ваш?

— Разумеется, нет. Я всегда ношу свой, серебряный.

— Ну что ж, отлично, мосье. Тогда я передаю дело в полицию.

— О, послушайте, я бы на вашем месте этого не делал! — воскликнул мистер Паркер в некотором замешательстве. — Дьявольски безжалостный народ вся эта полиция. Подождите немного. Я схожу повидаюсь со стариком Хардмэном. Послушайте — да погодите же минуту…

Однако Пуаро очень решительно двинулся к выходу.

— Мы подбросили ему кое-что, над чем ему следует призадуматься, — усмехнулся он. — Завтра посмотрим, что из этого получилось.

Однако судьбе было угодно напомнить нам о деле Хардмэна в тот же день. Спустя пару часов дверь гостиной Пуаро вдруг распахнулась, и в комнату вихрем ворвалась дама в собольих мехах (было холодно, как бывает только в Англии июльским днем) и в немыслимой шляпе с огромной эгреткой. Княгиня Вера Росакова оказалась весьма импульсивной личностью.

— Вы мосье Пуаро? Что вы наделали! Вы обвинили этого бедного мальчика! Это бесчестно! Какой скандал. Я знаю его. Он сущий цыпленок, он ягненок — он не может украсть. Он так много для меня сделал. Неужели после этого я могу спокойно смотреть, как его мучают и истязают?

— Скажите, мадам, это его портсигар? — Пуаро вытащил черный с отливом портсигар.

На мгновение княгиня замолчала, рассматривая его.

— Да, его. Я хорошо его знаю. Ну так что же? Вы нашли его в комнате? Мы все там были; тогда-то он его там и оставил… Да! Вы, полицейские.., хуже красногвардейцев!

— А это его перчатка?

— Откуда мне знать. Все перчатки одинаковы. И не пытайтесь убедить меня — его нужно немедленно освободить! Его репутация должна быть восстановлена. И вы обязаны это сделать. Я продам свои драгоценности и хорошо вам заплачу.

— Мадам…

— Значит, вы согласны? Нет-нет, не спорьте. Бедный мальчик! Он пришел ко мне, он чуть не плакал. «Я спасу тебя, — сказала я. — Я пойду к этому человеку, к этому извергу, чудовищу! Предоставь все Вере». Слава Богу, все уладилось, я пошла.

Так же бесцеремонно, как появилась, она выпорхнула из комнаты, оставив после себя всепроникающий запах экзотических духов.

— Какая женщина! — воскликнул я. — Какие меха!

— О да, они были вполне настоящими! А могут ли у княгини-изгнанницы быть настоящие меха? Это я шучу, Гастингс… Нет, я думаю, она действительно русская. Ну что ж, значит, господин Бернард ходил к ней поплакаться.

— Портсигар его, перчатка тоже…

Пуаро с улыбкой извлек из кармана вторую перчатку и положил рядом с первой. Сомнений в том, что это одна пара, быть не могло.

— Пуаро, где вы взяли вторую?

— Ее бросили на столик вместе с тростью в холле квартиры на Бари-стрит. И впрямь очень рассеянный молодой человек этот мосье Паркер. Так-так, mon ami, мы должны быть очень внимательны. А сейчас, просто для проформы, я нанесу небольшой визит на Парк-лейн.

Стоит ли говорить, что я тоже пошел с моим другом. Джонстона мы не застали, но встретились с его личным секретарем. Выяснилось, что Джонстон только недавно приехал из Южной Африки, а до этого никогда раньше в Англии не бывал.

— Он интересуется драгоценными камнями, не так ли? — спросил Пуаро.

— Скорее золотодобычой, — засмеялся секретарь. После этого разговора Пуаро; вышел задумавшись. А тем же вечером, к моему искреннему удивлению, я увидел, как он штудирует русский алфавит.

— Силы небесные! — воскликнул я. — Пуаро, неужели вы учите русский, чтобы болтать с княгиней на ее родном языке?

— Моего английского она определенно слушать не желает.

— Но ведь все русские дворяне обязательно говорят по-французски.

— Вы прямо-таки кладезь информации, Гастингс! Поэтому я прекращаю блуждать в дебрях русского алфавита. — И он театральным жестом отшвырнул книгу.

Однако я чувствовал, что он чего-то не договаривает. В его глазах светились знакомые зеленые искорки. Они безошибочно указывали на то, что Пуаро был доволен собой.

— Может быть, — глубокомысленно сказал я, — вы сомневаетесь, что она настоящая русская? И хотите ее проверить?

— О нет, она русская.

— Зачем же вам тогда…

— Если вы действительно хотите отличиться в этом деле, Гастингс, то в качестве бесценного подспорья рекомендую «Первые шаги в русском языке».

Он рассмеялся и ничего больше сказать не пожелал. Я подобрал с пола учебник и принялся его изучать, но так и не смог понять, что имел в виду Пуаро.

Следующее утро не принесло нам никаких новостей, но это, казалось, совсем не волновало моего друга. Во время завтрака он заявил, что намерен повидаться сегодня днем с мистером Хардмэном. Этого стареющего светского мотылька мы застали дома, и он был куда более спокоен, чем накануне.